Люби меня, девочка - Анастасия Пырченкова
И зря я на Костю отвлеклась, так как Дамир рассудил мое внимание по-своему.
— Жалеешь его!
И все. Ничего больше не сказал. Но мне и этого хватило, чтобы опустить взгляд и виновато вздохнуть. Зато продолжать свою расправу Дамир больше не стал. Вместо этого присел рядом с Костей на корточки. Я едва удержала себя на месте, чтобы не дернуться в их сторону. Но осталась стоять, где была.
— Повезло тебе, ублюдок, — выплюнул зло Дамир. — Будешь жить. Но если я еще хоть раз увижу тебя рядом с ней… Если вообще хоть когда-нибудь еще увижу тебя… И не только в этом городе… — протянул многообещающе, намеренно не договорив, дав оппоненту оценить все, что скрывалось за молчанием. — Клянусь, это будет твой последний день. Запомнил, мразь?
Костя вновь испуганно завыл, но Дамир счел это за явное согласие.
— В таком случае, тебе лучше поспешить исчезнуть с моего горизонта, — выпрямился.
И даже помог подняться моему обидчику.
Ну как помог?
Поднял за шкирку и пнул в сторону выхода.
Тот кое-как, но на ногах удержался. И дальше самостоятельно потопал.
И вот уже второй раз я осталась один на один с мужчиной в женской уборной.
Место встречи изменить нельзя, млин, какое-то!
И такое же жуткое.
Глава 37
Льдистый взор прожигал насквозь. Молчание нервировало до мелкой дрожи. А может, это меня от пережитого так трясло. Сердце до сих пор не успокоилось, колотилось как бешеное.
— Какого хрена ты здесь с ним забыла? — зло процедил Дамир, хрустнув сжатыми в кулаки суставами рук.
И так мне обидно стало.
Я тут, можно сказать, насилию подверглась, а он, вместо того, чтобы пожалеть и успокоить, предъявы кидает.
Когда сам не лучше…
Ответно я вспылила, в общем.
— Тоже, что и ты, танцуя с той грудастой девицей? — предположила ядовито.
Во взоре напротив отразилось удивление, сменившееся мрачностью.
— То есть увидела меня с другой и вместо того, чтобы подойти и спросить, решила уединиться с этим молокососом? Ты это, блядь, серьезно?
Серьезно или нет, но факты говорят сами за себя.
И я по крайней мере не улыбалась бывшему, и уж точно не собиралась с ним ничего такого затевать.
Чего не сказать о самом Дамире.
— Ты тоже ничего не спрашивал, сразу избивать начал! — вернула ему шпилькой.
Сказала и сразу же пожалела.
Да только поздно.
Сказанного не вернешь.
Инстинкт самосохранения взвыл в предупреждении, когда Дамир шагнул в мою сторону, и я невольно отступила от разъяренного мужчины подальше.
— Дамир… — попыталась вразумить.
Бесполезно.
А я снова оказалась зажата между мужским телом и зеркалом.
— Я не это хотела сказать, — добавила виновато, глядя в глаза цвета самого голубого льда.
Такой же холод сейчас царил во внешнем проявлении его эмоций. Вмиг до мурашек пробрало. Захотелось обнять себя за плечи, чтобы избавиться от мерзкого ощущения морозной пустоты. На деле наоборот крепче вцепилась в лацканы пиджака.
— А что ты хотела сказать? — нисколько не проникся моими словами Дамир. — Может то, как тебе все понравилось? Ты не больно-то и сопротивлялась, пока он в трусах у тебя шарил. Хотела… — усмехнулся брезгливо.
На этот раз как кипятком ошпарило.
Он же не серьезно?
Решил обвинить меня в произошедшем…
— С ума сошел? — возмутилась на волне последней эмоции.
Да как он вообще мог так обо мне подумать?!
— Я сошел?! Я что ли приперся в туалет с бывшей и собирался трахнуться с ней у этого зеркала?! — окончательно вспылил мужчина.
Буквально заразил этой своей эмоцией.
— Да он меня зажал у него так, что я вдохнуть не могла! Как мне нужно было сопротивляться, если он сильнее?! — парировала на повышенных тонах.
— Поэтому пусть лучше трахает тебя, да?! Перетерпишь?!
— Ну ты вот тоже меня сейчас здесь зажимаешь и не отпускаешь!
— Сравниваешь нас?! — выдохнул почти рыча Дамир, впечатав кулаки в стену по обе стороны от моей головы.
— Констатирую факт! — тоже сжала ладони в кулаки.
— По факту я запретил тебе с ним контактировать! Вообще отходить от меня! — продолжил гнуть свою линию он.
Ага, горшок нужно было себе попросить и в уголочке присесть, пока бы он меня собой прикрывал от гостей.
— Я и не собиралась! — возразила обиженно. — Он сам подошёл, схватил и сюда потащил. И если бы ты не был занят той девицей, то заметил бы. Но тебе было плевать, — обвинила ответно, раз уж сам мужчина не гнушается подобного. — Ты другой улыбочки расточал, пока он тут на мне кучу своих слюней оставлял…
Не договорила. Не по вине Дамира. Воздух в легких закончился. А с ним и мой запал. А еще очень сильно захотелось плакать. Конечно, ничего такого я не сделала. Сморгнула проступившие слезы, заставив себя не поддаваться душащему горлу отчаянию и обиде.
— Да пошёл ты, Валихалов! — стукнула его ладонями в грудь. — Это ведь ты сказал, что он меня не тронет! Ты обещал и не сдержал своего слова! Так что не смей меня обвинять в том, в чем сам виновен! Если бы не отвлекался на других девиц, то и не случилось бы этого всего!
И кажется, это стало моим пределом.
Один взмах ресниц, второй, третий, и я поняла, что все-таки реву.
Вот так легко и непонятно с чего. Как маленькая девочка. Не в силах прекратить. Дамир шумно вдохнул, да так и не выдохнул. Или я просто не услышала. Взор застилали слезы. Такой плотной пеленой, что мир вокруг смазался в разноцветное нечто.
— Ванильная… — тихим сдавленным голосом произнес мужчина.
Еще немного помедлил и отстранился. Но прежде чем я осознала это, он перехватил меня за локоть и повел к умывальнику. Не к тому, возле которого остался след его ранних деяний. К соседнему. И прежде чем я поняла, для чего это затеяно, включил воду и принялся аккуратно меня умывать. Замерла от неожиданности. А он продолжал ласково водить смоченными в прохладной воде пальцами.
— Прости, — произнес негромко. — Я не думал, что он пойдет на такое на глазах у такого огромного количества людей.
— Он хотел, чтобы ты от меня отказался,
