Кэтрин Куксон - Мотылек
— Ну конечно, конечно. — Агнес оглядела их одного за другим и, обращаясь ко всем, проговорила: — Я… не знаю, но, может быть, вы придете встретить Новый год в гостиную?
Пегги широко улыбнулась и, подойдя к Агнес, хотела было взять ее за руку, но передумала и сказала:
— А мы тут как раз думали пойти и пригласить вас к себе. Мы хотим устроить праздник в зале, повеселиться. И были бы очень рады, если бы вы с Милли пришли к нам. — Когда Пегги с хозяйкой были одни, Пегги разговаривала с ней на равных, но в присутствии других она держалась исключительно почтительно. И теперь она прибавила слова, которые произносила матери Агнес, и очень-очень давно, когда хозяйка этого дома еще что-то значила:
— Для нас было бы честью, если бы вы согласились, мисс.
Агнес перевела взгляд с одного на другого и с улыбкой ответила:
— Буду очень рада. Верно-верно, я буду очень рада присоединиться к вам. Наверняка Милли будет в восторге. Но, — она улыбнулась еще шире и, на мгновенье задержав взгляд на Роберте, сказала: — пожалуйста, не удивляйтесь, если она захочет танцевать.
— Я научу ее ирландской джиге, мисс.
— Магги! — почти зарычал на нее дядя, но «Что за манеры, девушка!» не добавил, хотя имел для этого все основания. Однако Магги сделала вид, будто это не ее одернули, только опустила глаза, и Агнес, чтобы разрядить обстановку, спросила:
— Во сколько вы собираетесь? То есть, я хочу спросить, в котором часу?
— А, после десяти, — ответила Пегги. — Мы собираемся сесть за стол часов в одиннадцать, если вас это устроит.
— Конечно-конечно, — кивнула Агнес. — Буду ждать с удовольствием.
В гостиной она села подле огня и посмотрела на Милли. Девочка свернулась калачиком в глубоком кресле, на коленях у нее спал щенок, одной рукой она подпирала голову, другой держала книжку с картинками. Агнес начала благословлять собачку, теперь Милли всегда можно было без труда разыскать: где собачка, там и она. Как это замечательно, что теперь ее можно без опасений оставлять на пять минут одну без присмотра и знать, что, вернувшись, найдешь ее на том же месте.
В какой-то мере щенок вытеснил у нее из головы Брэдли. Но не совсем, потому что, когда бы она его ни увидела, она подходила к нему и они разговаривали друг с другом. От того факта, что Милли не совсем полноценна умственно, никуда не денешься, но каким образом Брэдли добивается, чтобы она вела себя совершенно нормально? Загадочный человек… Агнес никак не могла в нем разобраться. Нет, никак. И она уже перестала спрашивать себя, а нужно ли.
Сегодня она идет на праздник, на встречу Нового года, на которой, решено, он будет первым гостем. Эта традиция первого гостя в доме почти не соблюдалась, ее придерживались только на кухне, и она знала, что в канун Нового года Дейв всегда выходил на улицу с куском угля и фляжкой виски поджидать ряженых, которые веселыми криками возвещали наступление Нового года, но сама она ни разу этого не видела. Что ей запомнилось, так это то, что все собирались в гостиной, становились в круг, брались за руки и танцевали под волынку.
Как обычно, в сферу, куда не рискуют вступать ангелы, вторглась Магги; по-видимому, это она предложила, чтобы первым гостем был Брэдли, потому что у него волосы темнее, чем у Дейва. Это поначалу огорчило Дейва, и, заметив это, Брэдли отказался от этой чести. Однако потом Дейв подошел к нему и сказал, что он должен согласиться, так как молодая кровь может принести в дом немного удачи, а ее-то как раз здесь очень не хватает.
