До нас (ЛП) - Джуэл Э. Энн
— Бл*дь. Я не должен был… тупой… баран. Бл*дь. Бл*дь, — Зак стонет и рычит от сильных волн гнева и разочарования, прокатывающихся по его телу, на глаза наворачиваются слезы. Мою грудь и под ложечкой словно стиснули в кулак.
Если бы я не попросила сфотографироваться, он бы не снял обручальное кольцо. Если бы мы не занялись сексом, он бы не выронил его из кармана.
Я ошибалась. Сожаление имеет свойство всплывать на поверхность, как бы мы ни старались его заглушить.
После почти сорока пяти минут ползания, небо над холмами становится абсолютно черным. Зак садится на пятки. В полном поражении. Он запускает руки в волосы, возводит глаза к небу и закрывает их.
— Прости меня, — шепчет он.
Он не извиняется передо мной. Я это знаю. И это нормально. Я не хочу, чтобы он когда-либо переставал любить ее, даже если это означает, что он никогда не сможет по-настоящему полюбить меня. Сьюзи была моей подругой, и она заслуживает вечной любви. Вероятно, мы с Заком обречены на ад безответной любви.
Она двигается дальше, а он никогда не сможет. А я… ну, я не знаю, как обстоят мои дела. Каждую ночь у меня есть крыша над головой, но мое сердце так и остается бездомным.
— Пошли, — зовет он почти шепотом, неуклюже поднимается на ноги и направляется обратно вниз по холму.
Собрав осколки и треснувшие части своего сердца, я следую за ним.
Когда мы возвращаемся в отель после долгой и молчаливой поездки, он идет сразу в свою комнату, останавливаясь перед тем, как закрыть дверь.
— Мне нужна… минутка.
С противоположной стороны номера я делаю храброе лицо, которого он не видит, и говорю:
— Я понимаю.
Дверь за ним захлопывается.
ГЛАВА 29
Следующим утром я просыпаюсь рано и собираю чемодан. Когда открываю дверь, Зак, только что из душа, лежит на диване, голова склонена к телефону. Подняв взгляд вверх, он улыбается. Искренне, но сдержанно.
— Доброе утро. — Я улыбаюсь в ответ и вхожу в гостиную, волоча за собой чемодан.
При виде моего багажа очаровательная улыбка Зака исчезает.
— Я э-э… чувствую себя прекрасно. Так что написала Лии, что поеду с ней сегодня. Она снимает помолвку пары, с которой мы познакомились в первый день нашего пребывания здесь.
Зак слегка кивает, поджав губы, будто сдерживается.
Я прочищаю горло и вселяю уверенность в свою позу и голос.
— Спасибо, что приехал. Это действительно было невероятно мило. И мне жаль, что ты потратил на меня часть отпуска, но… тем не менее, я очень тебе благодарна.
Мне ужасно плохо из-за того, что ты потерял свое обручальное кольцо.
— Конечно. — Зак сам не свой. Он сдерживается.
Как бы ни было заманчиво подтолкнуть его к тому, чтобы он рассказал мне о том, что его так сильно тяготит, думаю, лучше оставить его в покое. Отпустить домой без всяких объяснений.
— Я отвезу тебя обратно в хостел. — Он поднимается с дивана.
Я качаю головой.
— Я сама вызову такси. Нет нужды платить за обратный путь.
Он несколько раз кивает, слишком любезный по сравнению со вчерашним Заком-папочкой.
— У тебя всего достаточно? Лекарств? Денег? Хочешь, приготовлю тебе завтрак?
Вот он, крохотный проблеск мужчины из вчерашнего утра.
— Мы с Лией позавтракаем, когда я вернусь в хостел, но спасибо.
Никогда-никогда я и представить себе не могла, что мы будем так дружелюбно и платонически общаться, после произошедшего вчера на том холме. Это так душераздирающе. Я растеряла все слова. Как и свою уверенность.
— Безопасного полета домой. — Я улыбаюсь.
Зак подходит ко мне, засунув руки в передние карманы. Теперь я никогда больше не буду смотреть на карманы, не вспоминая о том, как он потерял свое обручальное кольцо и в каком опустошении ползал в темноте. С каждым его шагом мне кажется, что я задыхаюсь все больше и больше, словно могу иметь либо кислород, либо близость Зака, но не то и другое одновременно. Сейчас я едва держусь.
— Куда поедете дальше? — спрашивает он.
— На Шри-Ланку на неделю.
— Никогда там не был.
Я выдавливаю еще одну натянутую ухмылку.
— Я пришлю тебе открытку.
— Было бы чудесно. — Зак останавливается рядом со мной, так близко, что я чувствую тепло его тела и псевдотравяной запах шампуня. — Вчера…
Я качаю головой с полдюжины раз.
— Нет. Не нужно говорить ни слова о вчерашнем дне. Я не должна была… мы… это просто… — Я не могу перестать качать головой. — Мне очень жаль.
Все, от груди до головы, покалывает от эмоций, океан непролитых слез ждет, чтобы обрушиться как цунами, когда я окажусь по ту сторону двери гостиничного номера. Повернувшись, тянусь к ручке, но Зак хватает меня за руку.
— Не так. — Он разворачивает к себе.
Мой взгляд прикован к моим ногам.
— Мы не станем прощаться так после того, что у нас было вчера. — Он пальцем поднимает мой подбородок. — Я не знаю, что значил вчерашний вечер. Что ты хочешь, чтобы он что-то значил… он должен что-то значить. Но я не хочу сожалеть о нем. И не хочу, чтобы о нем сожалела ты.
Он должен что-то значить…
Без понятия. Я не могу злиться на него за то, что он не знает, потому что я, честно сказать, тоже не знаю. В данный момент он значит для меня всё, но что это — всё? И может ли то, что кажется всем, на самом деле быть ничем в общей картине? Проблема в том, что когда я с Заком, я не могу видеть дальше него.
Позволив нашим взглядам встретиться, я пожимаю плечами.
— Я не знаю, что он значил, но хочу, чтобы он значил что-то. Не был бессмысленной ошибкой.
— Хорошо, — шепчет он. — Он что-то значит. Но пусть он не значит, что ты не будешь жить полной жизнью. Ладно?
Я хмурюсь.
— То есть?
Зак делает долгий выдох через нос.
— Я хочу, чтобы ты жила как двадцатичетырехлетняя женщина. Пускалась в приключения. Не была ни к чему привязана.
Не привязана.
Я усмехаюсь.
— Хочешь, чтобы я спала с другими?
Он морщится, еле заметно, но я этого не упускаю.
— Я хочу, чтобы ты делала все, что пожелаешь, не беспокоясь обо мне.
— Не беспокоясь о своем муже? — Моя голова сама по себе клонится в сторону.
Он кладет руку на бедро и опускает голову.
— Эмерсин… у нас не
