Оберег - Ольга Ивановна Маслюкова

— Ну что ты так смотришь? Ждешь, когда скажу, кто виноват? Есть какие-то предположения?

— Не знаю, на кого и подумать. Кто подготовил такую злую шутку…

— Ничего себе, шутка…

— Вижу по глазам, что ты тоже намылился куда-то?

— А что остается делать? У меня семья.

— Так у всех семьи. Я тебе неплохо платил.

— Филипп Григорьевич, ну что вы об этом. Деньги — вода. Вот и ваши куда-то утекли, случилась финансовая катастрофа.

— Нет, она бы не случилась, если бы кто-то не посодействовал.

— Министерство запороло все.

— Но мы же выиграли тендер…

— А кто-то поставил цель разорить вас.

Филипп и раньше думал об Эрике и ее отце, а после этого предположения укрепился в своих подозрениях.

— Кажется, я знаю, чьих это рук дело.

— Чьих?

— Неважно. Я выясню.

— Так что делать?

— А ничего. Иди домой! — воскликнул Филипп. — Идите все по домам! Капитан уходит последним…

Николай Кузьмич в недоумении встал и подошел к двери. У порога оглянулся, махнул рукой и вышел.

— Предатели! — произнес Филипп, скрипя зубами, когда дверь закрылась. «Нет бы прийти с какими-то предложениями, так все только ждут, что скажу я. Засуетились, крысы. Вот когда можно узнать, кто есть кто. Ничего, сейчас с Петром поговорю. Он точно поможет мне. Они еще пожалеют, что так себя повели. Деньги у Петра есть, уверен», — размышлял Филипп.

Чтобы сосредоточиться, он прошелся по кабинету. «Неужели Эрика мстит мне? Ее папа может сделать все возможное и невозможное. А уж подножку подставить, даже и не задумается. Никто никогда не отзывался о нем положительно — подленький, говорили. А я не придавал этому значения. Вот дурак. Но прошло же столько лет. Неужели не успокоились? Слышал, что замуж она так и не вышла…»

Филипп тер виски, казалось, что мозги плавятся, и это приносит невыносимую боль. Он открыл сейф, где стояла бутылка виски, налил четверть стакана и залпом выпил. Через несколько минут стало легче. Хотел еще раз позвонить другу, но не успел. Открылась дверь, и вошел Петр, протягивая руку для приветствия. Филипп вскочил и хотел было, как всегда, его обнять, но тот как-то ловко отстранился, и мужчины ограничились, как показалось Филиппу, холодным рукопожатием.

— Слышал, слышал о твоих проблемах. Наши партнеры и знакомые только это и обсуждают, — присаживаясь на стул напротив Филиппа, начал друг.

— И что говорят?

— Говорят, что у Фили-то крах… Банкротство.

— Да уж… А ты что думаешь?

— А что я? Всякое бывает, говорю.

— Что мне делать, Петр?

— Влетел ты, брат, капитально. Это же миллионы… Долларов.

— Ты мне поможешь?

— Как? У меня весь капитал в деле. Конечно, твое положение катастрофично. Понимаю, но и мои позиции не такие уж блестящие, — тебе-то я могу сказать откровенно.

Петр говорил медленно, негромко, не глядя на друга. Филипп, до этого сидевший опустив голову, сверкнул глазами и крепко сжал ручки кресла. Он сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного успокоиться и не расхохотаться. А потом заставил себя взглянуть Петру в глаза.

— Мне жаль тебя. Как старый друг хотел бы помочь, но как бизнесмен… — он собирался сказать что-то, но сдержался. — Прости, от таких, как ты, нужно держаться подальше. Так что не обижайся, сожалею.

Филипп сжал кулаки, его губы вытянулись в ниточку от напряжения. Он вышел из-за стола и еле сдерживался, чтобы не вышвырнуть Петра из кабинета. Он был ему противен.

— Ну что ты ерепенишься? Обратись к Евгению!

— Нам больше не о чем говорить.

— Как угодно.

Петр встал, чуть наклонил голову и пошел к выходу.

Филипп с горечью смотрел ему вслед. Уже не хотелось никому звонить. Если лучшие друзья отказывают, то о чем можно просить других. Постепенно он привыкал к своему положению. «Если Евгений до сих пор не позвонил сам, значит, они уже все обсудили с Петром и приняли решение уйти в сторону, — думал Филипп. — В бизнесе нет друзей».

До обеда в кабинет никто не входил. Филипп работал с документами и периодически потягивал виски, к моменту окончания рабочего дня был изрядно пьян.

— Раиса, вызови водителя, — позвал он секретаря. — Я уезжаю.

Увидев шефа пьяным, что само по себе было удивительно, женщина пришла в ужас и тихонько сказала:

— Хорошо.

— Постой! — остановил ее Филипп. — Не нужно. Я же его отпустил. Зарплату ведь платить нечем… Вызови такси.

— Хорошо, — опять повторила Раиса.

Такси прибыло через пятнадцать минут. Филипп, шатаясь, вышел из кабинета и практически рухнул на заднее сидение. Он с трудом назвал свой домашний адрес.

Алиса в очередной раз помогла ему войти в квартиру, уложила в постель. Сев на край кровати, долго смотрела в лицо. Злобы, ненависти к мужу не было. Понимая и жалея его, думала: «Мы всегда очень чувствовали друг друга. Бывало, он заговорит о чем-либо, а я как раз об этом думаю в эту минуту, знаю, о чем скажет дальше. Нет, я не могу его осуждать. Даже сейчас он словно услышал мои мысли сквозь сон, приоткрыл глаза и простонал».

Филипп действительно повернулся на бок, взял ее за руку и пробормотал: «Алисонька… Алиса… Закрыл бы глаза и не открывал их больше, уснул и не проснулся…»

Слезы полились по щекам Алисы, и она не пыталась их остановить.

* * *

Прошла неделя, Филипп не появлялся на работе. Алиса, сообщив Лене о банкротстве мужа, умоляла ее срочно продать квартиру. Но уже целую неделю ее телефон не отвечал. Подруга будто исчезла. Алиса нервничала, у нее постоянно раскалывалась голова от тревожных мыслей. Муж не мог обойтись без спиртного.

Однажды позвонила секретарь и сообщила, что шефа ждет работник прокуратуры. Алиса растормошила мужа и сказала, что надо немедленно ехать в офис. Помогла ему привести себя в порядок и подвезла к работе.

Филипп прошел по пустому коридору и вошел в приемную.

— Здравствуй, Раиса, — приветствовал он секретаря.

— Здравствуйте, Филипп Григорьевич. Вас ждут в кабинете.

В большом кожаном кресле сидел мрачный мужчина средних лет в черном костюме. Рядом — уже знакомый Филиппу сотрудник банка. Не успел Филипп сесть, как в кабинет вошла главный бухгалтер.

— Наконец все в сборе, — начал человек из прокуратуры. Он снял очки, протер стекла и промокнул вспотевшую переносицу.

Сплошным потоком последовали вопросы, касавшиеся количества акций, распределения прибыли, недвижимой собственности, принадлежащей банку. Бухгалтер то и дело открывала толстую папку с отчетами по операциям с заграничными банками, называла цифры, суммы, поясняла те или иные моменты. Филипп отрешенно слушал шуршание перелистываемых бумаг, смотрел на всех с безразличием, будто происходящее его не касалось. Банкир внимательно