Просто Мария 2 - Коллектив авторов
— Надо выставить на этаже полицейский пост, — решил Орнелас, — эта преступница наверняка захочет довершить начатое…
— Спасибо, — поблагодарил его Хосе Игнасио, — но, мне кажется, в этом нет никакой необходимости… Ведь у постели мамы постоянно кто-то есть — я, Виктор Карено, Рита, Романо…
Орнелас пожал плечами.
— Ну, как хотите… И все-таки, — на этот раз он обращался к Фелиции, — и все-таки, сеньорита, я бы был очень вам признателен… Чтобы вы в следующий раз хорошенько следили за всеми, кто навешает больных… — обернувшись к Виктору и Хосе Игнасио, полицейский задумчиво произнес: — Да, в случившемся есть и доля моей вины…
— Вины?.. — В один голос воскликнули Виктор и Хосе Игнасио.
Полицейский кивнул,
— Да, вины… Если бы я тогда серьезно воспринял ваши слова о Лорене… Надо было догадаться — выставить у палаты полицейский пост…
В комнате воцарилось тягостное молчание. Спустя несколько минут полицейский, чтобы как-то разрядить обстановку, вежливо спросил:
— А как теперь чувствует себя донна Мария!
— Спасибо, — ответил Виктор, — теперь дело пошло на поправку. Во всяком случае, так говорит доктор Ортега. Этот сеньор утверждает, что Мария сможет подняться с кровати через несколько недель…
— Мама ни за что не согласится на столь длительное бездействие, — воскликнул Хосе Игнасио, — она уже сегодня сказала мне, что хочет поскорее выйти из клиники… Мама очень переживает за предстоящий показ телесериала, — слегка улыбнувшись, закончил Хосе Игнасио.
— Кстати, — произнес Виктор, — де Фалья сам поехал в министерство и все уладил. Все-таки, у этого человека огромный авторитет. Министр сказал, что предоставит для показа лучший вечерний эфир…
Орнелас, поднявшись из-за стола, вежливо попрощался:
— Всего хорошего… Извините, не могу долго задерживаться — у нас очень много работы… Привет Марии — надеюсь она меня еще помнит?
Виктор сдержанно улыбнулся!
— О да, конечно!
— Мария еще ничего не знает о смерти своего водителя? — спросил полицейский.
— Мы не хотели ее расстраивать, — со вздохом произнес Хосе Игнасио, — Мария всегда с симпатией относилась к Антонио Гарсиа…
Пожав мужчинам руки, полицейский удалился из комнаты. Вслед за ним ушла и сеньорита Фелиция. Вид у нее был очень виноватый…
Хосе Игнасио пошел наверх — к маме. Однако Мария еще спала. Тогда Хосе Игнасио отправился в палату, где лежала его молодая жена. Доктор Ортега утверждал, что ее сильный молодой организм наверняка справиться с недугом — тем более, что сотрясение мозга у девушки оказалось не столь серьезным, как доктор Ортега сперва предполагал.
А Виктор, с красными от бессонницы глазами, отправился домой — но не отдыхать: Мария попросила мужа навести порядок с отчетными бумагами «Лопес продакшн». Близился срок собрания всех участников проекта. Необходимо было избрать нового председателя «Лопес продакшн» — согласно уставу, эту должность попеременно исполняли все члены совета директоров. Мария, председательствующая первой, хотела, чтобы тот, кто займет председательское кресло, получил документы в надлежащем порядке…
Глава 36
Конечно же, Диего Лопес был очень расстроен тем, что произошло с его любимой старшей сестрой, но не на столько, чтобы позабыть о любимой Джоанне. Кстати, съемки первых пятидесяти серий фильма уже закончились, и Джоанна пребывала в томительном безделии — она только-только вошла в ритм работы, де Фалья собирался было снимать последующие пятьдесят серий (общее количество предполагалось теперь довести до ста пятидесяти), а сейчас, из-за этого происшествия, работы были отложены на неопределенный срок.
Однако Джоанна не теряла времени даром — она решила, что надо еще больше усилить давление на молодого Лопеса.
«Теперь, когда он так расстроен, — думала она, — немножко жалости, немножко сочувствия… Сентиментальные вздохи, ласковый взгляд — на это покупаются все без исключения мужчины. А тем более — такие простофили, как этот Диего…»
Вечером, когда в доме почти никого не было (де Фалья вновь уехал на студию, «догонять», как он выражался, монтаж последних серий), Виктор был там же, приводя, по желанию Марии, в порядок документы «Лопес продакшн», Хосе Игнасио, Рита и Романо были в клинике святого Габриэля, Джоанна вошла в комнату к Диего.
Тот сидел на диване и молча просматривал какой-то журнал.
Подсев поближе, девушка обвила его шею руками и произнесла:
— Ах, дорогой Диего! Это так ужасно! такое несчастье, я тебе искренне сочувствую…
Конечно же, Джоанна испытывала к Марии невольное уважение — правда, оно простиралось не столь далеко, чтобы происшедшее с Марией действительно стало для нее личной драмой.
Диего, молча отложив журнал, с немой благодарностью посмотрел на свою возлюбленную.
Джоанна продолжала все тем же притворно-соболезнующим тоном:
— Да, Диего… Но я никак не могу понять — у кого только могла подняться рука на твою замечательную сестру?
Молодой Лопес вздохнул.
— Не знаю…
— Может быть, это — какие-то террористы?
Джоанна, выросшая, как и многие молодые американцы, на телевизионных сообщениях «Эй-би-си» и «Си-эн-эн» о террористах где-нибудь на Ближнем Востоке, относилась к взрыву автомобиля Марии Лопес как к какому-то кинематографическому приключению. Да, конечно, она своими глазами видела обугленный остов «крайслера», но это не показалось ей столь ужасным, как остальным домочадцам.
— Виктор Карено утверждает, что это дело рук Лорены дель Вильяр, — произнес Диего. — Да, эта злая женщина способна на многое…
Джоанна нежно погладила Диего по голове.
— А кто это такая?
Диего вкратце рассказал девушке ту давнюю историю. Впрочем, Джоанна не придала словам Диего того внимания, на которое он рассчитывал.
— Да, — рассеянно произнесла она, — вот, оказывается, какие истории случаются у вас в Мексике… Просто сюжет для классного фильма… Надо как-нибудь рассказать Майклу — надеюсь, ты не возражаешь, любимый?..
От этого обращения — «любимый», — словно бальзам разлился на душе у Диего, какая там Мария, какая Лорена дель Вильяр — Диего забыл обо всем!
— Любимый?.. — Дрожащими от волнения губами переспросил Диего. — Ты сказала — «любимый»?.. Ты ведь еще никогда меня так не называла!..
Джоанна усилила натиск.
— Да, конечно же!.. — Патетически воскликнула она, — конечно же, кого мне еще так называть? Ты ведь и есть мой любимый!.. Разве ты сам этого не понимаешь, разве ты не видишь…
Диего вновь напомнил своей возлюбленной о муже — он всегда делал это, когда разговор заходил о чувствах Джоанны к нему и о его чувствах к этой прекрасной, но такой недосягаемой девушке:
— Но дон Мигель Габриэль…
Джоанна только поморщилась.
— Диего! Не говори мне больше об этом человеке, прошу тебя…
— Но почему же? Это же твой законный муж?
Выражение «твой законный муж» прозвучало у молодого Лопеса столь официально-напыщенно, что девушка невольно подумала: «Он изъясняется таким языком, как где-нибудь в городской префектуре при
