Моя в наказание - Мария Анатольевна Акулова
Молчит. Маленькая победа в нашем споре не дарит ни грамма счастья. Мне горько. Ему горько. Сложно нам. Я пока не вижу просвета для прощения. С другой стороны… Это уже диалог.
— Зря ты выебывалась, Айка.
Бывший муж произносит устало. Я выдаю очередную неуместную реакцию — улыбку.
Смотрю в сторону. Думаю о лишнем. Краснею медленно…
Если честно, мне хочется не разговаривать о сложном, а попросить остановить машину, забраться на колени, выплакать все, выцеловать его. Затопить эмоциями и дальше просто плыть.
Только это мои желания, а для него это значило бы сдаться. Не уверена, что он готов.
— Ты всегда знал, что я… — Торможу. Айдар вскидывает бровь. Губы сами собой расплываются. — Выебываюсь.
— Да уж… Ну и какого черта надеялся хотя бы на благодарность?
Позволяю шпильке проткнуть насквозь. Отвечать сходу не буду. Доказывать, что благодарная. Делаю вдох. Три счета. Выдох.
— Если можешь — прости. Наум дал слово, что с тобой ничего не случится. А если бы случилось — я бы не пережила. Я тебя правда люби… Ла.
Слова повисают в воздухе. Их бьет разрядами, как и меня. Он их не хочет. Не принимает. Отскакивают от невидимой стены и летят к моим ногам.
Это очень больно, но я привыкла. Терплю.
— И я правда рада, что у тебя в жизни всё хорошо.
Адресованный мне ответ — полная сарказма усмешка.
— Думаешь, хорошо?
Пожимаю плечами. Вспоминаю его слова о личном аде, в который я его окунула. Наверное, даже гордиться могла бы, как окрутила мужчину, взявшего меня в жены по доброте душевной, но по факту мне просто больно за нас. Очень-очень.
— Думаю, не хуже, чем было тогда…
Веду по рамке сенсорного экрана на приборной панели кончиками пальцев. Имею в виду, конечно, материальное. Айдар привычно хмыкает.
Дальше мы молчим. Успокоиться тут же я не могу. Слишком мало обсудили. С другой стороны… Наш первый шаг не кончился аварией.
— Как ты жила сначала? До ателье?
На новом вопросе ужасно тушуюсь. Становится неловко. Боюсь отвечать.
— На деньги, которые дал Наум. Он два раза…
Айдар задерживает глаза закрытыми. Я улавливаю движение кадыка при сглатывании.
— Передавал мне через человека.
— И про беременность он, конечно же, знал…
— Да.
Почему не сказал тебе — могу только догадываться.
Может быть это он меня так пожалел. А может быть он просто сука.
— Тупо было думать, что я за четыре года ни капли не оттаял, Айлин.
Понимаю. Тупо. Готовлюсь к тому, что Айдар вычитает. Заведется. Скажет новую порцию гадостей.
Но вместо этого он снимает руку с селектора коробки передач и тянется к моему лицу. Сжимает подбородок, поднимает мое лицо вверх. Мы спаиваемся взглядами.
— А ты оттаял?
За язык меня дергает шайтан. Я жалею сразу же, но и ответа жду, как странник по пустыне ждет глотка воды.
— Иногда хотелось тебя найти. Я тормозил.
— Почему?
— Потому что выжгла. А что оставила — я так и не разобрался.
Я подаюсь немного назад. Айдар отпускает. Обе руки сильно сжимают руль.
В моей грудной клетке тесно. Я тянусь к ней рукой и давлю. Даже не важно, что он это заметит. Отворачиваюсь к окну.
Уже на въезде в город висок щекочет быстрый взгляд. Я понимаю, что он немного стабилизировался опять. Я тоже.
Нам по-прежнему сложно говорить, конечно. Это чувствуется.
— Подумай про переезд, Айлин. Сафие лучше будет в городе побольше. Я в состоянии обеспечить её.
Улыбаюсь. Это нервное.
Смотрю в пространство куда-то между лобовым и боковым окном.
Я в курсе, что ты в состоянии. Обеспечить. Её.
Я тоже в состоянии. Ты мог заметить. Ты мог и похвалить. Мне только время нужно. Когда мне стукнет тридцать — ты даже позавидуешь…
— Я подумаю. Но моя жизнь сейчас здесь. У меня работа. Клиенты. Обязательства…
— В деньгах ты нуждаться не будешь.
— Как кто не буду?
Смотрю на профиль. Он молчит. По ощущениям — окурок упал в бензиновую лужу. Теперь огонь с шипением расползается по периметру вокруг бочки. Она пока стоит.
Ответ я так и не получаю. Айдару звонят, он пользуется этим. Тоже мог бы скинуть — но нет. Берет трубку и обсуждает с кем-то дела. Ругается. Приказы раздает.
Я откидываюсь на спинку пассажирского кресла и пытаюсь расслабиться. Закрываю глаза. Впитываю его голос и присутствие.
Из гордой, пусть и кроткой девушки я стала чем-то даже самой себе непонятным. Ловлю кайф от наших горок. Вся в ранах, но даю ставить новые.
Чем ближе мы к нужной улице — тем сильнее меня кроет нетерпением. Очень хочется обнять Сафи. Прижаться. Вдохнуть и успокоиться. Вернуть себе баланс.
Я кручусь, поглядываю на экран мобильного. На Айдара больше нет.
Как и он на меня, впрочем.
Не жду галантности, а сама выпрыгиваю из машины, стоит той остановиться. Тяну платье пониже.
Мы обходим автомобиль с двух сторон. Дальше — плечом к плечу.
— Они на площадке.
— Я помню.
Сначала слышим визги, голоса. Потом только заворачиваем за дом и видим своего ребенка.
Сафие с внуком Аллочки — Даней — катается на качели-балансире. Взлетает вверх — визжит. Вниз ухает — тоже.
Боится высоты и всегда рвется повыше. В чем-то все же в маму.
Раньше дочери нас с Айдаром замечает Алла. Сначала — меня. Я улавливаю, как всплескивает руками. Рада. Потом — его. Пугается. Складывает ладони без хлопка. Присматривается…
Он серьезный и хмурый. Алла переводит глаза на меня. Хочу под землю провалиться. В них вопросы, жалость, сомнения…
— Ой, Айдар-р-р-р-р!!!
Зрительный контакт рву, слыша крик дочки. Такой радостный, что сердце бьется на осколки. Все же не могу не ревность. И не бояться за слишком сильные чувства к нему не могу.
Впитываю ее восторг, направленный не на меня. Меня она как будто и не видит.
— Даня, вниз спусти меня!!!
Сафи требует у друга, а как только тот слушается — соскакивает с лавки и несется к родному отцу.
Он тает моментально. Меняется. Улыбается ей искренне. Приседает. Ловит. Кружит.
— Анне! Ты где его встретила?! Ты сегодня приехал, Айдар-р-р? Анне тебя в аэропорту встречала, да?
— Сегодня приехал. Мы с твоей анне кофе пили.
— Ко-о-о-офе? Я тоже хочу ко-о-о-о-офе!!!
Улыбаюсь Сафие, хотя это и сложно. Несдержанно тянусь к дочке. Касаюсь щечки. Она по-прежнему как будто даже не замечает. Слишком увлечена Айдаром.
Довольствуюсь крохами со стола Айдара
