Бернадетт Стрэхн - А счастье пахнет лавандой!
— Вспомни, что было, когда он только и делал, что сидел дома и думал о своей умершей маме.
— Ну, если так на все посмотреть…
В этот день Саша отправлялась на конференцию «Откройте ваш третий глаз», поэтому Иви согласилась присмотреть за магазином. Здесь она вполне могла почитать сценарий. Он лежал перед ней в открытом виде, и она даже подчеркнула свои строчки фломастером, но думала она только об Адене. Практически, она думала о том, как она ему позвонит. Дальше этого ее планы не заходили.
Иви ничего не сказала Саше. Ей совсем не хотелось без конца обсуждать эту тему. Ее чувство к Адену было глубоко личным, и она сжимала его в своих объятиях. Бинг даже не упоминал о ее плане с того самого момента, как она ему все выложила, и Иви была ему за это благодарна. (Конечно, вполне возможно, что он об этом просто забыл.)
Иви долго смотрела на большой красный телефон на прилавке. Если он скажет «нет», она этого не вынесет… Страх парализовал ее.
Колокольчик на двери зазвенел, выведя Иви из оцепенения, и сотня визжащих деток влетела в магазин. Ах нет, их было только двое. И она их знала.
— Чарльз! Джулиус! — Иви посмотрела мимо них, на утомленную фигуру, шедшую следом. — Вы, должно быть, Бет?
— Я то, что осталось от Бет. — Она опустилась на стул.
— Что ты здесь делаешь? — спросила Иви и протянула близнецам по карамельке с изюмом.
— Что называется, подыскиваю квартиру. Сиделка от нас ушла, так что мне приходится водить с собой эту парочку. Я думала, все будет нормально, но…
— Фу, — Чарльз выплюнул карамельку. — Вкус, как у какашек.
Джулиус закричал:
— Я ем какашки!
Взгляд Бет отражал только усталость.
— Представь себе: и они, и квартирный агент.
Иви поступила благородно:
— Оставь их мне. Джулиус, не трогай этот хрусталь!
— О Боже! Ты просто ангел. — Плечи Бет немного расслабились. — Я зашла к вам домой, но Бинг сказал, что ты здесь. Я бы попросила его побыть с ними, но он как раз уходил в «Палладиум». Я понимаю, это ужасная наглость, но я просто не знаю, что мне делать.
— Не беспокойся. Все меняется. Нам всем приходится как-то крутиться. Чем быстрее ты найдешь квартиру, тем быстрее сможешь оставить п-р-е-л-ю-б-о-д-д-е-я. — Последнее слово Иви произнесла по буквам, чтобы поберечь невинные уши близнецов.
— Прелюбодея? — переспросила Бет озадаченно.
— Опс! Нет. Прелюбоддея, — прошептала Иви.
— Но там только одна буква «д». — Бет изучающе рассматривала лицо сестры. — Что ты имеешь в виду, Иви?
— Что я имею в виду, что я имею в виду? — Иви засмеялась. Затем произнесла одними губами: — Маркус, — с наигранной веселостью показывая на детей. — Он же П-Р… и так далее.
Бет смотрела на нее во все глаза.
— Ну что? — сказала Иви, когда уже больше была не в силах это выносить.
— Но Маркус не прелюбодей, — сказала Бет просто. — Это все я.
Забыв о Чарльзе и Джулиусе, Иви завизжала:
— Что? Это ты трахаешься направо и налево?
— Нет. Я придумала кое-что другое. Мне казалось, что ты поняла.
Земля уходила у Иви из-под ног.
— Ты же сказала, что не можешь с ним больше жить!
— Но это совсем не из-за того, что он мне изменил. Маркус никогда не был способен на такой интересный шаг.
Бет медленно вздохнула. Теперь она говорила с видом человека, который повторял свои слова за последнее время уже очень много раз.
— Я вышла за Маркуса замуж, потому что он казался мне идеалом для создания семьи. К тому же я была слишком молода и решила, что я в него влюблена. У меня было все, что только может пожелать женщина, но я все больше и больше сходила с ума, потому что мне не с кем было поговорить. У нас с Маркусом никогда не получалось нормального разговора. Когда я встречала кого-нибудь, то не могла наговориться. Мне казалось, что меня заперли в склепе на многие годы, а потом внезапно вывели на свет. Решение развестись пришло само собой. Оно не было результатом измены Маркуса.
— Как же я…
— Шшш… И так слишком много неприличных слов сказано в присутствии детей. Теперь-то я поняла, почему ты тогда набросилась на Маркуса. А раньше просто и вообразить себе такого не могла. Конечно, Маркус не всегда такой обходительный джентльмен, как кажется, но все-таки он не п-о-д-л-е-ц.
— А я-то что о нем подумала! — сказала опечаленная Иви. — Я полагала, что он тебе изменяет.
