Порция красивого яда (ЛП) - Клейтон Келси

Мое сердце падает в желудок. Это так скоро. Я знала, что этот разговор состоится, но надеялась, что буду знать, что происходит между мной и Хейсом, до того, как это случится. Теперь я на распутье, и мне предстоит сделать выбор…

Работа мечты, о которой я мечтала с самого детства, или парень, который держит мое сердце в своих руках, но не может сказать, сохранит ли он его или выбросит.

21

Владея баром, вы видите множество людей, празднующих свой двадцать первый день рождения, особенно когда ваш совладелец стал популярным в сети, и они приходят именно к нему. До возвращения Лейкин каждый раз, когда приходила группа с лентами и диадемами, а та, что в центре, кричала, что ей двадцать один год, я думал о том, что скоро у нее день рождения.

Мне было интересно, какие у нее планы. С кем она его проведет. Какой будет ее первая рюмка. Даже просто приход Мали в бар напоминал мне об этом, ведь они родились с разницей всего в три дня. Мысль о том, что меня не будет рядом, чтобы разделить с ней этот праздник, мучила меня почти ежедневно.

Но теперь она вернулась, и это меняет дело. Если в ближайшее время она снова не исчезнет посреди ночи, она будет здесь, чтобы отпраздновать это событие, и я буду тем, кто нальет ей первый легальный напиток.

— Кэм, — говорю я, когда он появляется из-за угла.

Он останавливается и смотрит на меня. — Да, что случилось?

Я думаю о своем собственном двадцать первом дне рождения и о том, как он превратился в то дерьмо, с которого все это началось. Я не хочу этого для нее. Или для Мали. На этот раз мы все сделаем правильно.

— Я хотел подкинуть тебе одну идею, — говорю я ему. — Речь идет о дне рождения Лейкин и Мали.

Улыбка, растянувшаяся на лице Кэма, говорит мне о том, что он согласен еще до того, как я скажу ему, в чем дело.

Перед нами ярко горит костер. Потрескивание дров смешивается с шумом волн, бьющихся о берег. Мне кажется, что я мог бы остаться здесь, в этом моменте, и никогда не устать от него.

Оуэн и Лукас выпивают по бокалу пива, соревнуясь, кто быстрее, а Эйден их обгоняет. Мали и Кэм находятся в стороне и ведут свой собственный секретный разговор. Сначала кажется, что они спорят. Но потом он наклоняется и шепчет ей что-то на ухо, и вся злость, которую она испытывала, тут же улетучивается: она улыбается ему, медленно покачивая головой. Вокруг крутится несколько клиентов, но я их почти не замечаю.

Да и как я мог, когда напротив меня сидит Лейкин?

Она копошится в своем телефоне, потягивая из чашки Starbucks, в которой, я почти уверен, они с Мали налили алкоголь перед тем, как прийти сюда. Но если я об этом не знаю и не подавал, у меня не может быть неприятностей из-за этого.

Невиновность по незнанию.

Я сводил ее с ума. Не специально, конечно. Я и сам себя свожу с ума. Но она все время пытается выяснить, что между нами происходит, и сколько бы я ни думал об этом, я не могу придумать, что ей сказать.

Я бы хотел, чтобы все было не так сложно. Чтобы я мог отгородиться от всех тревог, которые заполнили те дыры в моей жизни, которые она оставила после себя. Не то чтобы я пытался играть с ее эмоциями. Я просто не знаю, могу ли я снова доверять ей — и шести недель, которые она провела здесь, было недостаточно, чтобы показать мне, что она не собирается снова уходить.

Но с каждым днем я чувствую, что становлюсь все ближе к тому, чтобы разрушить стену, которую я построил, чтобы отгородиться от нее.

Мой телефон пикает на коленях, и я смотрю вниз, чтобы увидеть сообщение от Лейкин.

Перестань трахать меня своими глазами.

Я усмехаюсь, на секунду поднимаю на нее взгляд и вижу, что она игриво ухмыляется. Ладно, мы можем поиграть в эту игру.

