Ребенок от мажора - Мария Манич
Осторожно присаживается на коврик перед Алиской и протягивает к ней руки.
– Привет! Меня зовут Алла… я твоя… тётя, – девушка всхлипывает, когда Алиска осторожно касается её руки своей и улыбается.
– Тятя, – дочь пробует новое слово и тоже смеётся, показывая свои немногочисленные зубы.
– Всё. Я её уже люблю.
Улыбаюсь, немного расслабляясь, привалившись плечом к дверному косяку. Никита о чём-то тихо переговаривается с отцом в прихожей. Юрист почти сразу ушёл, сказав, что будет ждать отца Никиты в машине.
А я просто привыкаю. Привыкаю, к тому, что в моей жизни теперь появилось много новых людей, которым, казалось бы, вход в неё давно закрыт.
Это ведь прямые кровные родственники Алисы. Семья. Она тоже в скором времени станет одной из них. Волковой. Алисой Никитичной Волковой.
Раньше, когда я примеряла к ней эти отчество и фамилию, такие мысли вселяли в меня безотчëтный страх. А теперь понимаю, что всё идёт правильно. У ребенка должен быть отец, и моей дочери достался лучший.
Впереди ещё встреча с матерью Никиты, о которой я думаю с содроганием, но всё больше прихожу к выводу, что встретиться нужно. Так мы закроем все двери в прошлое и сможем двигаться дальше. Вместе. И я надеюсь, навсегда.
22.Глава
Следующие несколько дней пролетают очень быстро. Я словно попала в свой оживший сон. В свою мечту, где Никита, Алиса и я вместе. Почти двадцать четыре часа в сутки вместе. Волков, похоже, забил на учебу и тренировки с того дня, как привез нас в свою квартиру.
После выписки из стационара нас с дочерью оставляют на больничном ещё на несколько дней. Возвращение в универ приходится отложить, потому что, стоит мне выйти в хотя бы магазин, дочь начинает вести себя словно маленький чертëнок.
Бабушка пару раз приезжает к нам на подмогу, но даже её стальные нервы не выдерживают этих капризов. Врач предупредил, что такое изменение поведения возможно после болезни. Со временем, по мере восстановления ребенка, всё вернется к норме.
Если мы с бабушкой хватаемся за голову, когда Алиса закатывает очередной скандал по самому ничтожному поводу, то Никита выполняет любую её прихоть. Мне даже кажется, что дочь это просекла и теперь кричит время от времени просто так, лишь бы папа сделал всё, что она хочет.
Пару раз, сразу после лицея, к нам заезжала Алла. Пришлось попросить её остановиться и не привозить столько подарков разом. Дочь уже может нырять в свои новые игрушки с головой. Старший Волков обещал, что никто не будет беспокоить нас ни до, ни после выборов. Мы часть его семьи, и от назойливых репортеров местных газет он нас защитит. Как и от своих конкурентов, даже если они тоже являются моей семьей. Правда, попросил кое-что сделать для него взамен. Я пребывала в шоке от его просьбы и наотрез отказалась, но Никите удалось убедить меня в обратном.
Спать на диване ему в итоге тоже не пришлось. Не смогла я быть от него далеко, даже если он просто находился в другой комнате. Мы словно вросли друг в друга намертво, такая зависимость от другого человека даже пугает.
В университет пришлось вернуться в четверг.
Нам с Никитой обоим к первой паре, мы жутко опаздываем и собираемся второпях. Алиса в это время сидит на своём стульчике на кухне и, болтая ногами в воздухе, уплетает кашу с бананом, с интересом нас разглядывая.
Выглядит вполне довольной, но боюсь, стоит мне выйти за порог, как начнется представление, в главной роли которого будет Алиса Никитична Волкова.
Да, документы, оказывается, можно поменять очень быстро, без суда и следствия, особенно когда обладаешь деньгами и властью. У моей дочери теперь появился отец и на бумаге, и в жизни.
– Бабушка опаздывает. Плохая это идея… нужно на заочку мне переводиться, – говорю я, отбрасывая с лица волосы.
Завтрак в меня не лезет, и я просто стою с горячей кружкой ароматного чёрного кофе. Так волнуюсь, словно первый раз дочь оставляю и иду куда-то, помимо магазина.
– Не болтай ерунды. Мы успеем. Насчёт няни ты всё-таки подумай, – произносит Никита, натягивая на ходу толстовку. – Это нормальная практика, и мы можем себе это позволить.
Подходит ко мне и ставит руки на столешницу около моих бёдер, окружая меня собой.
– Ты можешь позволить, – уточняю. Когда тема касается денег, я всё ещё реагирую болезненно. – На зарплату официантки я могу себе позволить разве что дырку от няни.
Никита забирает у меня из рук чашку и отставляет её в сторону. Двумя пальцами обхватывает мой подбородок и заставляет посмотреть на него.
– Мы можем многое себе позволить. Хоть няню, хоть снять частный детский сад для Алисы. Привыкай. Поняла? – спрашивает строго, не спуская с меня взгляда своих карих глаз.
Послушно киваю. Только после этого я получаю в губы ласковый поцелуй, от которого нас слишком быстро отвлекает шум в прихожей.
– Я здесь! – звенит бабушкин голос, эхом отскакивая от стен. – На дороге пробки и гололёд.
Мы неохотно разрываем объятия и, под звон ключей и шуршание куртки, жадно смотрим друг на друга. Если бы не дочь, смотрящая “Малышариков”, и не бабушка, которая вот-вот ворвëтся в кухню, мы бы не остановились на простом поцелуе.
– Буду ждать в машине, – говорит Ник.
Быстро целует меня в кончик носа и разворачивается к выходу. По пути наклоняется к Алиске и треплет её по голове, приговаривая нежности. Моё сердце в который раз замирает и ухает вниз. Мне кажется, я никогда не привыкну видеть их вдвоём. Так мне не хватало этого в прошлом, что сейчас не могу насмотреться.
Даю бабуле несколько указаний по поводу питания Алиски.
– У меня ещё маразм не до такой степени, деточка, – оскорбленно отмахивается от меня ба. – Съехать не успели, думаешь, я сразу всё забыла? Чем кормить и так далее?
– Нет, конечно, – смеюсь, облегченно выдыхая. – Ба, спасибо тебе.
