Любовь на коротком поводке (СИ) - Горышина Ольга

       Я отпустила поводок на все три метра и отошла к обочине дороги, чтобы собака сделала все необходимые дела до возвращения в машину. Олег ждал нас без распахнутой двери — они что-то обсуждали с Гошкой, зачем-то прибежавшим нас провожать. Вернее, Олега. Может, улучил момент переговорить с ним наедине. Надеюсь, не обо мне. Впрочем, что меня обсуждать? В его глазах я не лучше той девчонки с маслинкой.

       У машины я взяла Агату на короткий поводок, иначе бы она завалила Гошку, как когда-то Макса — тот зачем-то присел подле водительской двери и трогал железо рукой.

       — У меня есть мастер… Хороший, — услышала я Гошкин голос. — Как новенькая будет.

       — Брось. Это всего лишь железо.

       О, а я и не заметила, что Тесла побита. Вмятина не особо бросается в глаза, но все же — машинка не конфетка получается, а я за кожаный салон переживала.

       — Я заплачу.

       Олег усмехнулся и ответил:

       — Мы из одного колодца пьем, так что забудь. Я не сержусь. Кусок железа… Ну честное слово… А если серьезно, то я просто не хочу, чтобы трогали заводские винты.

       — У дядьки золотые руки.

       — А инструменты простые. Гошка, реально отстань. Нам надо домой.

       Он толкнул его в плечо — приятель живо отступил на шаг и пожелал нам доброй ночи. Доброй? Хмурое лицо Олега говорило об обратном. Но мне он все же чуть-чуть улыбнулся, но впустил Агату первой — в крылатую дверь. Потом поухаживал за мной. И только затем за машиной, которая требовала его внимания — непонятно по какой причине Тесла решила показать видео: ну, Толян у нас еще и суперзвезда местного разлива. Киноактер обошел машину и…

       Я что, серьезно выругалась в голос?

       — Это всего лишь железо.

       Вмятину я не заметила, потому что еще днем ее не было — у Толяна прямо-таки железный ботинок!

       — А это живая тварь, — и Олег обернулся назад. — Согласна, Агата, что ты важнее?

       Он притянул к себе морду или морда сама к нему полезла: горячий собачий язык слизал хмурый налет с идеально выбритого лица.

       — Мила, хочешь за руль?

       Я резко затрясла головой. Одной вмятины мало?

       — А что хочешь? Вечер только начинается.

       Взгляд прищуренный. Снова наглый.

       — Мы собирались домой, — выдала я сквозь зубы.

       — Или по домам? — Олег тоже не раскрыл рта.

       Вечер только начинался или уже закончился? Для нас…

       Глава 49 “Толковый словарь отношений”

       — Олег, что ты хочешь? — бросила я ему в лоб, и он наконец-то бросил собаку.

       — Тебя.

       Прямой ответ. И взгляд такой же — прямо в глаза, а вот я не смогла удержать нос прямо по ветру, отвернулась. Якобы к собаке, но Агата не бросила мне спасательный круг. Он получился из рук Олега.

       — Мила, ну хватит… — Его губы были рядом, но не на моих губах. — Почему тебе так трудно соответствовать своему имени и быть со мной милой, хоть иногда…

       — А тебе твоему? — еле выдохнула я. — Имя Олега связано с волшебством, разве нет? Но ты, ты…

       — Ну что я? Скажи уже наконец или сдайся — все, не могу придумать новую отмазку. Все, я лично выдохся. Я за тобой больше не буду бегать собачкой. Хватит тебе одной Агаты. Либо ко мне, либо разбежались — все, финиш… Давай вести себя, как взрослые люди.

       — А как ведут себя взрослые люди? — выговорила я через силу.

       Все боялась сотрясанием воздуха приблизить губы Олега к своим. Боялась и хотела. Все как всегда. Ничего нового. В наших отношениях не может быть ничего нового. Я через все это проходила. И не один раз. Только делала все, наверное, левой рукой, но на ней закончились пальцы — пора пустить в ход правую?

       Пора? Я искала ответ в глазах собаки — и не находила, ее глаз. Только глаза Олега, как два маяка, горели передо мной, а между ними — блестели губы, чуть приоткрытые: для вдоха или поцелуя, какая разница… В его рот можно войти, как входит в незнакомый порт корабль, но ведь кораблю хотя бы указывают фарватер. Указывают…

       Поцелуй не был долгим, зато получился настолько глубоким, что отрывал Олег меня, точно лейкопластырь со свежей ранки — со стоном.

       — Ну вот что ты делаешь?

       Сказать, что целуюсь с ним? А то он маленький, не знает…

       — Вот серьезно, Мила? — его рука зашла мне за ухо, и я оглохла на это самое ухо, а в другом гремело, ох как гремело, сердце.

       Он собрался со мной говорить? О чем? Бесполезно… Я все равно ничего не услышу.

       — Взрослые люди не целуются просто потому, что им интересно целоваться. Они целуются с человеком, который им интересен. А если человек интересен, то его хочется узнать поближе — и это называется, вступить с ним в отношения. Извини за канцеляризмы, но я уже готов поехать с тобой в книжный за толковым словарем русского языка, чтобы ты поняла значение некоторых слов. А то ты, как собака, понимаешь только команды. Сесть, встать, принеси, бегом… Но, Мила, — теперь его горячие ладони закрывали мне оба уха. — Я никогда не прикажу тебе «лежать», ясно? Добровольно-принудительные отношения с вознаграждением по факту выполненной работы меня больше не интересует, сыт по самое не могу. Ты видела этих дур? Нормальная баба за деньги не ляжет в постель. Ей будет от этого противно… Мила, скажи, зачем ты со мной целуешься?

       — Потому что мне нравится… — я закрыла глаза от стыда. — Целоваться. Потому что ты мне нравишься, но… Я не уверена, что наши отношения — это то, что нам нужно.

       Олег тронул меня своим лбом — горячим, а мой, видимо, был жутко ледяным, как и руки, и я продолжала сжимать ими вусмерть мятую кофту. Шляпку, как я успела выяснить в ту самую секунду обледенения головы, я потеряла в ресторане, но возвращаться за ней не собиралась. Мне не на что ее надевать — я окончательно потеряла голову. Я делала то, что делать было нельзя: врала мужчине, который требовал от меня правды.

       Меня впервые просили об отношениях, а я впервые хотела просто секса. Мы разные… Он просто этого не понимает. Ему не нужна моя правда. Пусть она остается во мне — глубоко-глубоко. Я постараюсь дать Олегу то, что перекроет его злость на меня, если правда когда-нибудь да выплывет наружу. Инга не права — мне не нужен богатый мужик: они другие, они не понимают элементарных вещей. Для них машина — кусок железа, а для меня — целое состояние, напрочь испорченные отношения с матерью, потому что я пользуюсь иногда ее машиной, не помогая гасить кредит, да потому что другая машина напрочь разбила мои отношения с отцом, который, иногда возникая на горизонте, кичился, что подарит мне на восемнадцатилетие тачку. Мне уже двадцать четыре, права в кармане лежат все эти шесть лет, а отца я видела за это время раза три и при встрече даже не намекала на обещанный подарок… И слышала его по телефону — не больше.