Служебное задание: Обмануть Дьявола - Иринья Коняева
Ну давай, жги, детка! Не могла удержаться и не съязвить про себя. Её очередь быть между молотом и наковальней.
И Саша выбрала… Леонида. В какой–то момент пересела к нему поближе, положила руку с тонкими пальчиками на его крепкое бедро, чуть сжала. Подняла тоскующий взгляд.
«Пропала, девка!» — решил бы любой наблюдатель. Только не я. После всех неприятных открытий этой командировки я уже не доверяла никому и ничему, даже собственным глазам.
После ночной прогулки в гостиницу нас не вернули, привезли в аэропорт. На наши удивлённые девичьи вопросы лишь сообщили, что «карета подана», а вещи уже в самолёте.
Ух, как бесит меня эта привычка Воеводина не считаться ни с чьим мнением и посылать овчарок рыться в чужом белье! Хорошо, я не оставила в номере ни телефон, ни наушники, всё под рукой. Осталось только найти время и прослушать запись разговора Владислава Васильевича.
Никогда не думала, что так боюсь правды. Но мне одновременно и хотелось и не хотелось слышать те его разговоры. Ладно, если на записи идёт речь о работе. Но вдруг и обо мне что–нибудь всплывёт?
— Куда мы летим на этот раз? — спросила Саша весело, словно и не бесилась обыску своего номера.
— Во Владивосток, оттуда на Чукотку, — ответил Воеводин, печатая что–то в телефоне.
— Отлично! Никогда не была в тех краях. Говорят, там очень красиво. И фрукты по цене Боинга, — пошутила девушка, радостно улыбаясь.
— Боюсь, мы доставим вас только в Россию, дальше отправимся без вашей… милой компании, — сообщил Дьявол Васильевич, улыбнувшись дежурно в ответ. — Вас уже ждут в офисе.
— Ясно, — только и сказала Александра. И тут же обернулась ко мне.
А я что? Я ничего. Сижу слушаю, ничего не чувствую.
Жаль, нельзя взять кусок раскалённого железа и прижечь сердце как открытую рану. Больно, но быстро заживает. Не гниёт. Меня же кидало из одного состояния в другое. Я то всех ненавидела, то была разумной и всё понимала…
Я понимаю… Кто бы знал, как меня бесит эта фраза. Кажется, за последние сутки я услышала её столько раз, сколько за всю прожитую жизнь.
Всё они понимают. Тут сам себя не до конца понимаешь!
Тем не менее, во время диалога Саши и господина Три–Вэ я была сама отстранённость. Никак не реагировала. И тем сильнее притягивала взгляд Воеводина.
Наверное, ему никогда прежде не отказывали девушки. Почти наверняка так и было. Так ему и надо! Всё бывает в первый раз. Я вот, допустим, влюбилась по уши. Притом зная, что этого делать ни в коем случае нельзя. Дура. Думала, можно контролировать собственные чувства!
Ничего, с этим тоже как–то живут.
А мне, думаю, некогда будет особо страдать по возвращении в офис.
Только вот. Если Авдеев ещё намекнёт хоть словом, хоть интонацией на что–то из разряда «прыгни в койку, но сделай», получит по самое не хочу. Молчать не буду. Один раз уже промолчала.
Встретиться бы с мамой, поговорить по душам. Жаль, я всегда слишком её берегла и не задавала неприятных ей вопросов. Может, будь я понастойчивее, не оказалась в такой скверной ситуации.
В салоне самолёта я оказалась наедине с Воеводиным. Саша сбежала к Леониду, видимо, никак не могла смириться с мыслью, что им осталось всего несколько часов. Интересно будет посмотреть, как она будет вести себя после. Действительно ли влюбилась или играет на публику? Доверенное лицо в союзниках — почти выигранная война.
— Будешь скучать? — спросил Воеводин, когда мы оказались на высоте в девять тысяч метров и отстегнули ремни. — Шампанского, Вера, — распорядился тут же. И я обернулась, не заметив сразу стюардессу.
Да, мне в таком рассеянном состоянии лучше прослушать запись позднее. Не стоит рисковать. Вот так не соображу своевременно, что кто–то рядом, окажусь без наушников, зато с кучей проблем и вопросов.
— А вам? — уточнила девушка у меня.
— И ей, — недовольно ответил Воеводин.
— А мне — воды с лимоном, — попросила я одновременно с ним. И ещё раз повторила на растерянный взгляд бортпроводницы: — Воды с лимоном. Я не хочу алкоголь.
Она всё же повернулась в его сторону и дождалась кивка. Вернулась с заказанными напитками и дополнительным пустым бокалом. Вдруг я передумаю.
Такое ощущение, что с Воеводиным вообще никто никогда не спорит. Неужели у людей нет личного мнения и пристрастий? А если у меня, допустим, аллергия на мёд или грибы, я должна съесть и умереть, но не отказать?
Я всё больше распалялась. Про себя, разумеется. И мечтала поскорее избавиться от общества человека, с которым на самом деле не хотела расставаться. Но, зная, что ничего хорошего меня не ждёт, понимала, что чем раньше я это сделаю, тем мне же лучше.
Главное — не усугубить сейчас.
Никакого шампанского, задушевных разговоров, совместных просмотров кинофильмов и тем более секса. Деловая беседа — максимум.
— Знаете, Анна Евгеньевна, — обратился ко мне Воеводин лисьим голосом, — я вот всё сижу, смотрю на вас и думаю, кого же вы мне напоминаете.
— Любую вашу предыдущую девушку в момент, когда она поняла, что сказка кончилась? — уточнила спокойно. Ох, кто бы знал, чего мне стоит это спокойствие! Но одновременно с этим, я получала удовольствие от того, что впервые могу держаться с ним, если не на равных, то очень к тому близко.
— Нет, уважаемая Анна Евгеньевна, — продолжал гнать свою линию мужчина, растягивая мои имя и отчество. Гад, ну какой же он гад!
— Хорошо, раз уж вам так не даёт спокойно жить тайна моего рождения, давайте играть в угадайку. Вот будет забавно, если какой–нибудь ваш знакомый миллиардер или кинозвезда, ну, или там, допустим, певец известный окажется моим отцом.
Я рассмеялась, словно это совершенно невозможно.
— И что вы сделаете? Засудите его и откупитесь от АВД?
— Наверное, это будет зависеть во многом от личности моего так называемого отца. Ну и в первую очередь я поговорю с мамой. Осталось только вытащить её с острова.
Зная Воеводина, и не пыталась лукавить. Говорила откровенно. Ложь — только в малых дозах не так заметна.
— Думаете, там всё в камерах и жучках? — хитро улыбнувшись, спросил Владислав.
— И вы так думаете. Хотя, может, конечно, это и
