Кэтрин Эллиот - Сожаления Рози Медоуз
– Ваша сестра живет неподалеку, рядом с «Тиггс Боттом»!
– Верно.
– Она замужем за Майлзом Хэмптоном, кузеном Билла Маркхэма!
– Точно.
– А вы снимаете тот коттедж в большом поместье, в котором американцы живут!
– Угу.
– Муж скульптор, Джосс Даберри. Знаменитость, его по телику показывали!
– Да.
– И у вас ребенок есть.
– Есть.
Так продолжалось долго. Очень долго. Я подумала, что если не вручить ей хрустальный кубок и не объявить ее победительницей конкурса «Кто знает все о Рози Медоуз», она так никогда и не остановится. Я кивала и благосклонно улыбалась, слушая, как она сообщает мне очередные подробности моей же жизни, и одновременно лихорадочно озираясь, чтобы найти Алекса и поймать его взгляд. Вместо этого я наткнулась на кое-кого еще.
– Майлз!
Сбежав от будущего автора моей биографии, я пробралась к зятю, который стоял, облокотившись о стену, с пивной кружкой в руках и с задумчивой полуулыбкой рассматривал меня.
– Что ты здесь делаешь?
– Это ближайший к нам паб, и меня иногда отпускают пропустить кружечку, если я хорошо себя вел. Тем более на Рождество.
– Филли здесь?
– Не говори глупостей, она скорее проткнет себя глаза иголками, чем явится на это сборище вульгарных простолюдинов. Нет, сегодня она занята: подстригает кусты и заворачивает подарки. Но я скажу, что видел тебя. – Он хитро посмотрел туда, где стоял Алекс. – Ей будет очень интересно.
– О боже, Майлз, умоляю, молчи! Если Филли узнает, то и мамочка узнает, а ты сам знаешь, что тогда будет.
Он садистски улыбнулся:
– Ах да, мамочка. Так и вижу, как она сидит у адресной книги со стаканчиком шерри в одной руке и телефоном в другой. Вооружена и смертельно опасна. Что дашь за молчание?
– Все, что у меня есть, честно. Мне и так придется завтра отгонять местных папарацци с порога. Проклятье, если б я знала, что иду выпить по рюмочке с пеннингтонским ответом Лайаму Гэллахеру осталась бы дома с томиком Джоанны Троллоп и чашкой горячего какао.
– Видишь ли, Алекс – практически единственный живой холостяк в этих краях, кто не ходит кругами и не разговаривает сам с собой. Естественно, все на него и нацелились.
– Только не я, понял?
– Уверена? А как вы пялились друг на друга на танцполе? Обжечься можно.
– Чертов шпион! – взорвалась я. – Майлз, сделай одолжение, держи свои наблюдения при себе. Не хочу, чтобы добрая половина Глостершира чесала языками…
– Алекс! Рад тебя видеть! – Майлз потянулся и пожал Алексу руку за моей спиной.
– Привет, Майлз, что-то я тебя не заметил.
– Он прятался, – сердито буркнула я. Двое мужчин принялись радушно хлопать друг друга по спине и махать руками: от пива разыгрался тестостерон. Мы немного поболтали, точнее покричали: народ орал пьяные рождественские песни во все горло. Но когда песнопения достигли критической звуковой отметки, Алекс вопросительно кивнул на дверь. Я с готовностью закивала в ответ, и мы втроем, толкаясь и пихаясь, преодолели последние несколько ярдов пути к свободе. И наконец оказались на приятном прохладном ночном воздухе.
– Уфф, слава богу, – вздохнул Майлз. – На всю жизнь святочным духом заразился. Спокойной ночи, Алекс. Увидимся утром в Рождество, Рози.
– Спокойной ночи! – крикнули мы ему вслед. Он зашагал к автостоянке.
Мы свернули в противоположном направлении и пошли по холму в сторону Фарлингса. С детьми сидела Вера – Марта отправилась веселиться с подружками. Я обещала принять вахту и остаться с детьми на ночь, когда вернусь из паба. Я запахнула пальто, подняв воротник от холода; ледяной ветер приятно пощипывал раскрасневшиеся щеки. Какое-то время мы шагали по снегу в тишине. Потом я улыбнулась Алексу:
– Ты знал, что все так будет, да?
– Как? – невинно произнес он.
– Я была как рыбка в аквариуме. Как будто меня выставили на всеобщее обозрение – я сама стала фирменным блюдом вечера. Никогда в жизни мне столько не подмигивали: я даже побаивалась, что кое-кто из них так и останется с нервным тиком.
– Я же тебе говорил, это не личный интерес, просто им скучно до отупения. А тут у эмоционально отсталого ветеринара и красивой молодой вдовушки из Лондона намечается роман – неудивительно, что они затаили дыхание. Хотя, возможно, они просто думают, что мне нужно потолстеть, и считают, что такая девушка, как ты, мне поможет.
У них появился шанс увидеть мыльную оперу, только в реальной жизни, понимаешь?
– Наверное, они совсем отчаялись, раз думают, что моя жизнь их развлечет. Жаль их разочаровывать.
– Значит ли это, что ты и меня разочаруешь?
– О чем ты?
Он глубже засунул руки в карманы и посмотрел на снег.
– Дело в том, что ты мне нравишься. Это не запрещено?
– Конечно, нет, – тихо проговорила я. Повисло молчание.
– Просто…
– Нет, позволь, я скажу, – прервал меня он. – Выслушай меня, прежде чем говорить, что еще слишком рано и ты не готова к серьезным отношениям и так далее. Дело в том, Рози, что ты первая девушка за долгое время, которую я… По правде говоря, последние несколько недель, когда я приходил в дом и находился рядом с тобой, были самыми счастливыми за долгое время.
– Я тоже счастлива, Алекс, – осторожно проговорила я. – Но это не значит, что я хочу… хочу опять ввязываться в отношения.
– Почему нет?
– Почему нет? Я только что похоронила мужа, вот почему.
– Это не считается.
– Что значит не считается? Еще как считается!
– Увы, нет. Ты же его не любила.
– Ну, в последний год нет, но…
– И в предыдущий год, и два года назад тоже нет.
– Замолчи, Алекс. Зачем ты лезешь мне в душу? Он исполнил мою просьбу, а может – приказ, и остаток пути мы проделали в молчании.
Уже стоя на ступеньках Фарлингса, я обернулась и посмотрела на него. Его глаза горели решимостью. Как будто продолжая только что смолкший разговор, он воскликнул с твердостью и нежностью в голосе, которые говорили лучше слов:
– Забудь о нем, Рози, забудь о той жизни, которая у тебя была. Попробуй жить по-другому. Попробуй быть счастливой, для разнообразия.
– Короче говоря, ты предлагаешь для разнообразия побыть с тобой. – Я вставила ключ в замок и сухо улыбнулась.
– Что, если и так? Неужели это так ужасно? По-твоему, это страшное преступление? Ты мне нравишься, я тебе уже говорил; неужели ты так и оставишь меня замерзать на этом ледяном пороге и не пригласишь на чашечку кофе?
– А, кофе. Эта старая отговорка! – Я проскользнула в дверь.
– Какая же ты недоверчивая, – усмехнулся он, следуя за мной. – Я же сказал, что ты мне нравишься, но не говорил, что влюблен по уши и хочу заняться с тобой умопомрачительным сексом на… О, привет, Вера.
