За каменной стеной - Аля Кьют
– А ты, Алекс? Ты сможешь радоваться?
– Нет, – ответила она честно. – Я буду радоваться потом. Когда это дерьмо закончится.
– Я люблю тебя, вставил я совсем не в тему. Нужно было раньше говорить.
Но Алекс это не смутило.
Она вцепилась в борта моей куртки, притянула к себе и еще раз крепко поцеловала.
– Это круто, Костик, – выдохнула моя заноза.
Она тут же отпустила и побежала к трапу. Я смотрел ей вслед. Ветер лупил меня по лицу, щипало глаза. Я сжал кулаки и усилием воли заставил себя стоять на месте.
– Нам нужно покинуть полосу, – крикнул мне в спину водитель авто. – Такие правила.
Мне пришлось повиноваться. Я сел в машину. Ветра больше не было, но глаза все равно щипало. Я закрыл лицо руками. Машина плавно тронулась.
Далеко мы не уехали. Меня выкинули у входа в аэропорт. Я вошел в здание. На выходе меня ждал Марат. Еще одни медвежьи объятия в духе Казаевых, похлопывания по спине и нелепые возгласы радости.
Марат увел меня на парковку, сунул в свою машину и трепался без остановки. Я слушал и улыбался. Алекс была права. Мне есть чему радоваться здесь.
Почти сразу Марик стал говорить о бизнесе. Ему действительно не хватало меня в офисе. Филиал пока был в разработке без хорошего управленца. Придется заняться кадрами. Я спросил, как дети и Саша, и Марат еще увлеченнее стал рассказывать.
Мы ехали к нему домой, конечно. В родительский особняк. Мне придется пожить там пару дней. Иначе Айза смертельно обидится.
– Марат, ты знал, что я должен доставить Алексию Громову? – спросил я ни к селу ни к городу, устав немного от болтовни про какашки и памперсы.
– Об этом тебя и просил Алан. Разве нет? – уточнил он.
– Конечно. Но мы не знали, что Громов знает. А ты знал?
Марат скривил лицо в лучших традициях кубизма.
– Я не знал точно, что хочет Громов. Отец с ним общался. А что такое?
– Ничего. Просто президент мог сам решить этот вопрос, прилетев в Штаты.
Марат пожал плечами.
– У него со Стернами натянутые отношения. Да и Громов редко что решает по-простому. Ты же знаешь.
– Знаю.
Я кивнул сам себе и повернулся к окну. Был бы наш президент простым, как трусы по полтиннику, я бы не встретился с Алекс в Лос-Анджелесе, мы не улетели бы в Париж, не проехали бы пол-Европы до России, не трахались бы в каждом отеле, не разрисовывали бы экраноплан.
Одно сложное решение одного человека.
Что-то мне подсказывало, оно изменит не только наши с Алекс судьбы. Но пока на всех остальных мне было наплевать. Я снова спросил у Марата про дочку, чтобы не упиваться колючей пустотой, что осталась внутри после расставания с Алексией Стерн.
Глава 22. Терапия
– Когда вернулись сны, Костя?
– Не знаю. Я не помню их.
– Ладно, я уточню.
Татьяна, мой терапевт, сделала пометку в блокноте.
– Провалы в памяти начались в Америке?
– Нет. Не знаю… – я потер глаза. – То есть, иногда я не помню сны, но это ведь не значит, что в этот момент обязательно становлюсь одержимым.
Татьяна нахмурилась.
– Я уже просила вас не маркировать свое состояние такими странными терминами. Одержимость -это из эзотерики, а мы…
– Адепты доказательной медицины, ага. Помню.
– Вот именно. Нам нужно найти триггер и удалить его из вашей жизни.
– Возможно, он удалился сам по себе.
– И что же это было? Усталость? Путешествие? Проблемы с законом?
– Алексия Стерн.
Татьяна вздернула брови, но ничего не сказала, снова стала делать заметки в блокноте и только после того, как отложила ручку, спросила:
– Почему вы так решили?
– Именно она рассказала мне о возвращении флэшбеков. У меня бывало тревожное настроение, пока я жил в Калифорнии, но спорт и режим помогали справиться.
– Когда был первый сон?
– В самолете до Парижа. Я только получил задание, Алексия вела себя ужасно. Я боялся, что она сможет наделать глупостей даже в небе.
– Это был первый день вашего знакомства?
– Нет. Мы познакомились раньше. В Пало-Альто. Я не знал, что она будет моим заданием. Даже имени ее не знал.
– Она вела себя иначе?
– Эм… – я задумался. – Да нет, она была все той же занозой. Просто злилась на меня чуть меньше.
– Из-за чего?
Я улыбнулся, вспоминая.
– Она ворвалась в мой дом и пошла в душ. Я выволок ее оттуда мокрой и голой, приняв за вора.
Таня усмехнулась.
– Да, есть повод для злости. Вы ссорились в тот день?
– Эээ, нет.
– Ее присутствие вызывало тревогу?
– Нет.
Я увидел, что Татьяна готовится задать не самые удобные вопросы. Она очень щепетильно относилась к моим личным переживаниям. Я решил избавить ее от неудобства и сам сказал:
– Мы переспали в тот день.
– Вас тревожил этот факт?
– Какой? – не понял я.
– Случайная связь с незнакомой девушкой.
– Татьян, мужчин такое не очень тревожит. Я скорее обрадовался. Переспать с симпатичной русской девушкой в Калифорнии – адская удача.
– У вас не было снов в тот день?
– Я почти не спал.
– Оу, – Татьяна покраснела.
Иногда она вела себя не очень профессионально. Может привыкла, что я не говорю о сексе.
Я постарался не хмыкать самодовольно, пока она снова что-то писала в блокноте. Вместо этого я вспомнил вечер с видом на горы, раскаленные угли гриля, немного пьяненькую Алекс-Лену и ее рассуждения о любви.
Черт, нет. Мне не было тревожно с ней. Хотя я немного бравировал перед Таней отношением к сексу в день знакомства, но все же понимал, что это может вывести меня из равновесия. Не просто так я боялся заснуть в ту ночь. Но ведь спал немного, и сон был прекрасным. Мне что-то снилось. Хорошее. Не служба и не Настя.
– Алексия похожа на вашу покойную жену? – перебила Татьяна мои сладкие воспоминания.
– Нет.
– Я не говорю о внешности сейчас. Может, характер, особенности поведения, речи?
– Нет, нет и нет, – категорически отмел я все варианты. – Они как вода и пламя. Настя была тихой, нерешительной. Она терпела меня даже с поехавшей кукухой. Алексия не терпела даже неуместного взгляда.
– Вы говорите об Алексии в прошедшем времени, но она жива. Почему?
Я сжал кулаки. Вот ведь проклятье. Я и не заметил. Почему так сказал?
– Почему, Костя? Вы ее похоронили?
– Господь с вами.
– Я говорю не о физическом понятии. Вы не надеетесь снова встретиться с Алексией?
Мне было сложно ответить, но я выдавил это из себя.
– Нет. Я
