Людмила Бояджиева - "Рим, конечно Рим" или "Итальянское танго"
— Простите, Гвидо, — не вытерпела Кристина, мучимая множеством вопросов. — Я очень беспокоюсь за сеньора Антонелли… Ведь то, что он сейчас сделал для меня, скрывая от полиции, грозит, вероятно, большими неприятностями.
— Хм… Синьорина изволила правильно заметить. Откровенно говоря, ваше появление в Риме не украсило жизнь моего хозяина.
Гвидо глянул на неё в зеркальце:
— Вас, случаем, не сглазили в детстве? Знаете, бывают такие истории… Я человек не суеверный, но порой и не заметишь, отчего вся жизнь полетит под откос… Прошел кто-то мимо, посмотрел недобро, а тут и завертелось — и то не так и это не эдак…
— Не знаю… — Задумалась Кристина. — Вроде все было нормально… Разве только… Нет, нет, глупости.
Она замолчала, рассеяно рассматривая пролетающие мимо деревни, а в памяти вновь возник тот тревожный майский вечер, явивший на подмосковное шоссе незнакомца в шикарном «мерседесе». Ведь и вправду, с Кристиной что-то случилось после встречи с покупателем гиацинтов. Обида и зависть сделали её одержимой. С каким безрассудным упорством шла она навстречу всем этим бедам, принимая фальшивые подделки за щедрые дары судьбы. Подобно ночной бабочке летела на свет, не боясь опалить свои крылышки… Санта… Его образ следует за ней с того злополучного вечера. Реальный или призрачный, он появляется в её жизни, принося несчастье. Кто же он в самом деле, обаятельный весельчак, сладкоголосый певец, авантюрист, убийца?..
— Гвидо, можете не отвечать, если сочтете мой вопрос неуместным. Кристина подалась вперед, положив локти на кресло перед собой и почти прошептала в щеку водителя. — Что за человек скрывается под прозвищем Санта?
Гвидо лишь недоуменно пожал плечами и неопределенно промычал:
— Я… я могу судить о нем лишь по нескольким встречам на вилле Тразименто, где он пел для гостей хозяина. Сеньор Санта производил впечатление воспитанного человека… К несчастью, внешность бывает обманчива.
— Почему ему понадобилось уничтожать Риту и Вествуда?.. Сплошные загадки…
— Синьорина хочет знать мое мнение? Я имею кое-какие предположения. Гвидо Корто всегда отличался способностями к аналитическому мышлению. — Он даже хмыкнул, вспомнив что-то забавное, и глаза с вызовом посмотрели на Кристину. — То, что я сейчас скажу, относится лишь к моим личным домыслам. Синьор Антонелли не имеет никакого отношения к моей версии. Видите ли, Кристина, у Риты дель Форте был непутевый брат, проклятый отцом и лишенный наследства. Несколько лет назад он исчез… И вот теперь эта странная череда событий — смерть Франко дель Форте, переписанное на дочь незадолго до кончины завещание… Брак Риты с Вествудом и, наконец, убийство. Ведь речь идет, синьорина, о громадном наследстве. Громадном! Да ко всему прочему, ещё этот «голубой принц»…
— Вы полагаете, что Санта — младший брат Риты, озверевший от обиды и жадности?
— А почему бы нет? Случай-то, в общем, заурядный. Небось, детективы читать любите? И фильмы страшные смотрите? — Гвидо вдруг засмеялся. — Я тоже. Особенно, телесериалы с комиссаром Катанья… Вот и лезут в голову всякие глупости… Только, прошу вас, синьорина, не пересказывайте мои домыслы Стефано. Предупреждаю, он может очень обидеться. Ведь семейство дель Форте — его старинные друзья. Может, и слухи все это, но поговаривали, что в молодости синьора Паола была весьма неравнодушна к Стефано. Да и он… Забудем об этом. Что-то я слишком болтлив сегодня. Люблю южное солнце, да и вообще эти края! Воспоминаний много, кровь закипает…
Он вздохнул и ловко объехал мельтешивший впереди трайлер.
«Ему можно доверять», — вспомнила Кристина слова Стефано и сокрушенно вздохнула, увидев Пипо Парфюмо. Вид хозяина кабачка «Лиловая свинья» не располагал к откровенным беседам. Во всяком случае, у человека с такой внешностью трудно было предположить наличие каких-либо добродетелей. Приземистое пузатое тело старика гордо носило слишком большую голову, при взгляде на которую хотелось отвернуться, — уж очень неприятным казался его шишковатый, абсолютно лысый череп и багровое мясистое лицо с подробной картой кровеносных сосудов на обвисшей сальной коже. Маленькие черные глазки поблескивали из-под кустистых бровей хитро и насмешливо. Длинный белый фартук Парфюмо лоснился жирными пятнами в том месте, где отдыхали от энергичной жестикуляции его короткие ручки.
Пока Гвидо шептался с хозяином, Кристина стояла на виду притихших клиентов забегаловки, прикрывая колени плохоньким чемоданчиком. Четверо мужчин, заскочивших перекусить и выпить вина, молча рассматривали яркую блондинку. Рты продолжали размеренно жевать баранье рагу, а глаза с мрачноватой жадностью ощупывали фигуру девушки — по всей вероятности, такие птички сюда залетали редко.
— Парни, — обратился к жующим Парфюмо на южном диалекте, — это моя новая помощница, родня одного дружка, с которым мы воевали ещё в большую войну. Она полька, по-нашему понимает плохо. Но глупостей не позволяет. Запомните сами и передайте другим. Кто с первого раза не поймет, будет иметь дело со мной.
Старик снизу вверх глянул на Кристину и легонько шлепнул её по заду:
— Пошли ко мне, сладкая, поговорить надо.
Миновав грязный темный коридорчик, они оказались на кухне, полной густого чада от шипящих на дровяной плите сковородок.
— Слышал, ты у нас ненадолго. — Сказал старик, помешивая в большой кастрюле что-то бурое, пахнущее красным перцем.
— Угу, — сделав туповатое лицо, отозвалась Кристина.
— Говорят, можешь помогать на кухне бесплатно. Посуду перемыть, овощи почистить.
— Угу, — согласилась Кристина, снабженная Стефано небольшой суммой на проживание.
— Значит, стол и койка тебе дармовые будут. — Парфюмо осторожно втянул губами горячую жидкость с ложки и удовлетворенно причмокнул. — А ещё говорят, что полицейских не любишь.
Старик не глядя на Кристину, вывалил в кастрюлю кипевший на сковороде соус.
— Не люблю, — согласилась Кристина, насупившись. Что известно Этому багровому старику, о чем шептался с ним Гвидо?
Закончив с соусом, Парфюмо отер руки о фартук, звонко шлепнул гостью по заду.
— А где их здесь взять? — хитро подмигнул он. — Здесь люди сами свои вопросы решают. Прошлым летом один чудило надумал сети в чужом месте ставить. Отрезали ему яйца. Свои же, — тихо, мирно, чтобы наука была… Да ты не дрожи, красивая. Подбери ухажера покрепче, а с другими ни гу-гу. Бо-ольшие неприятности могут случиться. — Он погрозил Кристине длинной ложкой, с которой капала подлива, и девушка смущенно потупилась. — Иди к той синьоре, что белье во дворе развешивает, она тебе уже апартаменты приготовила. Фина её зовут. Хозяйка моя, стало быть, — твоя госпожа. Женщина строгая и набожная…
