Рейчел Джонсон - Ноттинг-Хелл
— Возможно, сейчас подходящий момент, чтобы отведать превосходного домашнего лимонада, любезно предоставленного миссис Стерджис! — заорал Патрик, и люди начали подтягиваться. Я поняла, что мне нужно подойти к своему столику и разливать лимонад. Так я и делала, пока не появился Ральф, еще более помятый, чем обычно, с довольной Мими.
Патрик объявил начало соревнований для детей, и родители громко поддерживали своих чад. Собаки, привязанные к скамейкам, безумно лаяли. Потом у меня упало сердце от сознания того, что все будут пытаться убедить меня принять участие в «гонках мамочек», как бестактно называют соревнования для женщин от шестнадцати до тридцати девяти. Потом мне пришло в голову, что я сорвалась с крючка. В прошлом году мне исполнилось сорок, и я теперь слишком стара.
Вирджиния, Триш, Мими, Люси Форстер и Присцилла Форстер толкались на старте. Их дети стояли вдоль беговой дорожки и финишной прямой. Все они кричали «давай, мамочка» и прыгали, разбрасывая обертки от конфет.
— Триииш, что ты делаешь в этой гонке? — протянула Вирджиния, поправляя лямку бюстгальтера под летним платьем. — Ты же не собираешься притворяться, что тебе еще нет сорока?
— Конечно же, нет! — с жаром ответила Триш и покраснела. На ней было платье с запахом, но создавалось впечатление, что как только начнется гонка, она сорвет его с себя, словно суперженщина, и мы увидим аэродинамический облегающий костюм.
Мы все были приглашены на вечеринку по поводу сорокалетия Триш в прошлом году (такое не забывается — нас всех отвезли в Литтл-Содбери, за столами собралось сто пятьдесят человек, за каждым столиком — свой сомелье, и если дамы замерзали, к ним подбегал швейцар с кашемировым пледом), но решили позволить ей притворяться, что ей все еще тридцать девять. После такого гостеприимства это меньшее, что мы могли сделать.
Мими была босиком. Все остальные надели кеды. Ну, Вирджиния слишком элегантна, чтобы надеть кеды. На ней были легкие белые парусиновые туфли и бледно-лимонное платье с открытой спиной. Казалось, что ее смуглую спину ваяли ангелы.
— Клэр, — крикнула мне Вирджиния, — если Триш участвует в гонках, тебе тоже можно!
— Очень соблазнительное предложение, Вирджиния! — крикнула я в ответ, пытаясь не звучать как старая печальная кошелка. — Но думаю, я воздержусь.
Затем я увидела, как по тропинке кто-то устремился к старту, проталкиваясь через зрителей. Это была Салли Эйвери. Она казалась гибкой и была похожа на мальчика в шортах и топе. Она еще укоротила волосы, и прическа подходила ее спортивному стилю. Я вспомнила, что Эйвери впервые участвовали в соревнованиях. Они явно еще не уловили, что вся штука состояла в том, чтобы делать вид, что ты не особенно стараешься, хотя на самом деле из кожи вон лезешь, чтобы победить. Должна признать, со стороны Салли и Боба потребовалось мужество, чтобы прийти, учитывая, что в этом году они — personae non gratae.
Салли встала на линии рядом с Вирджинией и Мими, которая как раз громогласно объявила всем, что ей нужно в туалет, что она весь год не была в спортклубе и как она боится, что у нее схватит живот между стартом и финишем. Другие нервно засмеялись, когда Мими неожиданно схватилась за юбку и села на корточки, как если бы ее скрутило.
— Я бы хотел сделать объявление, — послышался бесцветный голос Патрика. — Относительно здоровья и безопасности, ха-ха. Я в одностороннем порядке ввел некоторые изменения в правила проведения гонок для взрослых. Надеюсь, соревнования станут еще веселей, если только это возможно.
Мамочки нервничали, выражали нетерпение и шушукались. Салли и Триш начали разминаться.
— Мамочки… то есть дамы побегут без обуви, — известил Патрик, — а мужчинам придется подождать, чтобы узнать, что приготовлено для них.
Все женщины начали покорно разуваться. Все, кроме Салли Эйвери. Она не двигалась.
— Давай же, нам всем придется это сделать, — сказала ей Люси Форстер, словно строптивому ребенку. — Давай-давай.
— Но я никогда не бегаю босиком, — сказала Салли, — никогда не знаешь, что в траве. И с какой стати? Что происходит в этом саду?
Я еще больше обрадовалась, что не приняла приглашение Вирджинии.
— Давай же, Салли, не порть все веселье, — сказала Мими. — Доставим Патрику удовольствие.
— Если ты не снимешь кроссовки, то это будет считаться жульничеством, — сказала Триш. — Мы не потерпим жульничество.
— Ну, на самом деле Мими всегда жульничает, — указала Вирджиния в защиту Салли. — В прошлом году она бежала, хотя соревнования были по спортивной ходьбе.
— Придержи язык, ты же знаешь, это неправда, — сказала Мими. — Как ты смеешь обвинять меня в жульничестве?
— Ради Бога, предполагалось, что это будет весело! — рявкнула Салли. Она сняла кроссовки, затем бросила их на дорожку и удалилась. — Здесь витает слишком много остерогена, так что вряд ли соревнования принесут пользу здоровью, — на прощание сказала она.
Женщины переглянулись, втайне довольные, что дело обернулось подобным образом. Ничто так не бодрит, как публичное выражение враждебности.
Патрик спокойно подошел к кроссовкам.
— Шустрая какая, — негромко заметил он, поднял кроссовки с дорожки, зажал их под мышкой и поднял микрофон к губам.
Я оставила столик с лимонадом и быстро подошла к финишной прямой, на которой уже толпились зрители. Зрелище, когда молодые мамочки борются за первенство, нельзя было пропустить.
А потом я увидела, что Сай Каспариан, возможно, впервые заявил о себе в коммунальном саду. Он, должно быть, принял к сведению мой совет, что лучше посещать общественно значимые события.
Он чувствовал себя в своей тарелке.
Сай занял позицию справа от финишной черты.
Мне стало понятно, почему Мими тайно в него влюблена (она отнекивается, но она совершенно не умеет лгать, у нее все можно прочесть по лицу).
Сай смуглый и прекрасно выглядит в джинсах, мокасинах на босу ногу и в белой рубашке из «Фасоннабль». Он слишком сильно расстегнул рубашку, но ему это даже шло, и мой взгляд на секунду задержался на темных волосах на его груди.
Потом Патрик крикнул: «Марш!» — и все взгляды обратились к дорожке. Как всегда, это была серьезная борьба с самого начала, Триш и Мими вырвались вперед и бежали к нам, дыша друг другу в спину, большие груди Мими бились под ее футболкой, шея Триш покрылась испариной, она сильно работала руками.
У обеих лица были искажены гримасой. Интересно, понимают ли они, как непривлекательно выглядят? Я услышала, как Сай посмеивается.
Мими добежала до черты, победно выбросила руки, запрыгала, схватила Пози и закружила в триумфе. Затем направилась к столу с розетками и призами.