— Нет. — Казалось, Бет что-то неожиданно испугало. — Слушай, сестренка, а ты все так же относишься ко всему, что случилось? Если ты после этого не захочешь мне помогать, то я все пойму.
— Ах, замолчи! — Это был не первый раз, когда Иви пожалела, что Крампы не умеют обниматься. Но тут она прижала руку ко рту. — Тамсин! — сказала она, краснея. — Она же плакала из-за меня. Я ей сказала, что все о ней знаю.
— Сейчас мне не до этого. — Бет поднялась. — У меня нет времени разбираться, что там случилось с Тамсин. Нужно искать крышу для этих двух мальчиков. Можешь с ними посидеть до семи?
— Конечно. К этому времени мы уже придем домой.
Итак, Бет оставила Иви с неприятным чувством, что вот она опять, в который уже раз, не смогла разобраться в том, что творится у нее прямо под носом.
* * *Обмотав бусы вокруг пухлой шеи, Джулиус исполнял симфонию собственного сочинения на маленьких колокольчиках. Чарльз, пересилив себя, все-таки жевал карамель с изюмом, срок употребления которой, кстати, давно истек.
Ни один посетитель так и не заходил и никто не отрывал Иви от дела, но сценарий давно уже был убран в сумку, чтобы до него не добрались грязные маленькие пальчики. А думала Иви теперь исключительно об Адене.
И вот от раздумий она перешла к действию. Без промедления, пока не закралось в душу трусливое сомнение, она набрала его номер.
— Алло.
Ой. Это был он. Иви напомнила себе, что ей уже двадцать семь.
— Привет, Аден. Это я.
— Иви?
Плохое начало. Если бы он сходил по ней с ума, сразу узнал бы ее голос.
— Да.
— Извини. Связь отвратительная.
Она склонилась к самой трубке.
— Сейчас лучше?
— Намного. Ты читала сценарий?
— О да. Я его залпом проглотила.
— Значит, помнишь, третий эпизод?
— Гмм… — Что-то Иви не очень нравилось, куда шел разговор. Требовались специфические знания…
— Тебе понравилось? Думаю, ты об этом раньше не знала. Правда?
— Нет… Да… Мне понравилось, — медленно проговорила Иви.
Нужно было срочно сменить тему. Конечно же, необходимо сразу брать быка за рога, иначе можно так никогда и не решиться и умереть старой девой, оставив все деньги, которых, кстати, у нее еще нет, своим кошкам. Или чьим-то чужим кошкам, так как своих она никогда заводить не собиралась.
— Слушай, Аден, дело обстоит так. В общем, ты пойдешь со мной в воскресенье? — Вопрос прозвучал довольно агрессивно.
— Да, конечно же. А что это ты затеяла?
— Ох. — Она не была уверена, что он ее правильно понял. — Нет, Аден. Ты не так понял. Я хотела сказать: пойдешь со мной куда-нибудь просто как… — она перевела дух, — на свидание.
Именно в этот момент заводные колокольчики упали прямо на Джулиуса. Чарльз, напуганный шумом, бросился на помощь брату, и тут его вырвало. В результате на братике, кроме колокольчиков, оказались еще все двадцать четыре карамельки с изюмом.
— О Боже! — закричала Иви. Все еще прижимая к уху телефонную трубку, она нагнулась, пытаясь извлечь Джулиуса из-под груды спутанных колокольчиков, залитых рвотой.
— Что происходит? — взмолился Аден. — Высадились инопланетяне?
— Все запуталось, — проговорила Иви, за ногу подтягивая к себе орущего Чарльза. — Понимаешь, здесь заводные колокольчики и вырвало прямо на них… о нет!
Чарльза еще не до конца стошнило. Рыдая, он изрыгал остатки на кучу японских сладостей.
— Аден, здесь нужно разобраться двумя руками. Мне пора идти, — быстро проговорила она. — Так ты хочешь пойти со мной в воскресенье на свидание или нет?
— Да.
— Хорошо. Пока.
Когда Саша вошла, Иви закричала громче, чем близнецы. Саша безумно устала, и голова у нее раскалывалась из-за неимоверного усилия, которое она направляла на то, чтобы открылся ее третий глаз. Она поклялась раз и навсегда больше никогда в жизни не просить Иви присмотреть за магазином.
— Я весь противный, — жаловался Чарльз. Его совсем недавно ослепительно белая футболка теперь была вся в желто-коричневых разводах.
— От него воняет. — Джулиус был прав.
Пока они ждали у светофора, их тетя решила превратить все в игру.
— Давайте петь про это песенку. Такую вот вонючую песенку. — И она бурно начала: — Фу! От кого-то воняет. От кого? От тебя! Это от Чарльза несет! Фу!
После этого Чарльз шел не только противный, вонючий, но еще и рыдающий.
