Мои сводные монстры - Дана Блэк
Набираю папин номер и кусаю губы. Слышу его недовольный голос в трубке и выдыхаю:
- Хотела тут кое-что прикупить, но на карточке почему-то нет средств.
- Их и не будет, - меланхолично отвечает папа. - Мне сегодня уже пришло сообщение из банка, что ты по магазинам одежды гуляешь.
Машинально трогаю воротник новой куртки.
- А я тебе утром говорил, что траты пора ограничить, - продолжает он. - Последний курс университета, можно и на работу устроиться. А не с подружкой за покупками шляться. Теперь у тебя будет лимит на неделю. Через полчаса ужин, постарайся успеть. Слышишь меня, Алиса?
Отключаю звонок.
Пальцы трясутся, и губы от обиды дрожат.
Отчитал, как девчонку, хоть я и не транжира вовсе, у меня все есть, я не разбрасываюсь деньгами, зачем он меня этим тычет?
Сажусь на диванчик и лезу в кошелек, пересчитываю наличность.
Вздыхаю.
На номер в гостинице не хватит. Если бы я знала, что так получится - не покупала бы куртку…
Откидываюсь на спинку.
Сначала зачем-то листаю глянцевый журнал, потом глазею на гостей, потом бездумно копаюсь в интернете, а за окном темнеет, вечер скоро станет ночью.
Тяну время, тяну до последнего, и терпение у администратора иссякает. Девушка за стойкой манит к себе пальцем охранника. Тот слушает ее краткую жалобу и решительно шагает к диванам.
- Девушка, номер бронировать будете? - строго смотрит он на меня.
- Нет, - нахожу в себе силы встать. Несколько часов сидела на одном месте, и ноги затекли, подошвой постукиваю по полу. - Такси жду. Сейчас уйду.
Я и, правда, признав поражение, вызываю такси. И спустя пятнадцать минут сажусь в машину, которая везет меня в дом Рождественских.
Эта семья проклята, точно. После знакомства с братьями моя жизнь покатилась в тартарары.
Когда подъезжаем к дому первым делом смотрю на окна. Везде темно.
Проверяю телефон с кучей пропущенных от папы, в надежде увидеть сообщение от Вики, я готова развернуться и ехать к ней, настолько не хочется мне идти в этот дом.
Но от подруги ничего нет, и я обреченно выбираюсь из машины. Захожу в калитку, пересекаю сад, взбегаю по ступенькам и толкаю дверь.
В прихожей тихонько разуваюсь. И крадусь в мансарду.
Моя комната самая последняя по коридору, это я помню. На пути мне никто не попался - и я радуюсь, хотя бы эту ночь до утра проведу спокойно, а дальше буду думать.
Мне чертовски везет.
Захожу в комнату. Света не включаю, на ходу расстегиваю куртку и, наощупь, пробираюсь к кровати.
И вздрагиваю всем телом, когда слышу негромкий щелчок.
Загорается красноватый ночник.
И я замечаю в кресле возле стола темную мужскую фигуру.
- Долго гуляешь, красвица, - хрипло говорит Виктор.
Он сидит, широко расставив ноги. На его коленях покоится полицейская дубинка. Он подхватывает со стола нечто блестящее, раздается звяканье…
Щурюсь.
И ощущаю, как по спине сползает холодная струйка пота.
Это наручники.
Он вертит их на пальце, подхватывает дубинку, неторопливо встает из кресла…
И отдает приказ:
- Лицом к стене, руки за голову, Алиса. И побыстрее. Я тебя третий час здесь дожидаюсь. Так что не зли меня.
Арон
- Рождественский, наливай, - требует мой новый клиент, и я охотно разливаю по рюмкам-тюльпанам коньяк.
Не день, а долбаная херня, с утра несколько часов торчал в СИЗО и ждал встречи с клиентом, в изоляторе видите ли проводили санобработку.
После стоял в пробках, из одного конца города добраться в другой в час пик - для этого надо просить у волшебника ковер-самолет.
Потом мило и приятно проводил время в суде.
Потом гулял в ресторане - у коллеги родился сын.
И везде ты должен засветить свою физию, таковы правила.
- За взаимовыгодное сотрудничество, - поднимает свой бокал Гавришин.
Тяну свой.
Клиентов двое. Оба ростом с ирландского волкодава, и оскалом тоже не уступают собакам, этим мужикам лучше не улыбаться, ну кто поверит в добрые намерения, если на тебя смотрят, как на бифштекс с кровью?
- Такс, раз с делами покончено, - Гавришин расправляется с коньяком и хлопает себя по ляжкам. - Тогда что? На очереди девочки?
Волкодавы разражаются хохотом.
Играет музыка.
В коридоре не смолкают голоса.
Будни, а в сауне аншлаг, потому, что это “Пантера”, а у деловых людей выходных нет. Сидеть здесь, развалившись на диване с бокалом коньяка - это тоже работа, просто комфортная, в неформальной обстановке, с финской парной в двух шагах и девочками.
Девочки всегда. Сразу после того, как подписанные документы отправляются в дипломаты, и партнеры друг другу руки жмут.
- Можно, - поднимаю с дивана пухлый альбом и шлепаю им по столу.
Портфолио с фотками путан забрал из сауны еще в воскресенье. Альбом возил в машине, а сегодня на автомойке, пока кофе пил, полистал.
И нет там. Фотографии светловолосой занозы, что живет сейчас в моем доме. Ни ее, ни рыжей подружки.
Однако, странно.
Клиенты придирчиво выбирают, кто им эту ночь скрасит.
Я цежу коньяк и зеваю в ладонь. Оглядываю стол с остатками позднего ужина и нажимаю на кнопку вызова официантки.
Это все надо отсюда убрать, и пусть еще спиртного захватит, планировал сегодня вызвать Лису-Алису на работу и выдрать ее, наконец, здесь, в комнате.
Залпатить, и даже с чаевыми, чтобы потом таблетки себе купила для горла, ведь она глотку сорвет, когда орать будет подо мной. Хочу ее пизд*ц.
Но какого хрена нет фотки?
В стеклянную дверь стучат, она приоткрывается, и в зал заходит девица в легкомысленной короткой юбке. Она стучит каблуками, деловито держит перед собой блокнотик.
- Добрый вечер, господа, - мурлычет она.
А я смотрю на ее огненно-рыжие волосы, разбросанные по плечам.
И резко встаю с дивана.
- Ой, - говорит официантка. Узнала меня, конечно, хоть и пялится не в лицо, а ниже пояса, будто взглядом просветить хочет, что там в трусах у меня.
А там все в порядке.
- Вика, - обхожу стол. - Привет. Работу сменила? Подруга тоже здесь?
- Подруга? - она изгибает бровь. И я почти вижу, с какой скоростью шестеренки у нее в мозгах ворочаются, настолько говорящая у нее мимика. Вика облизывает губы, намазанные каким-то розовым блеском. - А зачем нам она? Дружба дело такое, Арон, сегодня она есть. А завтра ее уже нет, - выдает философски.
- Согласен. А все таки, - оглядываюсь на любопытные
