Мягкая кукла (СИ) - Анастасия Исаева
— А зачем тебе переезжать?
— Потому что это было моей целью до замужества. Я проучилась там один год. Потом мама уже не могла скрывать, как ей плохо. Я перевелась на заочку и вернулась, чтобы быть с ней. Потом ее не стало. Я осталась совсем одна, понимаешь? У меня была учеба, какая-то работа. Квартира, которую нельзя продавать три года… Посчитала и поняла, что даже сдав квартиру, не потяну снимать там. Поэтому я не уехала. Потом встретила Сережу и подумала, что вот оно! Такой должна быть моя жизнь. Дом в тихом угле, обязательно ребенок, хобби, уют. Ну, все то, что ты видела. У меня словно появился шанс все переиграть.
— Сейчас стало понятнее. Ты права. Не надо ему ничего говорить. Все может поменяться тысячу раз. Они при разводе бьют себя пяткой в грудь и хотят поровну заботиться о ребенке. На словах. А потом у них новая любовь, новый брак. Или даже новые дети. И вот ты одна с ребенком и даже не представляешь, куда ее пристроить, когда тебе срочно к врачу.
— Даш…
— Все-все, проехали. В общем, делай как тебе лучше, Вер. Не задвигай себя. Все равно так быстро не переедешь. Но как же твой… друг?
Вера отложила ножницы. Нельзя, чтобы дрогнула рука, можно испортить ткань.
— Он живет там.
— Так, погоди! Муж знает про это? Ну и жучара. Так он нарочно, чтобы привязать тебя здесь!
— И поэтому тоже. Но переехать я хочу не из-за него.
— Ну ведь отлично будет, если да. А что с лицом?
— У нас сложно. Он не звонит.
— Позвони сама.
— Не в этот раз. Здесь нужно только ждать.
Обычно беспардонная, Даша понимающе кивнула и оставила болезненную тему.
— И что у вас дальше с разводом? Мы как-то сильно проще разводились.
Подробности про психиатрическую экспертизу Вера снова придержала. Событие уже завтра, и не хотелось обсуждать его накануне. Может, когда все закончится, они устроят девичник с откровениями…
— Адвокаты готовят соглашения. Далее встреча до заседания. И потом уже собственно суд. Надеюсь, что там ничего не всплывет.
— И я буду держать пальцы за тебя. Вот так.
— Спасибо.
Вера заметила у нее на руке характерное кольцо. С прекрасным и очень дорогим бриллиантов. Так-так, Даша, оказывается, встречается с кем-то непростым.
— Ты сказала ему?
— Да. Он расстроен, но замуж брать не перехотел.
— А ты?
— В этот раз будет помолвка и все эти ритуалы с «узнать друг друга получше». Я не хочу, чтобы Янка оказалась перед фактом. Все постепенно.
Вера не бралась за ножницы. Ситуация Даши напомнила, что и ее дочь не должна оказаться перед фактом. Как знакомить их с Виктором — если вообще придется — она понятия не имела.
Вдруг, ее телефон ожил, показывая, что звонит долгожданный абонент.
Даша заметила, как сильно переменилась Вера.
— Это же он, да? Чего ты ждешь?!
Победив дрожь в пальцах, Вера провела по зеленой полоске экрана и замерла, слушая, что скажет Виктор.
— Завтра я буду в твоем городе…
Глава 24
В психушку ее повез Сережа. Так получилось.
Заехал утром за Карошкой и предложил подкинуть Веру куда надо. Для приличия сделала вид, что думает, но была рада. Не то чтобы нервишки шалили как дурные, но дышалось словно через маску и глаза пришлось перекрашивать дважды. Сначала левый, потом правый.
Пока детка бегала наверх за оставленным в комнате рюкзачком, Вера старалась избавиться от чувства неловкости. Обиженный Цезарь не казал носа из детской, а мог бы прекрасно оттянуть внимание на себя. Тишину разбил Сережа. Он неопределенно дернул подбородком, указывая на весь дом сразу.
— Теперь ты все переделаешь?
— Все не потяну.
Он фыркнул. Мол, не прибедняйся. Был прав отчасти. Руки чесались выбросить его кресло из спальни. Переставить туалетный столик к окну. На месте столовой сделать мастерскую. Свет от французских окон, выходящих в сад, потрясающий. Фотозона выйдет отличная. Летом сочно-зелено. Зимой бело-торжественно. И круглогодичные закаты, если погода расщедрится на чистое небо.
— На барахолках посмотри, — подколол будущий бывший муж.
Сам того не желая, подал прекрасную идею. Это ведь и была ее мечта — обладать редкими вещами с историей. Не всегда это стоит бешеных денег.
— Что-нибудь заберешь из обстановки?
— Нет. Если хочешь отчего-то избавиться — вперед.
— Ты вчера кое-что забыл, когда вывозил вещи.
Он понял, о чем речь. Сережки за неприличную стоимость. Футляр одиноко чернел на опустевшей половине гардероба.
— Если так неприятно, верни в магазин. Или оставь Каролине на вырост.
Карошка неслась вниз и услышала свое имя.
— Вы про меня?
— Всегда про тебя, солнышко.
Вера проартикулировала «Я подумаю» и взяла свое стеганое пальто.
* * *
Психоневрологический диспансер не изменился. Хмурый фасад с шершавой облицовкой, выдающееся вперед крыльцо и дурацкие ступени, не понятно на чей шаг рассчитанные. Во время подъема пятка неизбежно висела в воздухе, а спуск всегда был лотереей — переломаешь ноги или нет.
Вера выскочила из Сережиной машины и осмотрелась: на расчищенной дорожке, обрамленной кустами чубушника, не видать адвокатессы. Про чубушник она хорошо запомнила. Больше четырех лет прошло, как обращалась сюда из-за тревожности. Тогда, в майское цветение, жасминовый аромат пропитал даже кабинет врача на третьем этаже. Нынешняя стерильная белизна грозилась отобрать у нее самое дорогое — право воспитывать дочь. И стоило немалых усилий вести себя ровно с виновником предстоящей экзекуции. То есть, экспертизы.
— Вера, подожди!
Он нарочно, да? И так все утро терпит его общество. До садика было легче, но без Каролины каждая минута становилась испытанием на выдержку. Обернулась с нейтральным лицом.
— Я хочу извиниться, Вер.
Нашел время! Она нахмурилась, но дала понять, что слушает.
— Прости, что втянул тебя в это. Уверен, ты пройдешь комиссию. С моей стороны никакого вмешательства.
— Месяца не прошло, как ты замутил эту свистопляску с проверкой на мою адекватность. Наигрался в отца?
— Не наигрался. Но ей нужны мы оба.
Доверие он, конечно, прошляпил, но Вера еще помнила его повадки. Упрямство пополам с виноватым взглядом всегда означало, что он раскаивается больше, чем показывает. Знает, гаденыш, на чем выехать. Извиняется только за Карошку. Это тоже плюс. Не пытается лгать в
