До нас (ЛП) - Джуэл Э. Энн
— Эмерсин, — он снова повторяет мое имя тремя медленными, тягучими слогами.
Когда он не отпускает мою руку, я отстраняюсь.
— Мне нужно в душ. И почистить зубы.
— Тебе нужно принять таблетку и что-нибудь съесть.
С натянутой улыбкой я хватаю остаток тоста и достаю из сумочки лекарство.
— Принимаю таблетку… ем что-нибудь. Теперь счастлив? — И с этими словами направляюсь в ванную. Как только достигаю порога, оглядываюсь на Зака. — Прости.
— За что?
— За таблетки. Ты напоминал и убеждал Сьюзи принимать таблетки. — Я хмурюсь. — Не хочу, чтобы ты делал это для меня.
После нескольких задумчивых морганий он медленно кивает в ответ.
— Да, ну… это то, что ты делаешь, когда заботишься о ком-то.
Ох, Зак…
Прежде чем заплачу… прежде чем позволю ему увидеть, как сильно нуждаюсь в такой заботе, я закрываю дверь и прыгаю в душ.
После того, как я снова чувствую себя человеком, и мне удается довольно хорошо вымыть волосы, не намочив швы, я пытаюсь их высушить.
Сарафан.
Босоножки.
Моя лучшая улыбка.
— Сегодня я могла бы поработать с Лией. Я хорошо себя чувствую. Но знаю, что ты этого не позволишь, так что нам нужно куда-нибудь выбраться. Чем-нибудь заняться. Я не сторонница целый день прозябать в гостиничном номере, даже в таком шикарном.
Зак выключает телевизор и встает с дивана.
— Ты должна отдыхать.
— Я отдохнула. Нам не нужно бежать марафон, но я не хочу проводить день в гостиничном номере.
Он в раздумьях кривит губы.
— Ты уже была на нагорье Камерон?
Я отрицательно мотаю головой.
— Тогда, вперед.
По моему лицу скользит ухмылка, когда я надеваю коричневую панамку, чтобы прикрыть швы.
Зак устраивает частную экскурсию на весь день. К полудню мы сидим на покрывале, любуемся видом на зеленые холмы и едим клубнику прямо с полянки, на которой остановились на привал. Я снимаю босоножки и панаму. Зак странно смотрит на меня, его взгляд переключается на швы на моей макушке.
— Вокруг никого, кто мог бы меня увидеть. Не психуй, здесь я не подпорчу тебе репутацию.
Он усмехается, кладет клубничину в рот и жует, несмотря на широкую ухмылку.
— Можно я сфотографирую нас и опубликую в Instagram? Твоего лица я не покажу.
— Что не так с моим лицом? — спрашивает он.
— Ничего. — Я закатываю глаза и достаю из сумки телефон. — Просто не хочу тебя светить.
— Значит, ты всего лишь хочешь пустить слух?
— Ажиотаж. Не слух.
— Ажиотаж, значит. Расскажи мне больше об этом ажиотаже.
Я хихикаю.
— Ну, с тех пор, как я начала путешествовать с Лией, число моих подписчиков увеличивалось в геометрической прогрессии. Я даже зарабатываю деньги на своих фотографиях. Так что все большее количество подписчиков интересуется мной и всем, что касается моей жизни. А фотографии, которые вызывают интерес, привлекают больше внимания. — Я прикрепляю телефон к штативу и снова поворачиваюсь к Заку. — Раздвинь ноги.
Он ухмыляется и бормочет:
— Разве это не должно быть моей фразой.
Мое дыхание сбивается, и я, не мигая, смотрю на него. Неужели он только что сказал такое. Он пошутил. Я понимаю. Но…
С нервным смешком умудряюсь произнести одно слово:
— Смешно. — Я прочищаю горло и надеваю панаму. — Положи руки мне на талию.
— Если я положу их тебе на задницу, это вызовет больший ажиотаж. Верно?
Я стою на коленях между его ног, а в объективе камеры отражается мое хмурое выражение и пейзаж позади Зака.
— Если положишь руки мне на бедра, твоего обручального кольца не будет заметно. Если положишь руки мне на задницу, это вызовет ажиотаж, но не тот, что мне нужен. Я не нуждаюсь в слухах о том, что я замужем, или у меня клубничный пикник с женатым мужчиной.
Ухмылка Зака исчезает, когда он смотрит на свою левую руку.
— Но ты замужем, — шепчет он.
— Ага, — соглашаюсь я, приглушенно выдыхая.
Его брови сходятся у переносицы, пока он продолжает рассматривать свое кольцо.
— И ты действительно на пикнике с женатым мужчиной, — медленно произносит он, будто говорит это, скорее, себе, а не мне.
— Ага.
Насколько мне известно, Зак снимал обручальное кольцо только один раз, в тот день, когда женился на мне. До этого момента.
Пару раз покрутив кольцо, Зак снимает его и держит между большим и указательным пальцами, изучая. Сунув кольцо в карман джинсов, он смотрит на меня, кладет руки мне на бедра, а затем перемещает их на мою задницу.
Я с трудом сглатываю.
— Ты фотографируешь или как? — спрашивает он хрипло.
— Ммм… — Ясмотрю на свои часы. — Ага.
Установив на камере таймер, обнимаю Зака за плечи и жду, пока телефон сделает серию фотографий.
— Готово. С-спасибо. — Я едва могу говорить из-за плотного комка похоти перекрывшего мне горло. Руки на моей заднице парализуют меня.
— Не за что, — шепчет Зак, но… рук не убирает. — У меня…
Эти неподвижные руки, наконец, перемещаются, скользят… еле касаясь, вниз по моим ногам.
— …очень…
Пальцы дразнят мои колени.
— …красивая жена.
Грудь болит от сильного биения сердца, от того, что я невероятно долго задерживаю воздух, прежде чем выпустить его с максимально возможным контролем. Его руки медленно возвращаются к моей заднице, только на этот раз они движутся под подолом сарафана.
— Зак…
Мои пальцы впиваются в его плечи, а его — в мою задницу… комбинацию плоти и розовых хлопчатобумажных трусиков.
— Эмерсин…
Эм-ер-син.
Те же три протяжных слога, но на этот раз они пронизаны потребностью.
— Помоги мне пересечь эту линию, — просит он.
Облизнув губы, я медленно киваю, прежде чем Зак целует меня. Думаю, наш водитель не выйдет из машины, пока мы здесь не закончим. Я полагаю. Надеюсь.
Мы целуемся так долго, как можем, пока этого становится недостаточно. Зак стягивает мои трусики настолько, насколько позволяет моя поза на коленях. На вкус он как клубника, а пахнет как шампунь из отеля — смесь цитрусовых и кожи. Сдвинув лямку моего сарафана в сторону, он освобождает мою грудь, сжимая ее, целуя, дразня сосок зубами.
Мой мозг дает осечку, думая о вещах, о которых ему не следует думать в данный момент, например, о болезненном любопытстве: задается ли Зак вопросом, скучал ли он по ощущению женской груди в своих руках, во рту.
Я не хочу об этом думать.
Стиснув его волосы, притягиваю его лицо к своим губам, требуя, чтобы он снова меня поцеловал.
