Марина Алексеева - Ребрендинг юродивой
— Да, задавайте…
Андрей помолчал, задумчиво глядя на Настю с высоты своего роста. Он присел на край парты, за что Настя постоянно ругала всех родителей. Андрею никаких замечаний она делать не стала. Какая ерунда — сидит на парте! Да он может хоть с ногами туда забраться! В грязных ботинках! Пожалуйста! Сколько угодно! Только бы… Только бы не уходил никуда… Только бы был рядом…
Настя вздохнула.
За что ей еще и это?
Или, наоборот, — это счастье? Награда?
Любовь, даже несчастная, — все равно подарок судьбы, лучший подарок…
Да, наверное…
Зато теперь Настя знает, что такое любовь. Раньше она не знала…
— Я могу рассчитывать… Рассчитывать на то… что у нас с вами… — Андрей растерялся и чувствовал себя так, как будто его первый раз в жизни вызвали к доске, а он — не готов, ничего не выучил и теперь беспомощно озирается по сторонам…
Голос не слушался его. Нужные слова никак не находились и не желали складываться в предложения.
Настя все уже поняла, но ничего не ответила. Не могла она ничего ответить… Она просто не представляла, как скажет «нет» этому мужчине. Скажет «нет», вместо того чтобы кинуться ему на шею. А кинуться хотелось. Это было странно.
— Я могу рассчитывать на взаимность? — решительно спросил Андрей. — Вы мне очень нравитесь, Анастасия Сергеевна.
— Да? — глупо спросила Настя.
— Да… — подтвердил Андрей.
Ему стало немного легче. Он сказал все, что хотел, и теперь только ждал своей участи. Как у зубного врача, когда зуб уже выдрали и все мучения позади. Знаешь, что заморозка отойдет и рана будет еще ныть и беспокоить, но это уже неважно, потому что самое страшное позади — решение принято и зуб выдран. Примерно так ощущал себя Андрей. Почему? Потому что он боялся Настю. Боялся, как школьник. Стеснялся непонятно чего и опасался выглядеть глупым. Ему казалось, что он ее недостоин. Что она посмеется над ним и его наивными чувствами. Но и не сказать — не мог. И не прийти — не мог. Насколько сильно Андрей боялся Настю, настолько сильно его к ней тянуло. Тянуло мощнейшим, невидимым магнитом, с манящей силой которого справиться было выше его сил. И Андрей шел, шел, не сопротивляясь, туда, куда звало его сердце… К Насте…
— Так что вы мне ответите? — Он первым не выдержал молчания и задал этот бессмысленный вопрос.
Бессмысленный, потому что все уже понял. Понял по растерянным и виноватым Настиным глазам, которые она старательно от него отводила. Понял по жалости, мелькнувшей на ее лице. И… И еще досаде… На него? За то, что поставил ее в такое сложное положение? Ведь говорить «нет» всегда трудно… Или не на него?.. Впрочем, это уже неважно…
— Андрей, вы… — Настя подняла на него глаза. — Вы извините, но… Я не знаю, как вам это объяснить… Это очень сложно… Это чувства. Как сказать словами, я не знаю…
Настя замолчала, опустив голову. Все… Она теряет этого мужчину. Она теряет свое счастье. Может, он остановит ее? Переубедит? Она готова переубедиться! Она готова на все! Она поверит каждому его слову. Поверит любой небылице! Пусть Андрей скажет, что все ерунда! Пусть скажет, что будет любить ее, несмотря ни на что! Даже такую, какая она есть, — фригидную и дикую…
— Я понимаю, — сказал Андрей четко и спокойно. — Вы не нервничайте, Анастасия Сергеевна… Я все понимаю… Если вы уже любите, то…
Андрей встал и направился к двери.
Настя с ужасом смотрела, как с каждым шагом он удаляется от нее на целую вечность, удаляется на целую жизнь, удаляется навсегда, и еле сдерживала рвущийся наружу крик.
Он не стал ее ни в чем убеждать! Он уходит! Вместе с ним уходит ее счастье! Уходит надежда! Уходит любовь! Он просто уходит…
— Андрей! — прошептала Настя.
— Да? — оглянулся он.
— Я… Простите…
Настя не знала, что ему сказать! Не могла она сказать, что любит его! Не могла!
— Анастасия Сергеевна, это вы меня извините. Пришел. Поставил вас в неловкое положение. Извините. Больше этого не повторится.
Андрей вышел из класса, аккуратно и бесшумно прикрыв за собой дверь.
Настя сидела, как мраморное изваяние, глядя остекленевшими глазами на эту самую закрытую Андреем дверь, и повторяла, как автомат: «Это больше не повторится. Это больше не повторится. Это больше не повторится…»
Ничего не повторится. Судьба не даст ей второго шанса. В этих словах Андрея Настя прочитала приговор себе на всю оставшуюся жизнь. Любовь в этой жизни больше не повторится… Упустила она свою любовь…
Почему он не разубедил ее? Почему сразу ушел? Почему Роман, который ей совсем не нужен, приходит и умоляет вернуться, даже когда ему сто раз объясняют, что делать этого не надо, а Андрей, которому она и не сказала ничего толком, взял и ушел? Ушел навсегда…
Настя плакала, даже не пытаясь сдерживать слез. А они капали прямо на раскрытую детскую тетрадку и оставляли после себя размытые фиолетовые круги…
Сколько она так просидела, Настя не знала. Просто заметила, что за окном совсем темно, и неуверенно встала. Она посмотрела на непроверенные тетради и сгребла их в сумку. Спать сегодня она все равно не сможет. Вот и проверит тогда…
Настя брела домой по темным улицам и думала о том, что вот и кончилась ее жизнь… Взяла и кончилась. Вся! Разом…
В коридоре маячил Стасик. Правда, в штанах. Странно, но последнее время он всегда появлялся перед Настей в приличном виде и не допекал ее своим навязчивым вниманием. Наоборот, пытался сразу скрыться с глаз. Что это с ним? Неужели его Андрей так запугал?
— Привет, — бросил он Насте и оглядел ее с ног до головы. — Насть, а эти… Авторитеты… Они какие?
— Что? — не поняла Настя.
Она вообще плохо соображала. А тут какие-то авторитеты…
— Ну, авторитеты криминальные! Ты же общаешься с ними!
— Я? — обалдела Настя.
Это что еще за новости?
— Ну не я же! — хитро подмигнул ей Стасик. — Да ладно тебе. Я в курсе. Этот твой рыжий мне по секрету сказал.
— Что сказал?
— Что ты с авторитетским ребенком занимаешься и что очень они тебя там, в криминальных кругах, почитают. Что? Неправда, что ли? — Стасик посмотрел на нее цепким, внимательным взглядом.
Настя соображала, конечно, плохо, но поняла, что придется ей соответствовать имиджу, который придумал Андрей. Иначе жизнь ее в этой квартире изменится в одно мгновение и станет хуже прежней. Получалось, что вранье — залог ее спокойствия… Что ж…
— А… Ты об этом… Я не поняла сначала. Да. Занимаюсь. С сыном. Очень талантливый мальчик. И уже попадает в десятку. Его ко мне сразу после стрельбы привозят. Способный. Весь в папу.
