Нетронутая суть - Тилли Коул
Мое чертово сердце треснуло. Моя рука начала дрожать при мысли об исчезновении Обина. Моя нога подпрыгнула. Я, черт возьми, услышал его голос в своей голове. Успокойся , mon ami . Я бы не поверил, что он умер, пока не увидел бы его чертово холодное тело.
Если бы я это сделал, я бы не смог нормально функционировать.
«Клан тоже работает с ними». Кай посмотрел на Танка и Таннера. Таннер был бледнее обычного. Его руки сжимали край стола, а взгляд был расфокусированным. «Они уже вцепились нам в глотки. И Чавес слышал, что если мы пойдем против картеля...» Кай посмотрел на Стикса. Стикс кивнул. «Мы пойдем на войну».
Комната погрузилась в напряженную тишину. Я обвел взглядом стол. Братья все были неподвижны, некоторые смотрели на других, пока слова Кая висели в воздухе. Война. Я никогда не воевал за клуб. Этот филиал был против Дьяблос всего несколько лет назад, но Новый Орлеан никогда не призывали на помощь. Я знал, что большинство этих братьев сражались на той войне. Войне, которая стоила Стиксу его отца. И стоила Каю и Сии обоих родителей.
Мое внимание было приковано к Таннеру. Потому что это была бы не просто война для него; это была бы война против его семьи. Я не был уверен, что его преданность клубу выживет, если он пойдет против своего отца, дяди и младшего брата.
Я встал. «Я в деле».
Смайлер тоже поднялся на ноги. «Я в деле».
АК встал. Флейм и Викинг последовали за ним секунду спустя. Танк, Бык... и, наконец, Таннер поднялся на ноги. Он поднял свои голубые глаза и сказал: «Я в деле».
Кай встал, за ним Стикс. Стикс кивнул. Он поднял руки. «Тогда мы идем».
Моя гребаная грудь раздулась. Кай посмотрел на меня. «Кто-то сказал этому ублюдку, Гарсия, где ты».
Я кивнул, пытаясь думать... «Ветеринар», — понял я и попытался вспомнить его имя. «Гомес. Тито Гомес». Я покачал головой, больше чем разозлившись на себя, понимая, что у нас не было возможности заставить Таннера проверить его биографию из-за всего, что произошло с Каем.
Кай кивнул Таннеру. Таннер кивнул в ответ и вышел из комнаты, несомненно, чтобы узнать о парне все, что он мог.
Стикс поднял руки. «Мы уходим через тридцать. Делай, что, черт возьми, тебе придется делать. У нас есть брат и сестра по клубу, которые должны вернуться».
«И несколько гребаных нацистов и мексиканцев, с которыми можно повоевать», — добавил Викинг. Он улыбнулся. «Это мой гребаный день!»
Братья вышли. Когда я уже собирался уходить, Кай протянул руку, остановив меня намертво. «Она сильная», — сказал он. Я услышал целый мир боли в голосе моего вице-президента. Как, черт возьми, этого не может быть? Последнее, что сказала ему Сия, было то, что она больше не хочет иметь с ним ничего общего.
«Я знаю». Я оттолкнул его руку. «Они оба такие».
Я вышел в бар и принял таблетки из пореза. Я проглотил их и пошел в оружейную за оружием. С каждой секундой я представлял себе их лица в своей голове. С каждым гребаным вдохом я позволял годам оскорблений, гребаных ударов, которые я получил, и полученных синяков накапливаться внутри меня, пока я не стал ходячим шаром ярости. И тридцать минут спустя, когда я сел на байк старика Сии, Кай посмотрел на меня, как будто увидел гребаное привидение, и мы выехали из комплекса.
Нам нужно было посетить ветеринара.
*****
Кровь брызнула на стену ублюдка, когда Кай ударил его кулаком в рот. Голова Тито, мать его, Гомеса откинулась назад... затем этот придурок улыбнулся. Кровь прилипла к его белым зубам. Белая рубашка Кая была ярко-красной. Стикс стоял позади вице-президента, стоически. Но я видел в его карих глазах, что он был готов, блядь, убить этого ублюдка.
«Ты сломаешься», — настаивал Кай, сбрасывая порез и рубашку. Его голое, разорванное тело показалось в поле зрения. Кай повернул шею и хрустнул костяшками пальцев. Он взял нож и полоснул им по груди ублюдка. «У тебя есть кузен в картеле Кинтана, а?» — сказал вице-президент, как будто он был спокоен, как чертово небо после летней грозы. Его глаза говорили совсем о другом. Он был весь из гребанного грома и ураганов.
Кай взял канистру с бензином, которую принес, и вылил ее прямо на свежий порез Гомеса. Он закричал, но держал рот закрытым. Его зубы стучали от боли, а костяшки пальцев побелели, когда он схватился за стул, к которому был привязан.
«С Гарсией это работает», — продолжил Кай, нанося еще один дюймовый порез по руке ублюдка.
Я стоял в стороне, трясясь, желая выпустить на волю ад на этом члене. Словно почувствовав меня, он повернул голову. «Татуировка твоего друга выдала тебя». Я замер. «Я давно не слышал от своего кузена. Я не видел его много лет. Когда он сказал мне, кого он ищет, я понял, что Элисия Уиллис Гарсии, должно быть, Хелен Смит. Татуировка твоего парня это подтвердила».
Таннер ворвался в дверь, держа в руке телефон Гомеса. «Получил наводку с телефона этого придурка. Его кузен определенно работает с Гарсией. Поговорил с президентом Дьябло. Дьябло знают, куда идти, когда мы будем там. Их сержант по оружию — бывший картель Кинтана. Некоторое время назад он работал с Гарсией. Он подтвердил, что он все еще там же, где и много лет назад». Он пожал плечами. «Брат чертовски хорош в извлечении информации, судя по тому, что говорит Чавес. И, что еще лучше, знает Гарсию и его ублюдков вдоль и поперек».
Кай повернулся к Гомесу. Он взял немецкий нож Стикса и вонзил его в грудь ублюдка. Пока Гомес кричал, Кай вытащил нож и поднял глаза. Я видел войну на его лице, но он сказал: «Ты хочешь последний удар?»
Я двинулся, даже не сделав вдоха. «Она, блядь, доверяла тебе», — прорычал я в его изуродованное лицо.
Я увидела в его глазах что-то похожее на сожаление. «Если бы я не бросил ее... если бы я скрыл ее личность, они бы пришли за мной».
«Ну, теперь ты должен разобраться с нами», — выплюнул я, не испытывая ни малейшего сочувствия к бесхребетной пизде. Крепко сжав рукоятку, я поднял ее, собираясь ударить, когда Гомес сказал: «Это была... твоя вина». Он закашлялся, разбрызгивая кровь себе на грудь.
