Твой личный враг - Настя Орлова
– Ты играешь нечестно, – успеваю шепнуть прежде, чем Даня опрокидывает меня на кровать, а его язык бесцеремонно вторгается в мой рот.
В этот предрассветный час он целует меня лениво, долго, неспешно, будто пробует на вкус. Несмотря на то что мы провели столько времени вместе, я вновь теряю голову – настолько, что не могу понять, где кончается один поцелуй Дани и начинается следующий. Чтобы сохранить хоть какую-то связь с реальностью, запускаю пальцы в его волосы, короткие и жесткие после недавней стрижки. Они покалывают пальцы и щекочут ладони, и это ощущение помогает мне сдержать лавину возбуждения, которая грозит вот-вот накрыть меня с головой.
– Даня, я опоздаю, – выдыхаю я, когда он на секунду отрывается от моего рта, чтобы вдохнуть в легкие воздух. – Пусти.
Я не ожидаю, что он послушает меня, но он это делает. Заглядывает в глаза, словно ищет в них признаки слабости, потом склоняет голову и проводит языком вдоль шеи, прикасаясь губами к ямке у основания, где быстро-быстро бьется вена.
– Не хочу тебя отпускать, – говорит он сипло и немного растерянно. – Никогда. Почему так происходит, Мирослава?
У меня нет ответа на этот вопрос. Как и на многие другие, которые возникают в моей голове в связи с нашими отношениями с Даней. Может быть, потому что я тоже не хочу его отпускать? Может быть, потому что я тоже не хочу уходить? Даже зная, что мы увидимся вечером, мне не дает покоя мысль, что встреча может сорваться.
Даниил тяжело дышит, смешивая свое дыхание с моим. Моя кожа делит тепло с его кожей. Своей грудью я ощущаю, как рвано бьется сердце в его груди, вторя моему ритму. И в этот миг мои чувства к этому человеку кажутся настолько бесконечными и глубокими, что горло сдавливает спазм.
– Я люблю тебя, – шепчу ему прямо в ухо.
Он каменеет в моих объятиях, но лишь на мгновение. Чувствую, как его ладони сдавливают мои щеки. Даже в темноте ощущаю на себе пытливый взгляд. И упиваюсь вкусом нового яростно-сладкого поцелуя, после которого все остальное просто перестает иметь значение.
– Сколько у тебя пар сегодня? – спрашивает Даня двадцатью минутами позже, наблюдая, как я воюю с волосами, пытаясь связать их в тугой узел на макушке. – У меня онлайн-конференция через два часа, а в районе обеда нужно в универ заскочить и к отцу в офис. Доберешься сама?
Его забота вызывает улыбку на моем лице. Мне ничего не стоит спуститься в метро или взять такси, но весь этот месяц Даня старается построить свое расписание так, чтобы каждый день забирать меня после окончания пар.
– Сегодня не смогу приехать, – говорю я, качая головой. – Папа из очередной командировки возвращается. Я обещала маме, что вечером побуду с ними.
– Тогда давай в обед? – Он садится на постели, отчего простыня сползает с его груди до бедер, обнажая идеальный торс и плоский живот. – Как раз занесу доклад на кафедру и приеду за тобой.
– Хорошо, – сглатываю набежавшую слюну и отвожу глаза. – В кофейне недалеко от университета новое меню.
Внезапно Даня протягивает руку, хватает меня за запястье и усаживает к себе на колени. Еще раз крепко целует и только после этого позволяет встать на ноги.
– Иди.
Прячу улыбку и иду, шлепая босыми ногами по полу, спиной ощущая неотступно преследующий меня взгляд.
В ванной включаю душ на полную мощность и подставляю лицо потоку воды. Этот день ничем не отличается от других, и тем не менее сегодня все иначе: и раннее пробуждение, и ощущения, и признание. И нервозность, которая не отпускает меня с того момента, как я открыла глаза.
Почему?
«Потому, – говорит мне внутренний голос, – что ты обещала сама себе рассказать родителям правду в марте. Завтра начинается апрель, а ты все так же далека от признаний, как и полтора месяца назад».
И пусть мы с Даней не афишируем наши отношения, но и скрываться тоже перестали. Встречаемся в кафе, ходим в клубы, вместе посещаем выставки. Было непросто жить, постоянно оглядываясь, но со временем я усыпила свою совесть настолько, что все это стало казаться нормальным. А ведь это не так.
Делаю воду в душе холоднее, чтобы взбодриться, и мысленно обещаю себе воспользоваться шансом и поговорить с родителями сегодня вечером за ужином.
* * *
Во время большой перемены иду на парковку, где уже по привычке ждет меня Даня, непринужденно опершись на капот своего автомобиля.
На улице тепло и солнечно. Жмурюсь, вдыхаю полной грудью весну и смотрю на любимого, который в кожаной куртке и классических «авиаторах» выглядит как модель с обложки журнала.
– Привет, – говорю, не в силах сдержать улыбку.
Он берет меня за руки и целует в нос.
– Проголодалась?
– Да.
– Тогда прошу, – Даня открывает для меня дверь машины.
– Мы же в кофейне за углом хотели пообедать? – напоминаю я.
– Сегодня это неуместно, – отвечает он, сверкая улыбкой.
– Мы что-то празднуем? – спрашиваю, приподняв брови.
– Тот инвестиционный проект, о котором я вскользь упоминал, помнишь? – В этот момент на его лице написана такая искренняя радость, словно он застал под елкой Деда Мороза. – Я его получил.
В обеденное время ресторан, в который привез меня Даня, переполнен, но официанты работают четко: через минуту приносят меню, еще через три – принимают заказ.
– Ну, рассказывай! – прошу я нетерпеливо.
И я не лукавлю, мне действительно очень интересно. Я видела, насколько много и упорно Даня работал все это время, и теперь мне хочется поскорее узнать, что вдохновляло его.
– Я буду заниматься строительством детских спортивных школ в регионах совместно с крупным спортивным брендом, – отвечает Даня. – Точнее, не так, непосредственно стройкой будет заниматься компания отца. Я же беру на себя все, связанное с дизайном, промоушеном и маркетингом.
– О господи, Даня, это же невероятно!
– Мы утвердили концепцию, согласно которой у каждой школы будет свое лицо – атлет марки и уроженец конкретного региона, – продолжает он увлеченно. – Это будет не просто спортивная школа, талантливые дети смогут жить при этой школе постоянно и получать стипендию. Это не очень денежный проект, но с точки зрения маркетинга он идеальный. И очень… – он запинается, но его глаза горят. – Идейный, понимаешь?
Я киваю и беру его ладонь в свои руки.
– Как тебе удалось уговорить им отдать проект тебе?
– Это было непросто, – говорит он, не скрывая гордости. – Им нужен был кто-то молодой, дерзкий, со свежими идеями. И они выбрали меня.
В этот момент
