Лучший книжный парень - Холли Джун Смит

— Классная мечта. Он хороший парень?

— Конечно, и у него есть лучшая подруга Келли, которую он знает с детского сада, их родители — лучшие друзья, и она талантливая пианистка, которая собирается отправиться в турне с одной из самых больших групп в мире на все лето.

— Дай угадаю, она хочет, чтобы Джеймсон поехал с ней?

— Да! Но он не хочет подводить своего отца. Келли была в ярости, и они сильно поссорились.

— В конце концов, они вместе?

— Еще не закончила, — смеюсь я. — Но, думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос.

— А что насчет секса?

— Пока нет. Там медленное развитие отношений. Думаю, что все произойдет только в самом конце.

Позже я буду вспоминать об этом как об одном из лучших дней в моей жизни. Только я и Люк в посторгазменном тумане, сидим за полночь, едим блинчики и смеемся над книгами. Скоро мне придется уйти, превратиться обратно в тыкву и снова стать Карой. Но пока я не хочу уходить. Я медленно ем, передвигая блинчики по тарелке, чтобы убрать все до последней капли шоколадной глазури.

Люк убирает наши тарелки и спрашивает с другой стороны кухонного островка:

— Хочешь остаться на ночь?

Наконец-то я могу дышать. Я действительно не хочу идти домой.

— Это нормально? Я очень устала.

— Конечно, для тебя уже подготовлена комната.

— Самонадеянно, — поддразниваю я, и он расплывается в одной из тех широких, красивых улыбок, которые я так обожаю. — Эй, Люк?

— Да?

— Ничего, если я посплю в твоей постели? С тобой. — Это серьезный вопрос. Несмотря на все, что произошло между нами, я знаю, что делить постель с кем-то впервые после потери Хизер, должно быть, большой шаг для Люка. Для меня это тоже большой шаг. Я уже привыкла спать одна, но не хочу оставаться одна этой ночью. Он отворачивается, чтобы наполнить тарелки, поэтому я не могу разглядеть выражение его лица и боюсь, что расстроила его.

— Как Мэтью и Брайони? — спрашивает он.

Ну, нет, как мы.

— Конечно, — все равно отвечаю я, радуясь, что это не отказ.

В его ванной я умываюсь над раковиной, провожу руками по волосам и быстро чищу зубы зубной пастой, намазывая ее на кончик пальца. Я так нервничаю перед выходом, что мне грозит опасность того, что я стану прятаться в туалетах Люка. Когда я, наконец, вхожу в его комнату, он сидит на кровати в старой футболке с изображением группы и приподнимает для меня одеяло, чтобы я могла лечь рядом с ним.

Я поворачиваюсь на бок, отворачиваясь от него, и удивляюсь, как, черт возьми, я вообще смогу спать так близко к нему. Люк перегибается через меня, чтобы выключить прикроватную лампу, затем обвивается вокруг меня, одна рука под подушкой, а другая — у меня на бедре. Именно так они спят в книге, но здесь, в реальной жизни, я мечтаю, чтобы он поцеловал меня в плечо, погладил по животу, прижал меня к своему паху и повторил все, что мы делали ранее, снова и снова. Да, я определенно не смогу уснуть, когда так возбуждена.

Рука Люка расслаблена, он осторожен, и у меня такое чувство, что он делает мне одолжение. Этот добрый, щедрый мужчина, который не знает, как отказать мне. Не знаю, что это такое, я не знаю, что мне чувствовать. Я сказала ему, что хочу встретиться с Мэттью Брейверманом, и он сделал это ради меня, потому что знал, что я боюсь своего дня рождения. Я подтолкнула его к этому?

Когда я смотрю вниз, туда, где он меня держит, то вижу его татуировку в виде дерева, и слезы наворачиваются на глаза. Я накрываю его своей рукой, охваченная желанием выразить ему и Хизер, что сожалею о том, что сделала.

— Спокойной ночи, Брайони, — шепчет он у меня за спиной.

— Спокойной ночи, Мэттью.

Я закрываю глаза и прислушиваюсь к его тихому дыханию. Меня охватывает изнеможение, и когда я засыпаю, уверена, что слышу, как он говорит:

— Спокойной ночи, Кара.

Я просыпаюсь, прижавшись к Люку. Он сидит, облокотившись на спинку кровати и читает в телефоне, закинув правую ногу на мои, его кожа излучает тепло, касаясь моей. Его рука рассеянно играет с моими волосами, и он так поглощен своей книгой, что не замечает, что я проснулась. Запах его простыней, его самого, опьяняет.

— Привет, — шепчу я, не желая его пугать. — Я не давала тебе спать своим храпом?

— Нет, — смеется он, опуская глаза, чтобы встретиться со мной взглядом. Он не должен был выглядеть таким возбуждающим с утра пораньше. — Не храпом.

— О нет, это у меня текли слюнки. — Я вытираю рот, но, к счастью, он сухой.

— Нет, прекрати, ты слишком много думаешь. Ты прекрасна, когда спишь.

Мое сердце трепещет, но это уже слишком. Мне кажется нереальным находиться вот так в его постели. Я закрываю глаза, прижимаюсь лбом к его бедру, страстно желая еще немного побыть в этом томном мареве. Потом я вспоминаю, что это не по-настоящему, это все притворство. Это не Люк, это Мэттью, это игра, а я маленькая глупышка, которая думает, что это что-то, чем оно не является. В моей груди нарастает чувство паники. Я выпутываюсь из его объятий и поднимаюсь, чтобы встать с кровати. Чувствуя себя беззащитной, я натягиваю его футболку пониже, вспоминая, что моя одежда осталась внизу.

— Я, пожалуй, пойду.

— Ох, ладно. — Он добавляет закладку в страницы и кладет книгу на прикроватный столик. — Не хочешь остаться на завтрак?

— Мне правда пора домой. — Он откидывает одеяло, чтобы встать с кровати, и я становлюсь законченной извращенкой, потому что не могу смотреть ни на что, кроме как на его мускулистые бедра, и сжимаюсь при воспоминании о том, как прошлой ночью сидела на нем верхом, откинувшись назад, сжимая их кончиками пальцев. — Большое тебе спасибо за мое свидание с Мэттью. Это, безусловно, был уникальный подарок на день рождения.