Кристин Хармел - Искусство французского поцелуя
— Мне надо домой.
Брет удивленно поднял глаза.
— Мы же еще не доели!
— Да, но я больше не хочу тут сидеть.
Он внимательно на меня посмотрел и кивнул.
— Хорошо. Понимаю, тебе трудно. Спасибо, что хотя бы дала мне шанс объясниться.
Я тоже кивнула. Казалось, Брет искренне сожалеет о своем поступке. Гнев и ненависть, не покидавшие меня последние два месяца, вдруг потеряли всякий смысл. Да, он причинил мне огромную боль — я даже не знала, что бывает так больно. Но теперь он вроде бы раскаялся. Можно подумать, я в своей жизни никогда не ошибалась. Если я не в состоянии даже выслушать извинения, то разве я не так же слепа, как Гейб?
При мысли о Гейбе — и о его нежелании отвечать на мои звонки — мне вдруг стало дурно. Я вышла из-за столика и едва успела дойти до туалета, как меня сразу стошнило.
Глава 20
На той неделе я еще два раза встретилась с Бретом. Однажды он заехал во «Френчи» и подарил мне мои любимые белые лилии. Словом, он делал все, чтобы меня вернуть. Но я пока не приняла решения.
С одной стороны, каких-то два месяца назад Брет был моим Единственным и я с нетерпением ждала нашей свадьбы. Если бы он тогда не испугался, возможно, я бы прожила с ним всю жизнь. До свадьбы оставалось всего ничего.
С другой стороны, его поступок заставил меня по-новому взглянуть на наши отношения. Брет часто вел себя снисходительно и властно, порой не слушал меня и обращался со мной, как с ребенком. Но в целом мы хорошо ладили. Он меня любил — по крайней мере раньше. Да и его последние признания в любви звучали искренне.
Возможно, Брет действительно ошибся. Возможно, он заслуживал прощения.
— Ты всерьез подумываешь к нему вернуться? — строго спросила Поппи, когда я позвонила ей после третьего свидания с Бретом и робко во всем призналась, понимая, что новость ей не понравится.
— Не знаю… Может, стоит дать ему последний шанс.
— Эмма, — медленно проговорила она, — ты забыла, что он тебе изменил? С твоей лучшей подругой?
— Ну, это не совсем измена, — возразила я — Они сошлись уже после нашего расставания. К тому же Брет признал свою ошибку. Ты бы видела, как он раскаивается.
Поппи фыркнула.
— И вообще, ты же простила Даррена!
После презентации она регулярно встречалась со своим бывшим, и я чувствовала, что она понемногу отказывается от теории французского поцелуя.
Поппи долго молчала.
— Эмма, у нас все иначе, — тихо сказала она. — Мы оба причинили друг другу немало боли. Мы оба совершали ошибки. И я не знаю, что будет дальше, мы пока ничего не решили. Надо посмотреть, как пойдут дела.
— Вот и мы посмотрим! — защищаясь, сказала я.
— Эмма, у вас по-другому. Брет переспал с твоей лучшей подругой! И вы уже не просто встречались, вы были помолвлены. Он выгнал тебя из дома.
— Ну и? — выдавила я.
— Подумай, что движет им теперь? — мягко спросила Поппи. — Почему он так быстро вернулся? Мне кажется, тут что-то неладно.
На следующий день Брет снова повел меня ужинать, на этот раз в «Seasons 52», чудесный ресторан на Сэнд-Лейк-роуд. Брет забронировал столик, который я любила больше всего, — с видом на озеро, заказал бутылку моего любимого вина и артишоки с козьим сыром, которые я обожала.
— Видишь, милая? — спросил он, когда мы начали пить вино. — Я помню, что ты любишь. Мы идеальная пара.
Слова Поппи никак не выходили у меня из головы.
— Почему? — медленно спросила я. Брет растерялся.
— В смысле?
— Почему мы идеальная пара? Почему ты думаешь что мы созданы друг для друга? И почему так хочешь, чтобы я вернулась?
— Потому что люблю тебя, — без раздумий ответил Брет, — Я совершил ужасную ошибку. Перестань, Эмма, мы ведь это обсуждали. Ты знаешь о моих чувствах.
Я на секунду задумалась.
— А твои родители? Они всегда считали, что я тебя не достойна. Хотели, чтобы ты женился на какой-нибудь спортсменке из «Лиги плюща» или вроде того.
— Неправда.
— Правда. Мне это прекрасно известно. Они считали, что ты заслуживаешь большего.
— Тогда почему они так хотят, чтобы мы помирились? — ликуя, спросил Брет.
— А они этого хотят?! — изумленно воскликнула я. Мне казалось, что операция «Вернуть Эмму» проходит втайне от его родителей.
Брет уверенно закивал.
— Да! На следующей неделе будет семейный ужин. Они ужасно за нас рады!
— Правда?
Брет снова кивнул.
— Весть о нашем расставании их убила. Они испугались за семейную репутацию и даже перестали платить мне пособие.
— Пособие?!
Он заморгал и густо покраснел.
— Ну да. Я раньше не говорил… Каждый месяц они давали мне деньги. Вроде как для списания налогов.
— Сколько? — осведомилась я, вспомнив, как Брет всегда настаивал, чтобы счета в ресторанах мы оплачивали раздельно.
Он немного помолчал.
— Пять тысяч долларов.
Я уронила вилку.
— В месяц?! — уточнила я дрогнувшим голосом, который вдруг повысился на пару октав.
Брет кивнул. Ему даже хватило такта сделать пристыженный вид.
Несколько минут я переваривала услышанное.
— Значит, они перестали платить тебе «пособие»? — переспросила я. Меня начинало мутить, — Ждут, когда мы помиримся?
Брет опять кивнул, видимо не сознавая, что сам роет себе яму.
— Они назвали это «детским капиталом». — Он хихикнул. — Хотят, чтобы мы скорее поженились и родили им внуков. Не знаю, какие еще доказательства любви тебе нужны.
— Брет, — терпеливо начала я, — это вовсе не доказывает их любовь ко мне. Твои родители просто боятся, что подумают о них другие, и мечтают о внуках. А я для них — самый легкий путь к этой цели.
Брет склонил голову набок.
— Неправда, они тебя любят, Эмма. Как и я.
— А любишь ли? — напрямую спросила я. — Или просто хочешь меня вернуть, чтобы снова получать «пособие»?
Брет беззвучно открыл и закрыл рот, словно рыба.
— Не могу поверить, что ты так подумала, — наконец произнес он.
Тут зазвонил мой мобильный. Обрадовавшись поводу хоть ненадолго прекратить этот разговор, я полезла за телефоном в сумку. Брет нахмурился.
— Ты ответишь? Мы ведь ужинаем.
— Отвечу. — Я посмотрела на дисплей: «Номер засекречен». Скорее всего звонили с каким-нибудь коммерческим предложением — ну и пусть, лишь бы сбежать отсюда. — Это важный звонок.
Я встала и вышла на улицу. Зная, что Брет за мной наблюдает, я села на диванчик спиной к нему и нажала «Ответить».
— Эмма! — Звонила Поппи, и голос у нее был взбудораженный. — Ты где?
— Ужинаю с Бретом, — пробормотала я.
