Отблеск миражей в твоих глазах (СИ) - De Ojos Verdes
Палит мольбой в голосе, и это словно по-настоящему рикошетит мою выдержку, вызывая лишь ответную злобу. И кем только себя возомнила? Куда замахнулась?
— Нет, — уже и не скрываю гнев. — Фиксируем: проиграл. Озвучивай желание и спокойно иди спать.
Искорки надежды в глазах Лус гаснут. Я даже не понимаю, на что она рассчитывала. Бред же.
Тоскливо озирается по сторонам, медленно и поникши, после чего натуральным образом подползает ко мне, косолапо передвигаясь на четвереньках.
Настороженно наблюдаю за ней, настроенный на любую ересь в её исполнении.
Виновато тупит взгляд, перемещает ладони мне на плечи, находит в них точку опоры и отталкивается, чтобы приподняться и взобраться на бедра. Молчу и выжидаю, пока далеко не грациозно опускается пятой точкой прямо на мой пах.
Дубасит грустным вздохом в ухо и следом выдает приглушенно:
— На самом деле… ты хороший. Глубокий. И раненый.
Сползает чуть ниже и тычет пальцем мне в грудь, куда-то в район сердца:
— Пусть у тебя перестанет болеть. Моё желание.
Ловлю её, когда почти теряет равновесие. Не перестаю удивляться тому, как практически в щелчок отключается. Сверхспособность засыпать в одни взмах ресниц входит в чат нежданчиком.
Удерживаю в кольце рук, вынужденно прижимая к себе. Тут же обдает сопением, примостившись губами к моей ключице.
Вот что за девка бедовая такая, а?
Опять пошатнула эмоциональное равновесие, а сама слилась.
Хоть убей, не верю, что Лус можно на данном этапе оставить одну. Интуитивно чувствую, что должен присматривать за ней. Съехать всегда успею. А зачем мне это — по ходу, вопрос уже из категории риторических.
Доношу чеканушку до кровати, ступая по разбросанным по полу спальни вещам. Образ будущей психологички требовал таких вот беспорядочных жертв. Опускаю на постель и накрываю одеялом. О том, чтобы раздеть, даже не думаю. Не вариант.
Обещанную воду и аспирин оставляю на тумбочке.
На пороге резко торможу, остановленный пьяным шепотом:
— Прости…
— За что? — даже не оборачиваюсь, зная, что этот сонный треп через мгновения оборвется. — Ты уже дважды просила прощения по делу. Сейчас что?
— Просто. Мое третье прости — авансом, — бормочет и затихает.
А мне нравится эта идея. Просить прощения авансом на будущее.
Улыбаюсь, закрывая дверь.
Еще десять минут расходую на уборку игрового беспредела.
Извилины интенсивно шпарят, логистика происшествий прошедшего дня в самом разгаре. Мыслительные процессы не отпускают даже после душа.
Я так и не засыпаю до самого утра.
Слишком много блядских размышлений, ворошащих нутро.
На работу собираюсь вялым и дико уставшим. Накатившая апатия сжирает весь запал. Незадолго до выхода отчетливо улавливаю пробуждение чеканушки. Она так громко зевает и произносит заветное «Боже, какой кайф», явно высушив стакан воды залпом, что такую феерию пропустишь только будучи глухим.
Слышу, как громко стучит дверь ванной. Неспешно одеваюсь и иду в коридор. Обуваюсь, хватаю телефон и ключи, как вдруг рядом материализуется заспанное чудо с опухшими веками. Давлю смешок и выжидательно кошусь на неё, переодевшуюся в домашний костюм. Пахнет мятой и какими-то другими ароматами уходовых средств.
Пытливый взгляд прожигает во мне дыру. Выгибаю бровь, торопя в нетерпении. Ну же, чего тебе еще?..
Внезапно вскидывает руку с оттопыренным мизинчиком и смущенно роняет:
— Мир?
Вижу, как напрягается в ожидании.
Не отказываю себе в удовольствии пощекотать ей нервы. Заслужила.
Нарочито небрежно прохожусь по ней сверху вниз и обратно. Изображая глубокие сомнения относительно её предложения. Лус мрачнеет, немного опускает руку, начиная сдаваться. Тоже ведь гордая, что бы ни заливала по поводу меня самого.
