Элис Хоффман - Практическая магия

Ей стоит неимоверных усилий собраться с духом и посмотреть на Гэри. И тотчас, встретив его взгляд, она опускает глаза. Надо соблюдать крайнюю осторожность, встречаясь взглядом с таким человеком. Салли отпивает еще немного воды, снова обмахивает рукой лицо. В по­добных обстоятельствах самое лучшее — не показывать виду. Это Салли усвоила с детства. Держись как ни в чем не бывало. Не выдавай, что творится у тебя внутри.

— Кофейку не хотите? — говорит она. — У меня еще остался горячий.

— Отчего же, — говорит Гэри. — С удовольствием.

Ему, собственно, нужно поговорить с ее сестрой, но это не к спеху. Возможно, сестра, решив уехать, просто воспользовалась машиной Хокинса, но точно также может быть, что ей известно, где находится он сам. В любом случае Гэри с этим торопиться некуда.

— Вы сказали, что ищете кого-то из знакомых Джиллиан? — говорит Салли. — Я правильно поняла?

У нее милая манера говорить — новоанглийский выговор, так и не утраченный с детства, и привычка морщить губы после каждого слова, будто пробуя на и вкус последний слог.

— Джеймса Хокинса. — Гэри кивает головой.

— М-хм, — задумчиво произносит Салли, боясь при­бавить хоть что-либо еще, так как иначе она сорвется на крик, кляня и этого Джимми, и сестру, и каждого, кто жил когда-либо в штате Аризона или хотя бы сту­пал туда ногой.

Она подает ему кофе и садится, напряженно сооб­ражая, как им выпутаться из этого положения. Белье в дорогу у нее постирано и сложено, машина заправлена горючим, проверено, есть ли масло в моторе. Необхо­димо как-то оградить детей, придумать возможно более правдоподобное объяснение. Вроде того, что «Олдсмобиль» куплен на распродаже, или был найден брошенным на стоянке для отдыха, или же просто кто-то ночью поставил эту машину возле ее дома.

Салли поднимает голову, готовясь пуститься сочи­нять, и видит, что мужчина, сидящий у нее за столом, плачет. Гэри из-за своего роста обречен выглядеть не­ловким в разнообразных жизненных ситуациях, но плачет он не без изящества. Дает естественный выход своим чувствам, вот и все.

— Что с вами? — спрашивает Салли. — Что случи­лось?

Гэри качает головой; ему всегда нужно время, чтобы вновь обрести дар речи. Дед говорил ему, что, если сдер­живать слезы, они накапливаются, поднимаясь все выше, пока в один прекрасный день под их напором твою голову не разнесет на части, и останешься ты всего­-навсего с одним лишь обрубком шеи. Гэри случалось пла­кать чаще, чем большинству других мужчин. Он мог про­слезиться на родео или в суде, дать волю слезам, увидев на обочине шоссе ястреба, подстреленного влёт, и только после этого достать из багажника лопату и закопать мертвую птицу. Ему не стыдно, что он расплакался, сидя на незнакомой кухне в присутствии ее хозяйки, — он много раз видел, как у деда подозрительно блестят глаза при виде красивого коня или темноволосой женщины. Гэри утирает слезы широкой ладонью.

— Это я из-за кофе, — объясняет он.

— Что, неужели такой скверный?

Салли отпивает глоток. Обыкновенный, нормаль­ный кофе — сварен, как всегда, никто от него пока не умер.

— Да нет, кофе отличный! — говорит Гэри. Глаза у не­го темнее воронова крыла. Их взгляд держит тебя, не отпуская, и хочется, чтобы это длилось еще и еще. — Со мной вообще такое бывает из-за кофе. Дед вспоминает­ся, он умер два года назад. Вот кто без кофе жить не мог! Утром еще глаза не протрет, а уже выпьет чашки три.

С Салли действительно творится неладное. Что-то теснит ей горло, давит грудь и живот. Вот так, навер­ное, и начинается сердечный приступ — кровь стучит в висках, в голове туман; еще немного — и она, чего доб­рого, хлопнется на пол!

— Вы не простите меня на минутку? — говорит Сал­ли. — Я сейчас.

Она бежит наверх, в комнату Кайли, и включает свет. Джиллиан возвратилась от Бена — где от половины ее пожитков в стенных шкафах уже нет больше места — почти что на рассвете. Сегодня у нее выходной, и она рассчитывала сперва отоспаться, а после съездить ку­пить себе туфли и завернуть в библиотеку за книжкой о строении клетки. Но кто-то поднимает штору, и в ком­нату широкими желтыми полосами врывается солнце. Джиллиан недовольно ворочается - может быть, если затаиться под одеялом, ничего этого не будет...

— Просыпайся! — говорит Салли и встряхивает ее с силой. — К нам приехали искать Джимми.

Джиллиан садится таким резким движением, что стукается головой о столбик кровати.

— Такой весь в наколках, да? — спрашивает она, имея в виду последнего из тех, у кого Джимми слиш­ком много брал взаймы, — некоего Алекса Девайна, единственную в своем роде человеческую особь, спо­собную, по компетентным отзывам, существовать при полном отсутствии такого органа, как сердце.

— Если бы! — говорит Салли. Сестры обмениваются взглядами.

— О боже! — Джиллиан понижает голос до шепота. — Так, значит, полиция, да? Боже ты мой!

Она тянется за ближайшим ворохом одежды на полу.

— Это следователь из прокуратуры. К нему попало мое последнее письмо к тебе, и таким образом он тебя выследил.

— Вот к чему приводит эта привычка писать пись­ма! — Джиллиан уже встала и натягивает на себя джин­сы, готовясь накинуть сверху мягкую бежевую блузку. — Хочешь пообщаться? Звони по телефону, черт возьми!

— Я дала ему кофе, — говорит Салли. — Он сейчас на кухне.

— Какая разница, где он сейчас? - Джиллиан глядит на сестру. Иногда Салли туго соображает. Похоже, до нее просто не доходит, что это значит — закопать у себя на заднем дворе чей-то труп. — Главное - что мы ему скажем?

Салли хватается за сердце и бледнеет.

— По-моему, у меня сердечный приступ, — объявля­ет она.

— Ну, замечательно! Только этого нам не хватало! — Джиллиан сует ноги в шлепанцы и окидывает сестру ис­пытующим взглядом. Салли, пока у нее температура не подскочит до сорока, не пожалуется, что неважно себя чувствует. Она может всю ночь поминутно бегать в убор­ную, сраженная желудочным вирусом, а наутро чуть свет хлопотать как ни в чем не бывало на кухне, нарезая фруктовый салат или замешивая черничные вафли.

— У тебя приступ паники, - выносит заключение Джиллиан. — Не поддавайся! Мы должны убедить это­го чертова следователя, что ничего не знаем.

Джиллиан проводит по волосам расческой и направ­ляется к двери. С порога оглядывается, почувствовав, что Салли не идет за нею.

— Ну? — говорит Джиллиан.

— Тут такое дело, — говорит Салли. — По-моему, я не смогу ему врать.

Джиллиан подходит вплотную к сестре:

— Нет, сможешь.

— Не знаю. Возможно, не получится — сидеть и лгать ему в глаза. У него такой взгляд...