Анжела Марко - Грезы Мануэлы
Марио относился к женщинам с тем особым почтением, которое они так ценят. Марио не обнаруживал ни чрезмерного восхищения, не излишней смелости. Он чем-то напоминал ей Эмилио. Его обаяние усиливалось исключительной предупредительностью. Из его рассказов Исабель поняла, что он прошел хорошую школу, научившись завоевывать симпатии обеспеченных людей, крупных дельцов и людей искусства, умел очаровывать тех, кто ему нравился. Из хорошеньких женщин его более всего привлекали те, в ком он замечал некую утонченность чувств. Он был мягок, спокоен, уверен в себе, и, казалось, его единственное желание — угождать во всем даме.
Фернандо тоже вел себя так, когда игра стоила свеч, но он обладал слишком большим самомнением, чтобы выработать в себе ту изысканность, тот лоск, которые так привлекали в Марио. Фернандо был слишком жизнерадостен, слишком полон кипучей энергии и слишком самоуверен. Он, видно, раньше имел успех у женщин, не особенно изощренных в искусстве любви. Но он терпел жестокие поражения, когда ему случалось столкнуться с женщиной, более или менее опытной и обладающей природной утонченностью.
В Исабель Фернандо обнаружил много тонкости, но ни малейшего опыта в искусстве любви. Ему попросту повезло: случаи, так сказать, сам привел к нему Исабель. Несколькими годами позже, когда Исабель приобрела бы жизненный опыт и добилась пусть самого незначительного успеха, ему не удалось бы даже близко подойти к ней.
Исабель сидела на террасе и пила коктейль. Было утро. Оно выдалось ясное, воздух благоухал, а деревья и трава сверкали яркой зеленью после прошедшего накануне дождя.
Исабель сидела задумавшись, когда подошел Фернандо.
— Как всегда, вся в мечтах? — спросил он.
— Ну, не вся. Просто я думала.
Фернандо выглядел прекрасно. На нем был очень элегантный, с иголочки, костюм. Лацканы пиджака из превосходной ткани в меру приутюжены. На жилете в шотландскую клетку поблескивал двойной ряд круглых перламутровых пуговиц. Шелковый галстук, переливавшийся разными цветами, не был кричащим, но в то же время его нельзя было назвать неприметным.
— О чем ты думала? — спросил Фернандо, присев рядом. — Или это секрет?
— Нет никаких секретов.
— Не может быть, чтобы у человека не было секретов.
Исабель улыбнулась Фернандо той улыбкой, которой одаривают лишь из вежливости.
— Что ты, Фернандо, если они у меня и есть, то это такие секреты, которые я от тебя не скрываю.
— Прости меня! — Фернандо отсутствующим взглядом посмотрел вдаль. — Я предпочел бы, чтобы ты думала о своей матери, а не о секретах.
Исабель тяжело вздохнула.
— Все мои мысли только о моей матери и об отце. Пока мне не удается избавиться от них.
— Не унывай, — попытался успокоить Исабель Фернандо. — Любая мысль о матери уместна. К тому же твоя мать этого заслуживает.
— Да, моя мама заслужила, чтобы все мои мысли были о ней.
На некоторое время воцарилось молчание. Каждый думал о своем. Фернандо очень беспокоило состояние Исабель. Он полюбил ее с первого дня и готов был сделать для Исабель все. Он отдавался своей любви всецело, был ослеплен ею и, видно, поэтому не замечал или прощал некоторую отчужденность Исабель.
— Тебе никогда не приходила мысль, — вдруг спросил Фернандо, — что через несколько лет мы сможем приехать сюда не одни?
— Не один? — удивилась Исабель. — А с кем, с нашими друзьями?
— С нашими детьми, Исабель.
Эти слова вызвали у Исабель некоторое замешательство. Она не ожидала, что Фернандо будет говорить о детях, об их детях.
— Разве ты не думаешь о детях, Исабель?
— Да, конечно думаю, — нерешительно ответила Исабель и, помолчав, добавила: — Но я также думаю, что сейчас важно насладиться жизнью, а дети потребуют много времени.
— Хорошо, подождем, — согласился Фернандо. — Но только недолго. Я тебя уверяю, что и с детьми мы сможем насладиться жизнью так же, как сейчас. Нам ведь сейчас хорошо, верно?
— Да.
Фернандо приблизился к Исабель и обнял ее.
— А сейчас мы можем сходить на выставку. Ты не против?
— Я согласна, — ответила Исабель. — Но лучше пойдем вечером или ближе к вечеру, когда спадет эта невыносимая жара.
— Хорошо.
В этот же день вечером Фернандо застал Исабель перед зеркалом: она стояла и прихорашивалась.
— Ага! — шутливо воскликнул он, неожиданно входя. — Я начинаю думать, что ты становишься кокеткой.
— Ничего подобного, — улыбнувшись, ответила Исабель.
— Во всяком случае, ты чертовски хороша, — продолжал он, обнимая ее за талию. — Надень синее платье и пойдем в театр.
— Как в театр? — удивилась Исабель. — Ведь мы собирались пойти на выставку.
— Планы изменились, — виновато сказал Фернандо. — Выставка подождет, а сегодня мы пойдем с тобой в театр.
— С какой стати?
— Нас с тобой приглашает Марио.
— Право, не знаю, как и быть, — нерешительно сказала Исабель, вовсе не собираясь отказать Фернандо. — Этот Марио хороший парень.
— Да, — согласился Фернандо. — Нам неловко ему отказывать. Еще обидится. Он очень настаивал, чтобы мы непременно пошли с ним.
— А что сегодня будет в театре?
— Играет какой-то знаменитый музыкант. — Фернандо пожалел, что забыл фамилию музыканта. — Что скажешь на это?
— Ты лучше сам реши, Фернандо, — сдержанно произнесла Исабель.
— Тогда мы идем, — сказал Фернандо. Он тут же отправился к Марио сообщить ему, что они согласны.
— Как ты думаешь, сделать мне такую же прическу, как вчера? — спросила Исабель, когда Фернандо возвратился в номер; в руках она держала какие-то предметы туалета.
— Конечно, — отозвался Фернандо.
Исабель облегченно вздохнула. Просто провести вечер в обществе Фернандо и Марио было самым приятным из всех вариантов, какие были ей предложены в этот день.
Она оделась и причесалась с особой тщательностью, а Фернандо надел свой черный смокинг.
— Однако! — воскликнул Марио, когда Исабель и Фернандо показались в вестибюле театра. — Вы сегодня очаровательны!
Исабель вздрогнула, почувствовав на себе его восхищенный взгляд.
— Пойдемте! — сказал он и двинулся вперед, показывая дорогу.
Театр блистал нарядами. Это была живая иллюстрация к старому выражению «разодеться в пух и прах».
— Вы когда-нибудь были в этом театре? — спросил Марио.
— Нет, никогда, — ответила Исабель.
— О, он бесподобен, бесподобен!
И он стал рассыпаться в похвалах по адресу актеров и музыкантов, повторяя избитые фразы людей своего круга.
— Откуда вы их всех знаете? — удивилась Исабель.
