Маленькая красная кнопка (СИ) - Татьяна Семакова
Однако… выдыхаю и набираю в грудь побольше воздуха, но выкрикнуть его имя не успеваю, Артём появляется за спиной матери в одних шортах и говорит ей тихо:
— Ма, я сам разберусь.
— Я имею права голоса! — отвечает ему нервно. — Имею! Я прикрывала её шашни месяцами! Я заботилась о ней, как о родной!
— Мама, я сам! — говорит громко, сурово.
— Ты всегда всё сам, — бормочет тихо, — и вот к чему это привело…
Разворачивается, бросая на меня прощальный испепеляющий взгляд, а я широко улыбаюсь, едва она поворачивается ко мне спиной, и подмигиваю Артёму.
Морщится, выходит и закрывает за собой дверь.
— Униженный и оскорблённый, — хнычу театрально и смахиваю несуществующую слезу.
— Давай без сцен, — корчится в ответ, — чего тебе?
— Ты мне всё расскажешь, — говорю строго, — накинь что-нибудь, не хватало ещё простыть. Сегодня холодно.
— Что тебе рассказать? — говорит с усмешкой. — Как я два года ухлёстывал за тобой? Как я бился головой о стену, пытаясь завоевать твоё сердце? Или о том, как я люблю Ромку? О том, как неоднократно делал тебе предложение, а ты прикидывалась глухонемой? О чём ты хочешь послушать?
— Эти песни ты матери пой, — усмехаюсь в ответ, — и Аллочке. Она же тут, не так ли? — отводит взгляд, а я продолжаю: — Мне расскажи совсем о другом. Расскажи, как проигрался в пух и прах Ибрагиму в подпольном казино. Расскажи, как он вынудил тебя написать расписки, как заставил свести с Жанной. Потом о том, как Али пришёл к тебе, как вы на пару пытались сорвать сделку, сорвать продажу доли. После этого плавно переходи к тому, как влип. Как тебя начал шантажировать расписками Али, расскажи о тех бредовых переговорах. Сознайся в том, что твой отец погиб из-за твоих пагубных привычек…
— Из-за тебя! — заорал мне в лицо. — Он погиб из-за тебя!
— У тебя не получится повесить на меня этот груз, — говорю с усмешкой, качая головой, — даже не пытайся.
Артём смотрел на меня с презрением и молчал, стиснув зубы. Ненавидел каждой клеточкой души, винил во всех невзгодах, но в то же время понимал, что это лишь эмоции.
— Чего тебе? — спросил, пересилив себя.
— Рассказ, — отвечаю, пожав плечами, — о том, как Али тебя шантажировал, о том, зачем ты делал вид, будто в самом деле любишь меня. Просто хочу знать, кого мой сын называл папой.
Удар ниже пояса, но ходить вокруг да около надоело.
— Пацана я люблю, — отвечает с улыбкой, — Ромка — как глоток свежего воздуха.
— Тём, ты прячешься со своей женщиной в доме матери. Довольно лжи.
— Нет, правда! — отвечает с запалом. — Но я сам не понял, как привязался к нему… — усмехнулся и затих. — Заходи, реально холодно.
Прохожу в дом, он по привычке обнимает меня за талию и ведёт на кухню, где было выпито столько чая, что я должна была почувствовать себя как дома, но ощущение, что я названный гость, не проходило.
— Зачем тебе всё это? — спрашивает с намёком на недоумение. — Я влип, тут без вариантов, вообще без понятия, что делать, но ты… нахера? Не понимаю. Хоть убей.
— А оно тебе надо? — хмыкаю в ответ. — Это понимание…
— За Ромку стрёмно, — говорит тихо, поморщившись. — мне крышка, это очевидно, Соболев в опале, Шахин мудила последний, мама твоя… чёрт, Ди, прости… я не хотел этого, правда. Лучше уезжай. Деньги есть, я помогу. Я бы и сам рванул, но мама… могила отца тут, вся жизнь тут, ни в какую.
— Мне бы только понять — зачем? — спрашиваю с негодованием. — Ты никогда не любил меня, невозможно любить сразу двух женщин, Алла для тебя — всё. Зачем, Тём? К чему всё это?
— Я не любил?! — восклицает возмущённо. — Я?! Алька… — косится в сторону двери, быстро подходит к ней и плотно прикрывает, подходя почти вплотную. — Любил. Верь, не верь, похер. Любил. Не долго, все чувства довольно быстро разбились о стену твоей холодности, но я любил. Вспыхнул и погас. Успел и пожалеть и порадоваться, вернуться к привычной, удобной. Но ты ведь не за этим пришла, да? Начхать тебе на мои чувства, всегда так было. За объяснениями… что там, жареным запахло, да?
— Запахло, Тём. И не думай, что пожар обойдёт тебя стороной.
— Даже не мечтаю, — фыркает презрительно. — Ещё в казино понял, по одному самодовольному виду этого ублюдка… Тварь… ладно, не важно. Закончим с этим. Спрашивай.
— Зачем ты пытался сорвать сделку и переговоры два года назад?
— Потому что у одного мудозвона были расписки, а у второго предложение, как их вернуть, — хмыкнул в ответ.
— Как тебе удалось уговорить Пименова? Я знаю, что сделку на недвижимость ты оформил без его участия.
— Уговаривать не пришлось, достаточно было оформить на него домик и намекнуть, что деваться ему некуда. К слову, он не слишком-то сопротивлялся…
— Обычный трудяга в безвыходной ситуации… — задумалась делано, — удивительно, да?
— Не суть важно, — поморщился брезгливо, — принципы есть и у нищих. У этого не было ничего.
— Страх у него был, — ответила сквозь зубы, поняла, что закипаю, что готова наброситься на него с кулаками, обвиняя, осуждая… вдохнула,
