Связанные прошлым - Кора Рейли
— В Лас-Вегасе.
Рокко ткнул пальцем в другую фотографию. Я поднял ее и внимательно осмотрел. У Фабиано была набита татуировка в виде глаза и ножа на предплечье. Татуировка Каморры.
— Он переметнулся к ебаной Каморре! И этот ублюдок Фальконе взял его к себе. Сначала Лука с Орацио, а теперь Фальконе с Фабиано! Это должно прекратиться.
Джованни ничего не сказал. Если бы мое собственное тело не впало в некое подобие подпитываемого яростью состояния шока, я бы спросил, все ли с ним в порядке. Он был очень бледен.
— Что он делает в Каморре? — спросил я, довольный тем, что мой голос звучит холодно и ровно.
Никаких признаков моего внутреннего смятения.
— Какое это имеет значение? — взревел Рокко. — Моя собственная плоть и кровь превратилась в грязного предателя. Я хочу его смерти!
Чистая ненависть сверкнула в темных глазах Рокко. Но это была не единственная эмоция, которую я обнаружил. В их глубине я увидел животный страх. Чего так боится Рокко? Его репутации? Что я отстраню его от должности Консильери из-за такого развития событий? Или есть что-то еще?
— Мы должны атаковать Каморру, Данте. Немедленно. Мы не можем показывать свою слабость. Лука и Римо делают из нас дураков. Мы должны отреагировать. Должны убить Фабиано и Орацио.
Я согласен. И Фабиано, и Орацио должны были умереть, но не раньше, чем я поговорю с ними. Мне нужно знать, что произошло, и нужно знать все, что они знали о Фамилье и Каморре.
— Рокко, прежде чем действовать, нам нужно собрать побольше информации. Мы не можем рисковать, не имея надежного плана. И сейчас ни ты, ни Джованни не в настроении обсуждать планы.
Рокко покачал головой.
— Мы не можем ждать!
— Осторожнее с таким тоном, — прорычал я. — Мы подождем, и ты соберёшь больше информации, прежде чем мы обсудим тактику. Понятно?
Рокко придвинулся еще ближе.
— Ты мне должен. Помни, Якопо.
Я схватил его за горло и толкнул к столу.
— Еще одно слово, Рокко, и ты умрешь раньше Фабиано. Я не потерплю твоего неуважения. И помни, ты должен мне больше, чем я сам.
Джованни завис в нескольких шагах от нас, держа руку на пистолете. Ему не стоило переживать. Мне не нужна была его помощь против Рокко. Я следил за тем, чтобы оставаться в форме, а Рокко, наоборот, старался поддерживать себя в форме, только принимая молодую девушку в свою постель.
— Понятно? — прошипел я.
— Да, — отозвался Рокко.
Я отпустил его, и он принялся массировать горло.
— Извини, Капо. Это был шок.
— Узнай побольше информации, и как только успокоишься, мы подумаем, что можно сделать.
Рокко кивнул и вышел. Я последовал за ним, опасаясь его эмоционального состояния.
— Мария! Забери ребят. Мы уходим! — он рявкнул.
Мария поспешно вошла в вестибюль, двое мальчиков шли впереди нее. Рокко-младшему и Риккардо было четыре и пять лет, и они выглядели как близнецы. Риккардо наклонил голову, но Рокко нахмурился.
— Но мы играем с Леонасом.
Рокко дал пощечину своему старшему сыну.
— Разве я выгляжу, будто меня это волнует?
Вэл бросила на меня испуганный взгляд, когда появилась в дверях позади Марии.
— Это не признак силы, причинять боль людям, которых ты должен защищать, — пробормотал Леонас слова, которые я ему несколько раз говорил.
Рокко пристально посмотрел на моего сына, но затем быстро разгладил свое лицо и натянуто улыбнулся мне.
— До скорой встречи.
Не сказав больше ни слова, он вышел. Мария тоже быстро вытолкала мальчиков и поспешила за ним.
Вэл покачала головой и погладила Леонаса по голове. Он подошел ко мне.
— Почему ты не можешь приказать ему хорошо относиться к своей семье?
Я вздохнул.
— Капо не может вмешиваться в дела семьи.
— Это глупо! — пробормотал Леонас, топнув ногой.
— Не разговаривай со мной таким тоном, — резко ответил я.
Леонас резко закрыл рот, настороженно глядя на меня. Я не был в настроении для обсуждений с ним.
— Мне нужно работать, — отрезал я и вернулся в свой кабинет.
Джованни снова сидел в своем обычном кресле и смотрел в окно.
Я закрыл дверь и глубоко вздохнул.
Джованни искоса взглянул на меня.
— Может, это Божий способ наказать нас.
Я подошел к бару с напитками и щедро налил нам виски.
— Я не верю в высшую силу. Это не изменится сейчас. Моя мать, вероятно, сказала бы, что мы прокляты.
Я горько рассмеялся и выпил изрядное количество обжигающей жидкости, прежде чем протянул Джованни стакан.
— Я тоже не верующий, но иногда задаюсь вопросом…
— Какое послание он мог бы послать, чтобы наказать нас за наши грехи, оказывая благосклонность другим грешникам?
Лука и Римо определенно заслуживали ада не меньше, чем я.
— Хорошо, что твой отец больше не понимает, что происходит.
— Деменция[3] оказалась его благословением, — саркастически заметил я.
Во всяком случае, это избавило меня от его неодобрения.
Я присел на край стола, допивая остатки своего напитка.
— Как ты думаешь, что я должен делать?
Джованни выглядел удивленным.
— Тебе не кажется, что я слишком эмоционально вовлечён, чтобы давать советы?
— Кто из нас сейчас эмоционально не вовлечен, Джованни? Я чертовски зол из-за развития событий. Я жажду мучить и убивать, пока огонь в моих венах не утихнет. Неужели ты думаешь, что я в состоянии принимать стратегические решения?
— Ты Капо, но и человек тоже.
Я невесело усмехнулся.
— Я не без провалов, это совершенно ясно. Два высокопоставленных сына во вражеских семьях.
Я налил себе еще виски. Не мог вспомнить, когда в последний раз пил больше одного стакана.
— Не имею понятия, что тебе сказать. Не знаю, изменит ли их убийство что-нибудь. Ущерб уже нанесен.
— Кто-то должен пролить за это кровь. Я должен быть уверен, что мои люди знают, что я сурово накажу их, если они нарушат свою клятву.
Джованни встал на ноги.
— С годами я смирился с данной ситуацией. Ради Ливии, ради Вэл и ради себя самого.
— Значит, ты зашёл дальше, чем я. Смирение это последнее, о чем я думаю.
Джованни грустно улыбнулся.
— Знаю. И я всегда буду на твоей стороне, что бы ты ни решил. Просто помни, что война на два фронта может разорвать Наряд на части. Все, что я хочу, это чтобы наша семья была в безопасности.
— Поверь мне, Джованни, безопасность моей семьи мой главный приоритет.
Вэл, Леонас и Анна всегда стояли у меня за спиной, когда я принимал важные решения, решения, которые могли привести к жестокому возмездию.
— Если ты меня извинишь, мне нужно придумать, как донести это до
