Галина Хребтович - Пари (СИ)
— Римма, ты всегда знала, что у нас ничего не будет.
— Нет!!! Нет! Зачем ты сейчас врешь? Зачем? Наши родители давно…
— Рим-ма! При-чем-тут ро-ди-тели! Это же наши жизни! Твоя и моя! Не можем мы пожениться, пойми ты!
— Ну почему? — она вдруг растеряла весь свой лоск, став разом несчастной и потерянной.
— Ты уверена, что хочешь это услышать?..
Девушка промолчала.
И он продолжил свой путь.
Уже заведя мотоцикл, Данил снова услышал, как Римма зовет его, прося остановиться. Досадливо вздохнув, заглушил мотор и приподнял защитное стекло на шлеме:
— Отец знает о твоем решении?
Похоже, догоняя его, она успела обдумать аргументы.
— Нет еще.
— Так вот! Он будет очень недоволен, поверь мне!
— Так что ж мне, жизнь свою ломать из-за этого? И твою, кстати, тоже.
— Ну почему, мою ломать? Я хочу этого! Почему ломать?!
— Потому что жениться надо по любви, глупая!
— Нет, это вовсе необязательно для хорошего союза!
— Обязательно. — Он завел мотор и еще раз добавил. — Обязательно. — После чего опустил шлем и, обдав ее сизым дымом, укатил.
Вот так взял и уехал?
Она ему отомстит!
Папа ей поможет, он всегда ей помогал. И теперь поможет! Она его вернет. Вернет, во что бы то не стало! Подумаешь, отказался. Папочка встряхнет их получше, и он согласится. Вынужден будет согласиться.
Так она рассуждала, ожидая лифт
Раздался тоненький «треньк», и дверцы лифта приветливо распахнулись.
Но Римма не зашла. Вместо этого она медленно побрела к воротам…
* * *— Дашка, ты даже платье не купила?
— Инна, ну к чему столько суеты? Я буду нарядной, обещаю.
— Ничего не хочу знать. Завтра же приеду к тебе, и мы вместе пойдем подыскивать тебе наряд.
— Ты с ума сошла, у тебя свадьба через два дня, занимайся собой!
— Надоело уже заниматься собой, хочу тобой! Будь готова к восьми. — Инна нажала отбой.
Из своей поездки Даша вернулась какая-то другая. Повзрослевшая и странно рассудительная. Она ни разу не заговорила про Данила, а когда Инна осторожно пыталась затронуть эту тему, спокойно отвечала. Это пугало. Лучше бы она ругалась или избегала разговора, как тогда, на Новый год. А не вот так… Складывалось впечатление, что она и вправду научилась обходиться без него. А этого нельзя было допустить.
Потому что теперь у нее есть тайна. Потому что она снова вмешалась в чью-то жизнь…
(двумя неделями ранее)
Инна чувствовала: что-то не так, подруга упустила что-то важное. Можно сказать, нюхом чувствовала. А нюх — это вам… почище любой интуиции!
А значит, пора брать дело в свои руки. Точнее, в хрупкие, нежные ручки.
Для начала неплохо бы навести справки, слухи слухами, но она отлично помнила, как небезызвестный Вадик распространял те, что выгодны лично ему. Не желая уподобляться ему, Инна сперва попыталась действовать открыто, а потому обратилась к Саве. И получила отказ.
Ладно, мы пойдем другим путем…
Русик, конечно, поначалу артачился, но где вы видели жениха, который способен устоять перед просьбами невесты, да еще и во время предсвадебной подготовки? Вот и Руслан решил, что собственные нервы ему дороже. Проведя вечер с Савой и придя домой «на бровях», он смог добиться желаемого — Сава согласился помочь. Правда, только в плане информации, но и на том — спасибо.
Вот так и случилось, что Инна разузнала о запланированной, но не состоявшейся помолвке — что еще больше укрепило девушку в ее сомнениях… как бы ни странно это звучало.
Скорее всего, Дашкины ревности не имеют основания. Если бы он не любил эту дурочку ревнивую, остался бы с Риммой. Ну, во всяком случае, никто не знает причины, по которой помолвка расстроилась, зато все знают, что «Сигма» заключила крайне невыгодную сделку на условиях пайщика, который являлся никем иным, как отцом Риммы. И уж конечно, Данила не выбрали председателем правления. Поговаривают, он ушел сразу после заседания.
Надо было попытаться удержать Дашку от опрометчивых поступков, заставить откровенно поговорить. А Вадима не подпускать к ней на пушечный выстрел. Тем более, когда она в таком состоянии…
Ну да сделанного не воротишь. Оставалось свести вместе этих двух ревнивых недоумков. Причем так, чтобы уж наверняка. Но вот как?.. Дашка — трусиха, к тому же снова обожглась, а Данил… Инна впервые поняла, что имела в виду подруга, говоря о его закрытости. Он и вправду за все время так и остался сам по себе. Даже Сава с его службой «в органах» более понятен и открыт. Как с ним действовать — Инна не имела ни малейшего понятия. Одно не вызывало сомнений — он по-мужски самолюбив. А значит, финт с Вадимом так просто не забудется. И, хотя он и влюблен (Инна в этом совершенно не сомневалась), не станет делать ничего. Что никак не облегчало задачу. Ясно одно — с помощью интриг и обычных ухищрений она ничего не добьется, Данил проницателен, и если раскусит — станет только хуже. С ним теперь можно только в открытую. Непривычно?.. Страшно?.. Но что не сделаешь ради счастья подруги…
Она сможет. Она сделает. Они поймут, что нужны друг другу.
И тогда никакие Вадимы и Риммы не смогут помешать.
Так на свет появился некий план.
Которым она не поделилась ни с кем…
…Придя в старый городской сквер — место, где собирались Данькины приятели-байкеры, девушка чувствовала себя крайне неуютно. Девицы, не обремененные излишними моральными устоями, поглядывали на нее с недоумением и даже с некоторой враждебностью — Инна всегда выделялась яркой внешностью, и сейчас вызвала вполне обоснованный интерес не только тем, что «выпадала» из общей тусовки. Она упрямо не реагировала, на свист и непристойные предложения, с завидной настойчивостью выкрикиваемые с разных сторон, исподтишка поглядывая на окружающих. Елки-палки, да как тут можно кого-то найти?!
Оставалось надеяться, что Данил не даст ее в обиду. Если, конечно, объявится…
В конце концов, он показался откуда-то сбоку, подкатив к ней под громкий рев мотоцикла и недоуменно-вопроситально поднял бровь. Выдохнув от облегчения, Инна показала жестом, что хочет что-то сказать, и парень, заглушив мотор, оперся подошвами об асфальт.
— Что ты здесь забыла?
— Поговорить надо…
— В гробу я видал ваши разговоры, — он завел мотор.
— Эй! Да погоди ж ты!
— Ну, чего еще? — от него прямо таки веяло холодом.
Инна окинула взглядом окружающих — кто-то поглядывал на нее с любопытством, кто-то — с неодобрением… Но все, похоже, хотели «посмотреть спектакль». От досады она чуть не топнула ногой, но сдержалась, не хватало выставить себя последней дурой. Он ее не поймет. Во всяком случае — не здесь.
