Мануэл Карлус - Во имя любви: Жертвоприношение
Сезар, стоявший рядом с Атилиу, при этих его словах покачнулся, у него все поплыло перед глазами.
– Вам пора отдохнуть, – обратился к нему главврач. – Вы уже вторые сутки на ногах.
– Нет, ничего, со мной все в порядке, – пробормотал Сезар.
Тем временем доктор Моретти ввел в кабинет главврача Элену, от которой требовалось согласие на вскрытие.
Увидев Атилиу, она бросилась к нему со слезами, и тогда он наконец понял, что действительно потерял сына.
Последовавшие слова утешения со стороны врачей не могли уменьшить горя несчастного отца. Он был подавлен и почти не слышал того, что ему говорили. Элена же перестала плакать и держалась мужественно, готовая вынести все, на что обрекла себя сама.
– Я осмотрел вашего сына, – сказал Моретти, обращаясь к Атилиу, – и пришел к выводу, что причина смерти – во внутреннем кровоизлиянии мозга. Это следствие неправильного формирования системы кровообращения. Такую патологию невозможно обнаружить ни во время беременности, ни в момент родов. Разумеется, это предварительное заключение.
Атилиу слушал его рассеянно, не вникая в суть услышанного. Какая разница теперь, от чего умер его единственный сын, которого он даже не успел подержать на руках!
– Вы настаиваете на вскрытии? – донесся до Атилиу голос главврача.
– Нет, – ответил он, желая поскорее закончить все формальности.
– Что ж, тогда доктор Моретти выпишет свидетельство о смерти, – подвел итог главврач.
Элена вернулась в свою палату вместе с Атилиу. Он сел рядом с ней, взял ее за руку.
– Я совершенно раздавлен. Такая пустота внутри. И горечь от собственного бессилия. А каково же тебе, матери, девять месяцев носившей под сердцем наше несчастное дитя! Бедная ты моя!
– Ничего, мы переживем наше горе вместе и все преодолеем, – твердо произнесла Элена.
– А что я скажу моей матери? Ведь она ждет меня у нас дома. Ждет хороших вестей о внуке!
– Не надо так убиваться, Атилиу, – продолжала сохранять выдержку Элена. – Я сейчас позвоню Виржинии, она поедет с тобой и поможет успокоить дону Филомену.
– Я поражаюсь твоей силе, твоей стойкости! – с восхищением произнес Атилиу. – Мне надо равняться на тебя. Прости, что оказался таким слабым.
– Ты не слабый, – возразила Элена. – Это просто – горе. Оно сильнее нас, но мы с ним справимся.
Позже, когда Атилиу уехал домой, она отправилась в больничную часовню и стала творить молитву:
– Пресвятая дева Мария, прости меня за то, что ради спокойствия и счастья дочери я обрекла на страдания моего мужа. Прости также за то, что я заставила Сезара нарушить клятву. Сейчас я уже не уверена в правильности своего поступка. Но обратной дороги нет, и я готова принять любое наказание, которого заслуживаю.
Ураган, бушевавший несколько дней, утих как раз в то утро, когда умер ребенок Эдуарды. Небо очистилось от туч, озарилось ясной синевой, и Марселу наконец смог вылететь в Рио.
Бранка, застигнутая ненастьем в Ангре, тоже получила возможность выбраться оттуда на вертолете. Но дорога ее так утомила, что она решила не ехать в клинику к Эдуарде.
– Надеюсь, внук меня простит, – сказала она Арналду. – У меня болит голова. К тому же мне там придется утешать Элену, а чем ее утешишь? Не надо было беременеть на старости лет! Это еще полбеды, что умер ребенок. А то ведь могла и сама помереть. Нет, природу не обманешь, она мудрее нас. Все следует делать в свое время. А Эдуарде я позже позвоню. Ты говоришь, она чувствует себя неплохо?
– Да, – подтвердил Арналду. – Так по крайней мере мне сказала по телефону Виржиния.
У Эдуарды, однако, было не все гладко. Когда ей принесли на кормление ребенка, то выяснилось, что у нее совсем нет молока. Медсестра Шика принялась массировать Эдуарде грудь, а младенец в это время плакал, и Элена предложила:
– Ты не против, если я его покормлю?
– Конечно, он ведь голодный, бедняжка, – одобрила ее идею Эдуарда.
В невероятном волнении Элена прижала собственного сына к груди, и он сам отыскал губками сосок. Элена замерла, боясь, что нахлынувшие на нее чувства смогут прорваться наружу. А испытывала она в тот момент счастье и горечь одновременно.
«Прости меня, сыночек, – мысленно обратилась она к малышу, жадно втягивающему в себя материнское молоко. – Прости, если можешь… Эдуарда будет тебе хорошей матерью. Вот о чем ты должен помнить. Люби ее так же, как смог бы полюбить меня…»
– Поразительно! У матери он так хорошо грудь не брал, – заметила Шика.
– Но ведь я ему – родная бабушка, – через силу улыбнулась Элена, а Эдуарда промолвила с некоторой грустью:
– Боюсь, нам теперь все время придется прибегать к твоей помощи.
– Я всегда готова помочь, – ответила на это Элена.
Марселу приехал в клинику прямо из аэропорта, уже зная о несчастье Элены. Это печальное известие поначалу его испугало: ведь смерть ходила рядом и с Марселинью, и выбирала жертву, наверное, вслепую! Но затем он, вполне в духе Бранки, подумал о том, что даже смерть действует в рамках справедливости, придерживаясь каких-то разумных правил. Ребенок Элены, зачатый ею в столь позднем возрасте, вероятно, был обречен на гибель. А Марселинью – сын молодых здоровых родителей – просто не мог умереть!
С такими мыслями Марселу и вошел в клинику, но тут его ждал удар: доктор Моретти рассказал ему об операции, через которую пришлось пройти Эдуарде.
Марселу, только что поверивший в справедливую закономерность всего происходящего, почувствовал себя жестоко обманутым и обиженным.
– Ну почему это случилось именно с Эдуардой?! Разве нельзя было ничего сделать? Ведь мы хотели иметь много детей!..
Моретти вновь стал объяснять ему, что жизнь Эдуарды висела на волоске и надо было ее спасать.
– Она ничего не знает, и вы ей об этом сейчас не говорите. Лучше порадуйтесь вашему сыну вместе с ней. Он у вас замечательный!
– Да-да, конечно, – вынужден был смириться с обстоятельствами Марселу. – Как вам кажется, он похож на меня?
– Элена считает, что мальчик похож на Эдуарду, но пока еще трудно разглядеть в нем черты матери или отца. Это выяснится лишь со временем.
Увидев жену и сына, Марселу вполне успокоился и даже возгордился.
– Невозможно привыкнуть к мысли, что я теперь – отец. Но это так. Вот он смотрит на меня, мой наследник! Я научу его всему, что знаю сам. Он станет моим главным помощником, а потом, когда я состарюсь, – возглавит нашу фамильную компанию.
– Это будет еще не скоро. Сначала он должен вырасти. А у меня почти нет молока, – посетовала Эдуарда.
– Ничего, мы найдем кормилицу, найдем хорошую няню.
– Найти хорошую няню трудно. Правда, мне согласилась помочь медсестра Шика. Она будет приходить к нам домой в первые две недели. И мама будет рядом со мной.