Неуловимым движением цепляю своим мизинцем конфигурацию, подтягивая выше в воздухе:
— Дружба. Жвачка.
Физически чувствую её облегчение. Такие живые эмоции.
Резонируют во мне.
Разъединяемся.
Напоследок внимательно смотрим друг другу в глаза. В желтых недрах, кажется, окончательно рассеялся отблеск миражей, которые манили меня с первых встреч. Лус сейчас открытая, не выпячивает иголки.
Нам должно быть легче в дальнейшем общении.
Киваю ей, прощаясь, и выхожу из квартиры.
Миражи-то рассеялись.
А манить от этого её глаза меня меньше не стали…
42. Лус
— У тебя тут автомат накрывается медным тазом, Шахназарян, — выводит меня из отупляющего загруза насмешливый мужской голос рядом. — Кстати, ты еще не поменяла фамилию? Муж не настаивает?
Я настолько охвачена своими мыслями, что первые несколько секунд вообще не идентифицирую собственную фамилию. Пока девчонка рядом не пихает в бок, намекая, что с другой стороны парты кое-кто явился по мою грешную душу.
Ошалело вскидываю глаза на Немирова.
— Не поменяла, — отвечаю озадаченно.
У него на лице отражается такая токсичная снисходительность, что желание скривиться бьет в мозг острым сигналом.
— Что я сейчас сделал, группа? — продолжает стоять рядом, но вдруг обращается к аудитории, самодовольно изгибая бровь. — Одним бестактным вопросом, который не стыкуется с учебным антуражем, вынудил вашу подружку усомниться в адекватном восприятии реальности. Быстро назвали мне описанное действие четким термином!
— Газлайтинг! — кричат вразнобой, и я вздрагиваю.
— Манипулятивное поведение, направленное на подрыв уверенности в собственной адекватности. Робин Стерн — кстати, это женщина — популяризировала термин в начале двухтысячных. А ключевые моменты темы нам на следующем занятии поведает Шахназарян, если хочет сохранить возможность получения зачета автоматом. С тебя, — бросает в меня скучающий взгляд с ноткой холодного превосходства. — Сжатый доклад максимум на пять минут. С чувством. Толком. Расстановкой. Так, чтобы твои собратья по разуму слушали тебя, ни разу не отвлекшись. Задача ясна?
Киваю и наконец-то выдыхаю, когда профессор покидает свой наблюдательный пост, возвращаясь к интерактивной доске.
Доклад — мелочь, это вообще не трогает. Но всю дорогу в метро я анализирую перфоманс Немирова, делая два неутешительных вывода. Первый — его пристальное внимание ко мне не убывает, но с каждым днем приобретает черты самого настоящего газлайтинга: я после общения с ним в какой-то степени чувствую себя глупой и никчемной, ощущаю, что разочаровываю его, и всё вкупе оставляет жесткий осадок. Вот уж реально манипулятор. Второй — как бы то ни было, не могу не признать, что преподаватель он от Бога. Любую ситуацию в моменте перекраивает в показательный урок, облегчающий восприятие материала.
Досадно, что гениальный ментор параллельно еще и твой личный кровопийца.
Дома, пытаясь сконцентрироваться на лекциях, непроизвольно отвлекаюсь на мелкий инцидент. Я к ним уже привыкла, но обычно минимум сутки не отпускает.
Часам к десяти признаю поражение и иду набирать ванну, чтобы понежиться в пене и расслабиться. Люблю этот вид релакса, жаль только, что сама ванна в этой квартире маленькая, даже я со своим незавидным ростом не помещаюсь в ней толком. Приходится сгибать колени, которые торчат из воды пирамидками, чтобы мои верхние «пирамидки» как раз-таки уходили под воду. Компромиссы, чтоб их!..
Вдеваю наушники. Сегодня в них лирика. Прикрываю глаза и уношусь далеко. Поддерживая температуру, пару раз немного сливаю остывшую воду, затем добавляю горячей. Млею, постепенно отпуская напряжение.
Теряю бдительность, черт возьми.
Потому что в один момент, когда глазные яблоки под веками улавливают перебои света в ванной, распахиваю глаза и вижу перед собой обнаженную спину Барса.
Резко ухожу вниз, отчего колени торчат еще сильнее, зато я полностью убираю грудь под белую толщу с ароматом лаванды. Следом вынимаю наушники и кладу на телефон, что лежит на бортике.