Зал украсили остролистом, это была еще одна вещь, которую не делали вот уже несколько лет, ветки остролиста красовались и над несколькими картинами в гостиной. У Агнес сохранились рождественские открытки, и их разложили по столикам. Весь дом, казалось, наполнился радостным праздничным ожиданием, но это не трогало ее. Агнес угнетало чувство одиночества, временами она даже скучала о компании Джеймса, просто о том, чтобы он был рядом, пусть без всяких поцелуев или объятий, просто сидел бы рядом и держал ее руку. Весь день она надеялась, что вернется Стенли, хотя и понимала, что если он вернется, то ей уже не пойти на праздник в зал для прислуги. Он, несомненно, стал бы изображать из себя большого хозяина, заглянул к ним и пожелал счастливого Нового года, а затем оставил веселиться как им угодно, но чтобы сесть с ними за стол — нет, он счел бы это потерей лица. В этом отношении, подумала она, он куда надменнее отца. Агнес помнила, как много лет назад по утрам в Новый год отец приглашал всю прислугу в зал и выпивал и веселился вместе со всеми. Как ни странно, но это было ее единственным воспоминанием о том, что она видела отца веселящимся.
Она не видела ничего странного в том, что в этом году ни от кого не получила приглашений — в прошлом году она получала их через Джеймса, поскольку была его невестой, а друзья ее матери как-то сами собой испарились.
В семь часов Пегги подала ей в столовую легкий ужин, и Агнес заметила, что ее степенная, много лет дарившая ее вниманием и дружбой Пегги непривычно возбуждена, и спросила:
— Пегги, ты что, вся в предвкушении праздника?
И Пегги, сложив руки на банте передника, кивнула:
— Еще как, еще как, это же первый раз за очень долгое время, когда мы сможем повеселиться, и Дейв за это время немного пришел в себя, и до чего же я этому рада. — Посерьезнев, она добавила: — Я так беспокоилась за него, я очень за него беспокоилась…
— Да, знаю, знаю. У меня он тоже не выходил из головы. Ну да ладно. Все это позади и забыто.
— О, дорогая моя, думаю, не забыто, совсем не забыто. Нет, скажу я тебе, Дейв не забыл. Я же вижу, как он мучается временами, сидит, смотрит в одну точку. Но в общем сейчас ему намного лучше. Но он все еще не верит Роберту… Брэдли. Если бы только я могла заставить его поверить, что этот человек будет молчать как убитый, даже несмотря на все его странности. Может, странности — не то слово, может, лучше сказать, вызывающее поведение, он ведь всегда все делает не как другие и постоянно ставит людей в непривычное положение. Как я говорила сегодня, все меняется, никого теперь не заставишь кланяться, как было в свое время. Извини, дорогая, — она положила руку на плечо Агнес, — но ты, наверное, меня понимаешь.
Да, она хорошо понимает, что Пегги имеет в виду, и даже симпатизирует тем, кто не хочет равняться на других, но, с другой стороны, слуги должны быть, и слуги обязаны подчиняться хозяевам. Это правило действует не только в домашнем хозяйстве, но и на заводах и верфях.
Агнес задала себе вопрос, какая разница, получать ли приказания от Дейва или другого домочадца или от мастера в цеху. Она не видела абсолютно никакой разницы. В конце концов, что плохого в услужении, против чего протестует Брэдли? Если люди вроде Дейва и Пегги, не считая других, прекрасно себя чувствуют, состоя в услужении, и обеспечены значительно лучше по сравнению со многими в округе, например, по сравнению с шахтерами и их семьями. Здесь у них хорошее питание, униформа, приличное жилье. Правда, жалованье у них невысокое, это да. Но, не живи они в поместье, им пришлось бы платить за жилье, продукты и рабочую одежду. Это тоже нужно брать в расчет, так ведь? Но человек вроде Роберта… Брэдли… Почему она в мыслях называет его Робертом? Скорее всего потому, что по имени его то и дело называет Пегги. Нет, он доложен оставаться для нее Брэдли, в этом нет вопроса.