Ты бы предпочла, чтобы вместо этого я действительно трахнул тебя?

Она хмыкает, и я вижу периферийным зрением, как она двигается в своем кресле.

Да, пожалуйста.

Прямо в баре? Чтобы все слышали, как ты умоляешь меня?

Ворча, она откидывает голову назад на спинку кресла и закусывает губу. Я поднимаю глаза от телефона и смотрю прямо на нее, лишь на секунду поднимая брови в немом вопросе. И когда она встает и начинает идти в бар, не проходит и секунды, как я встаю и иду следом.

Потому что я снова оказался там, где был — зависим от нее и медленно даю ей силу сломать меня заново.

Как бы я ни старался не вмешивать маму в свои проблемы, нет никого лучше, чем она, чтобы спросить об этом. Ответ, который мне нужен от нее, я то и дело задавал себе на протяжении многих лет, но никогда не задавался им больше, чем сейчас.

Сейчас ответ — значит гораздо больше, чем когда-либо до этого.

— Привет, ма? — говорю я, когда, наконец, набираюсь смелости, чтобы заговорить с ней. — Могу я спросить тебя кое о чем?

Она вздыхает. — Нет, твоя сестра не была удочерена.

— Черт возьми, — шучу я. — Но если серьезно, можно? Это касается щекотливой темы.

Оторвавшись от телевизора, она обращает все свое внимание на меня. — Что такое?

Я делаю глубокий вдох, зная, что раны, которые я могу открыть, никогда не были для нее легкими для исцеления. Они ранили ее до глубины души, и прошло немало времени, прежде чем она хоть немного пришла в себя. Но она справилась, и я знал, что со временем справлюсь и я.

Пока она не вернулась.

— Если бы папа вернулся после того, как ушел от нас, ты бы приняла его обратно?

Она молчит, и если бы я ее не видел, я бы забеспокоился, что обидел ее, заговорив о нем. Но по выражению ее лица я вижу, что она действительно задумалась над этим вопросом.

Через пару минут она смотрит на меня с решимостью на лице. — Да. Я бы так и сделала.

— Из-за нас с Девин?

— Нет, — говорит она, и на ее лице появляется грустная улыбка. — Потому что до того, как он начал пить, он был любовью всей моей жизни. Я бы прошла через все, чтобы это было так.

— Правда? — Я, честно говоря, немного удивлен. — Даже после того, как он ушел от нас? Разве ты не боялась, что он сделает это снова?

Она пожимает плечами. — Ну, конечно. Я человек, и это очень обоснованный страх. Но его отсутствие я ощущаю до сих пор. Оно ослабевает, но никогда не проходит полностью, даже зная, что его больше нет с нами. Потеря такой любви оставляет после себя пустоту, и как бы вы ни старались заполнить ее или чем бы вы ни пытались ее заполнить, вы не можете. Это бездонная яма в центре вашего сердца, идеально повторяющая его форму.

Сделав паузу, она переводит дыхание и смотрит в потолок. Когда она снова смотрит на меня, я понимаю, что она физически ощущает боль от каждого сказанного ею слова.

— Я бы предпочла иметь дело со страхом потерять его снова, чем с пустотой от того, что его вообще нет.

Я опускаю голову и смотрю на свои колени. Все, что она сейчас сказала, созвучно всем тем эмоциям, которые я испытываю каждый день. Но вот о чем я не задумывался, так это о последних словах.

Все это время я думал о том, смогу ли я когда-нибудь снова ей доверять. Смогу ли я спать, не просыпаясь в панике только потому, что она перевернулась. Но я не переставал спрашивать себя, смогу ли я справиться с тем, что ее больше нет. Потому что это моя единственная альтернатива.

Если мы не пройдем через это, то это будет наш конец.

И эта боль так же страшна, как и страх, который будит меня по ночам.

Как говорится, я оказался между молотом и наковальней. Кажется, что, что бы я ни делал, я проиграю. Все, чего я хочу, — это вернуться к тому времени, когда она ушла. До того, как она взяла наш маленький идеальный пузырь и разорвала его, чтобы уйти и оставить меня.