Кэтрин Оллред - Какова цена рая? (ЛП)
– Возможно, по хорошей причине, – Тейт усмехнулся ему, а затем протолкнул Эбби через дверь. – Помни, ему тоже когда-то было шестнадцать. Он точно знает, о чём ты думаешь.
Эбби рассмеялась, когда послышалось тихое «чёрт» Бадди.
– Это было зло. Теперь он будет нервничать каждый раз, когда рядом этот мужчина.
– Хорошо. Он заслуживает это за то, что рассказал историю про скунса, – он открыл дверь детской и отошёл назад, чтобы дать ей войти первой.
Тейт был прав. Комната превратилась в чудесную детскую. Большие окна пропускали много света, а новая краска блестела в лучах заката. На потолочных плинтусах отображался алфавит, каждая буква была своего пастельного оттенка. Среди букв виднелись крошечные животные, играющие с кубиками, мячиками и другими игрушками.
Старое деревянное кресло-качалка уже стояло в одном углу. Тейт покрасил его в такой же оттенок, как и стены, а Эбби сшила подушки, подходящие к плинтусам. Единственным ещё одним предметом мебели в комнате была колыбель, которую принёс Тейт. Изголовье и изножье кровати были из твёрдой древесины с изящным изгибом сверху. Только бока состояли из балок.
– Что ты думаешь?
– Я думаю, она идеальная, – Эбби провела рукой по дереву. – И пыльная.
– Ну, её всё равно нужно будет покрыть несколькими слоями краски. И может быть, мы сможем нанести узор по трафарету на изголовье.
– Это хорошая идея, – она улыбнулась, несмотря на то, что её окатила грусть. – Это будет самая красивая комната, которая только могла быть у ребёнка.
Он изучал её напряжённым взглядом.
– Эбби, что-то не так?
– Нет, конечно. Что может быть не так?
– Не знаю, – он покачал головой. – Последние несколько дней ты кажешься какой-то отстранённой, будто думаешь о чём-то действительно тяжёлом. Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной, если есть какая-то проблема?
– Знаю, – она подошла к нему и обвила руками его талию. – Я думала о ребёнке. Иногда я практически могу его видеть, Тейт. Маленький мальчик с чёрными волосами и голубыми глазами, который очень похож на тебя.
Но даже в своих мечтах она никогда не видела ребёнка в этой детской. В то время как её живот рос, изображение их троих вместе, как семьи, исчезало. Эбби отчаянно боролась со слезами, когда его ладонь опустилась на её живот.
– Знаешь, что вижу я? Крошечную девочку с огромными карими глазами и ямочками, которые могут осветить весь мир.
Но что включало его видение будущего? Их было трое, или между ними присутствовал кто-то четвёртый? Тот, кто никогда до конца не уходил.
Когда Тейт привёз её сюда и женился на ней, он подразумевал, что у них не было выбора. Но он ошибался. Выбор был. Избрав определённый путь, они только замедлили выбор. И рано или поздно он будет вынужден его сделать. Она или Диана. Его обязанность или то, чего он действительно хочет.
И он был не единственным, кому нужно было сделать выбор. Она тоже. Когда придёт время, заставит ли она его жить с обязанностями? Она знала, что сможет сделать это. Она сможет остаться здесь, с ним и ребёнком, навсегда. Любить его, зная, что он её не любит. Или она может его отпустить.
Почувствовался внезапный толчок в её животе на том месте, где лежала его ладонь, а затем более резкое движение. Эбби подняла свой ошеломленный взгляд на Тейта.
В его глазах сиял восторг.
– Я почувствовал это, – прошептал он. – Ребёнок толкнулся.
В этот раз слёзы хлынули из её глаз, и она даже не пыталась их остановить. Не важно, что будет, у неё был его ребёнок. И у неё был этот момент, чтобы попробовать вечность.
Его руки обвились вокруг неё, и он закрылся лицом в её волосы.
– Наш ребёнок. Настоящий, живой маленький человек. И мы сделали его вместе, – он приподнял её подбородок и стал сцеловывать слёзы с её щёк. Его глаза застлало пеленой. – Спасибо тебе, Эбби. Никто никогда раньше не дарил мне такой великолепный подарок, как этот.
После его слов по её щекам полилась новая волна слёз. Боже, как она сможет когда-нибудь найти силы отпустить его, если так сильно его любит?
Глава двадцать первая
– Думаешь, будет дождь? Не хочу, чтобы пикник был испорчен, – Эбби открыла миски, которые Тейт выставил на длинный стол, прежде чем присоединиться к группе парней, стоящих неподалёку.
Хэнк уперла руки в свои широкие бедра, поджав губы и разглядывая пушистые белые облака, скапливающиеся над горизонтом.
– Да, бьюсь об заклад. До конца дня станет ужасно мокро.
Мэй обошла компанию женщин, качая головой и помогая Эбби с едой.
– Ты говоришь так каждое четвёртое июля, Хэнк. Не обращай на неё внимания, Эбби. Если дождь и пойдёт, то не сегодня.
– Я думала, дождь будет хорош для засухи, разве нет?
– Милая, дождь должен идти постоянно в течение нескольких месяцев, чтобы оставить след на этой засухе. Но он может облегчить жару.
В знак патриотизма наряд Хэнк был красного, белого и синего цветов. Казалось, что потребовалось минимум четыре больших флага, чтобы сделать это платье. Когда она встала перед сценой украшенной флагами, то практически исчезла, слившись с ними. Эбби усмехнулась, глядя на то, как женщина вытирает лоб носовым платком.
– Вон идёт Айда со своей девочкой, – Мэй указала жестом в сторону парковки. – Я слышала, твой средненький ухаживает за Клэр, Хэнк.
– Говоря о том, когда кто-то из них за кем-то ухаживает, – прорычала Хэнк. – С их темпом я умру за два года до того, как у меня появятся внуки.
– Ну, ищи светлую сторону, – Мэй повернулась обратно к столу. – Ты всегда сможешь баловать малыша Эбби и Тейта. Ему нужна будет бабушка.
Круглое лицо Хэнк засияло.
– Думаю, ты в чём-то права, Мэй, – она притянула Эбби ближе. – Дай мне ещё раз на тебя посмотреть, – с мудрым видом кивая головой, она осматривала живот Эбби. – Как я и думала. Живот высоко. Значит, это девочка.
– Действительно? – Эбби опустила взгляд на свой живот.
– Нет, – вмешалась Мэй. – Это значит, что будет мальчик.
– Бред собачий. Я-то знаю. У меня три мальчика, со всеми живот висел.
– И всё равно, – пробормотала Мэй.
Поспешно в разговор встряла Эбби.
– Доктор Спэнос сделает ещё один ультразвук во время моего следующего приёма. Тогда мы узнаем наверняка.
– Я не уверена, что доверяю таким вещам, – Айда подошла как раз вовремя, чтобы услышать последний комментарий. – Помнишь девочку того Дэвиса из Ту-Форкса, Мэй? Ей сказали, что будет мальчик. Они с мужем покрасили всё в голубой, купили кучу игрушек для мальчика, а затем у них родилась самая прелестная малышка, которую только можно было видеть. Пришлось везти её домой из больницы в комбинезоне и бейсболке.
