Ребекка Кэмпбелл - Рабыня моды
До этого момента я избегала звонить Майло. Он был настоящим фашистом и ненавидел слабых, бедных и безработных. Раньше я собиралась восстановить с ним связь, когда у меня все наладится. Но теперь я понимала, что моя жизнь никогда не вернется в прежнюю колею. И я должна это сделать.
В комнате стоял телефон, и он работал. Я позвонила в «Да! Пиар».
—Агентство по связям с общественностью, чем могу вам помочь?
Трубку сняла Джастин — знаменитая девушка, отвечающая на звонки. В зависимости от ситуации она могла говорить голосом глубоким и хриплым или тонким, как у маленькой девочки. Она великолепно владела этим мастерством, и любой мужчина, услышавший, как она произносит «Да! Пиар», сразу же считал необходимым подписать договор с Майло, просто чтобы иметь возможность встретиться с ней. Но приличной встрече она всех разочаровывала. За два квартала можно было услышать стук тел, падающих на землю: голос Джастин напоминал звук, который вы слышите, если в темноте наступите на лягушку.
— Джастин, привет, это Кэти.
— Кэти?
— Кэти Касл.
— Кэти! — пришла в восторг моя собеседница, сразу войдя в образ моей давней подруги. — Где ты была?
— О, знаешь ли… я была очень занята. Послушай, я могу поговорить с Майло? Это очень важно.
— Господи, неужели ты не знаешь?
— Не знаю чего? Что случилось?
— Кэти, я лучше соединю тебя с Айшей.
Айша? Это имя Кукэ или Кливаж? Давай,
Кэти, думай быстрее. Ага, это Кукэ.
— Алло, Кэти, это ты?
— Аиша, что происходит? Джастин ничего толком мне не объяснила.
— О, Кэти, просто ужас! У Майло проблемы, его… ранили.
— Боже мой! Что ты хочешь сказать? Кто ранил?
— Пиппин. Ты помнишь вечеринку?
—Да, конечно. Ее невозможно забыть. Но мы не восприняли его всерьез. Я думала, он просто кривляется. Как это случилось?
— Пиппин вошел в квартиру, видимо, у него был ключ. Он напугал Ксеркса огнетушителем, потом связал Майло. У него было такое устройство…
— Что значит устройство? Электрическое?
—Такой, как бы это сказать… стимулятор. Я думаю, он так сказал, но не уверена. Кэти, я не должна говорить, это очень большая тайна. Я обещала.
— Побойся Бога, Айша, я же своя!
— Ну вот, Пиппин засунул ему эту штуковину, ну, ты понимаешь, сзади…
— Боже мой! Как это похоже на Эдуарда Второго!
— Что, прости?
— Нет, ничего.
— Все очень серьезно. Произошел разрыв селезенки, впрочем, пришлось ее удалить. Но все в порядке, в наше время можно отлично жить и без нее.
— Так он жив?
— Да, и сейчас уже вне опасности, но еще слишком болен, чтобы принимать посетителей. Он в госпитале Святой Марии, в частном крыле. По-моему, оно называется «Линдо уинг». Он лежит там с воскресенья.
Я не стала рассказывать Кукэ о мрачном совпадении.
— А Пиппин?
— В бегах. Его никто не видел, он исчез. — А как нашли Майло? Он звал на помощь?
— Нет, утром на следующий день уборщица обнаружила его без сознания. Устройство все еще работало. Это, должно быть, выглядело ужасно.
Повисла пауза — я вообразила представившуюся перед уборщицей картину и с трудом сдержала приступ дикого хохота.
— И что же сейчас происходит в агентстве?
— Ну, все достаточно странно. Саренна, она, как бы это сказать, взяла руководство на себя. Заявила, что Майло не возражает, но я не представляю, когда он мог сказать ей об этом. В любом случае работа потихоньку делается, как и раньше, но стало меньше Майло и больше Саренны.
— Послушай, Айша, буду с тобой полностью откровенной. Я позвонила, потому что в последнее время у меня возникли некоторые проблемы с работой…
—Да, бедняжка, мы слышали. Я была просто в шоке.
— Да, так вот, я звонила узнать, вдруг у Майло… у вас есть что-нибудь для меня. Ну, я о работе. Я многое могу делать, честно говоря, все, что угодно.
— Боже мой! Кэти, ты же знаешь, мы все тебя очень высоко ценим. Никто в мире, я имею в виду весь мир, не знает о моде и обо всем, что с ней связано, больше, чем ты. Но Саренна только вчера приняла на работу новую стажерку, и, мне кажется, вакансий больше не осталось.
Еще один сокрушительный удар. Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал беззаботно:
— Ну что ж, я просто поинтересовалась. А я знаю ее?
— Да… вообще-то. Это твоя давняя подруга, ты будешь в восторге — ее зовут Вероника Тоттл.
Глава 16
Кэти становится своей
Происшедшее стало для меня отличной проверкой. Я смеялась над несчастьем Майло, а вот смогу ли с таким юмором отнестись к своим проблемам? Можно сказать, что я частично выдержала это испытание. Тем более ведь это действительно смешно, другого мнения и быть не может: Майло в «иаре»[26], а Вероника в «пиаре». А вот где же, учитывая все обстоятельства, осталась несчастная Кэти Касл? Смех спас меня от жалости к себе.
Я решила навестить Майло. «Линдо уинг» — невыразительное здание из красного кирпича, казалось воплощением серьезности и благих намерений: если бы его можно было представить как человека в пиджаке, то он обязательно имел бы кожаные заплатки на локтях. Интерьер здания совсем не напоминал больницу, скорее был похож на офис деревенского адвоката: поцарапанные деревянные панели и стеклянные перегородки. В приемной я спросила о Майло.
— Вы член семьи? — осведомился мужчина через окошко. Он был в фуражке, как у автобусного кондуктора, и мне показалось, что она мала ему на несколько размеров.
— Да, я его сестра… Каллиста.
— Впишите свое имя. Третий этаж.
Вот так запрет на посещения!
Мне пришлось заглянуть в несколько палат, прежде чем я нашла Майло. В одной палате пожилой человек с трудом вставал с кровати. Его больничная рубашка задралась до пояса, и я прекрасно рассмотрела сморщенные ягодицы. В других помещениях меня встречали пустые лица или улыбки, сияющие надеждой, и я с извинениями закрывала дверь.
Майло лежал на животе, ногами в сторону подушки, и смотрел стоявший в углу телевизор. Простыня в центре кровати была приподнята — ее поддерживало какое-то специальное приспособление. Комната была темная и душная: тяжелые занавеси прикрывали грязные, плотно закрытые окна. Палата производила впечатление неухоженной. Цветов не было вообще, и я обрадовалась, что не забыла купить букет.
— Ты посмотри, на кого сегодня похожа Джуди, — странным монотонным голосом произнес Майло. Казалось, он не может оторвать взгляд от экрана. — Она выглядит так, будто подверглась нападению медведя. Как думаешь, Ричард не бьет ее?
Его лицо было мертвенно-бледным, и лишь черные круги обрамляли еще более черные глаза. Он говорил, и мне в нос волнами ударял тяжелый запах лекарств и разложения.
