Татьяна Тронина - Серебряные слезы
– Я одна. Ну, то есть совсем одна. Моя мама тоже умерла – три года назад. Замужем я не была, детей у меня нет.
– Ну, все еще впереди! – великодушно воскликнула я. – Годы-то наши...
– Я старше, – покраснела она, сжимая в руках чашку с горячим чаем, точно грела озябшие ладони. – О, ты посмотри...
Мы сидели друг напротив друга. Она поставила чашку и протянула руки вперед, положив их рядом с моими. Руки у нас были совершенно одинаковыми: тонкие запястья, форма пальцев, все ямочки и бугорки...
Мистический трепет невольно охватил меня.
– Нет, это чудо! – с восторгом прошептала я. – Мы ведь могли и не встретиться сегодня... Как все совпало! И наше сходство... тут даже экспертиза не нужна.
– Да, похоже, мы действительно сестры, – завороженно кивнула Вера.
– Георгий Кар, Георгий Кар... – как заклинание, повторила я это имя. – Вот, значит, как... Значит, не напрасно Брусникин ревновал мою маму к нему.
При всей очевидности истины я все еще не могла назвать Георгия Кара своим отцом – к этому надо было еще привыкнуть. Вот удивится Аглая, вот удивится Саша! У меня есть сестра...
– А где ты работаешь? – спросила меня Вера.
– В Филологическом институте. Преподаю литературу.
Если она сейчас скажет, что и ее профессия как-то с литературой связана...
– А я медсестра, – улыбнулась Вера. – Работаю в больнице. Капельницы, уколы, перевязки и всякое такое...
– Боже, как здорово! – воскликнула я. – Если я заболею, ты меня будешь лечить!
– Лиза, я не доктор.
– Ну, все равно. Будешь делать мне уколы.
– Хорошо! – засмеялась она. – Только я не хочу, чтобы ты болела. Пусть все будут здоровыми.
– Тебе нравится твоя работа? – спросила я.
– Ну, я, в общем, привыкла... – пожала Вера плечами. – Других способностей у меня нет.
Она явно не страдала избытком честолюбия. Медсестра. Сестра милосердия! Такая простая, милая... Она нравилась мне все больше и больше.
– Вера... А фотографии... папины фотографии у тебя есть?
– С собой нет. Дома... Теперь ты ко мне приходи. От папы осталось много вещей, я перевезла их к себе, – сказала Вера. – Тебе будет интересно. Его картины...
– Боже мой, его картины! Картины, которые рисовал Георгий Кар... мой отец. Он ведь мой отец? – с надеждой, все еще ожидая поддержки, воскликнула я.
– Наш.
– Нет, это чудо... – опять ошеломленно пробормотала я. – Вера. Ты – Вера, моя сестра!
– Я сама еще не могу поверить... Лиза, но мне пора, – неловко улыбнувшись, сказала она, поднимаясь из-за стола. – Уже вечер... скоро твой жених придет.
– Вот и хорошо! – радостно произнесла я. – Познакомитесь. И вообще... оставайся у меня до завтра.
– Нет, я не могу! – почему-то испугалась она. – Я не усну на новом месте... Я боюсь чужих мест!
– Вера, ну о чем ты...
– Нет, правда, – серьезно сказала она. – Ты не обижайся. Ты, конечно, мне не чужая, и дом твой не чужой...
– Ладно, – тут же смирилась я. – В другой раз. Я, знаешь, сама такая...
Я все рвалась ее проводить, но она отказалась. Она так смешно боялась стеснить меня!
– До скорой встречи...
Мы обнялись – в первый раз за вечер.
– Вера...
– Что?
– А на мою свадьбу ты придешь?
– Конечно! Родная сестра замуж выходит! – весело произнесла она.
Некоторое время после ее ухода я металась по квартире, не находя себе места. Я не могла поверить, не могла понять, как объяснить нашу встречу. Действительно, мистика... Точно ли она моя сестра? Сходство было поразительным, но теперь я вдруг засомневалась. Надо все проверить, сделать экспертизу или что там делают в таких случаях...
Я позвонила Вере часа через два – она была уже дома, поблагодарила меня за любезный прием. И опять я поверила в то, что она – моя сестра...
Я мучилась до поздней ночи, пока не вернулся Саша. Следовало ему рассказать обо всем, но я вдруг решила, что преподнесу ему сюрприз, когда приглашу Веру на нашу свадьбу. Сама одену ее, сама накрашу, причешу... Все в обморок упадут! И Аглае не буду пока говорить, пусть тоже удивится, когда придет время...
Мы чуть ли не каждый день перезванивались с Верой. Говорили долго, сердечно, но новой встречи не получалось пока – то у нее не было времени, то у меня.
Я шила платье. До свадьбы оставалось совсем мало времени, и надо было торопиться.
– Сама шьешь? – удивленно спросила меня Вера по телефону, когда я сказала о своих заботах. – Ты молодец...
– О, это не так уж сложно!
Я посвятила ее в свой план – какой будет для всех сюрприз, когда она появится у меня на свадьбе. Точь-в-точь – моя копия...
– Ну, я не знаю, стоит ли? – засомневалась она. – А Саша не обидится, что ты его не предупредила заранее?
– Что ты! Он золото... Ты его не знаешь, он будет ужасно рад тебе и тому, что у меня, оказывается, есть сестра! Ой, совсем забыла...
– Что?
– Нет, не пугайся. Я вспомнила про Мишеля – он француз, работает в том же клубе, что и Саша. Он меня как-то спрашивал, нет ли у меня сестры... Я вас непременно познакомлю!
В своих мыслях я уже свела судьбы Веры и Мишеля.
* * *Я хорошо помню этот день – с утра я принимала экзамен, последний в январе, а потом помчалась домой. Все было как в тумане – лица студентов, юную веселость которых не могла омрачить даже сессия, торжественный вид Аглаи, снисходительные взгляды Викентия...
– Ну, теперь уж только на твоей свадьбе увидимся, – важно произнесла Аглая. – У тебя все готово?
– Не совсем, кое-что надо доделать... Столько возни с этим платьем!
– Ладно, беги... Кстати, я такой подарок тебе купила! – мечтательно пробормотала она, но тут же спохватилась. – Но не скажу, какой... Сюрприз.
– Тебе тоже будет сюрприз, – сказала я, торопливо натягивая на себя пальто. – Все в обморок упадут...
– Кажется, я догадываюсь... – промурлыкала Аглая, скользнув взглядом по моей фигуре.
– А вот и нет! Совсем не то, что ты думаешь! – злорадно перебила ее я. – Этот сюрприз касается моего прошлого. Ни за что не угадаешь!
– Да? – растерялась она, и ее тут же скрутило любопытство. – Лизочка, как интересно... Ты хотя бы намекни!
– Нет. Все, я бегу...
Теперь оставшиеся до свадьбы два дня она будет корчиться от любопытства. Возможно, даже потеряет сон и будет пытать своего Леонида Ивановича всевозможными гипотезами, которые у нее возникнут на мой счет...
Платье было почти готово, оставалось только вшить «молнию» – операция тонкая и ответственная. Шов должен быть идеально ровным, а «молния» – незаметной. Мама не раз повторяла, что из-за неправильно вшитой «молнии» может испортиться весь внешний вид изделия, будь оно хоть из трижды красивой ткани.
Я рассчитывала провозиться до вечера, но неожиданно уложилась в полчаса. Так бывает иногда – когда полностью сконцентрируешься на какой-то работе, движения становятся автоматическими.
