Накажи меня любовью (СИ) - Ковалева Анна

— Нет, это правда был несчастный случай. — Я говорю решительно, чтобы у мамы не осталось сомнений. — Мне стало плохо, кружилась голова. Увидела кровь, поскользнулась и полетела вниз. Костя тут ни при чем.

— Слава Богу, — мама явно испытывает облегчение. — Потому что побои непростительны в любом случае.

Я молчу, уставившись в темноту за окном. Мама тоже молчит некоторое время, что-то обдумывая.

— А с Сашкой что? Все действительно так паршиво? Может, он хотел совсем не этого?

— О, поверь, — издаю смешок. — Свои намерения он расписал мне весьма красноречиво. Но давай без цитат обойдемся, мне слишком стыдно.

— Но как же так? Сашка рос на моих глазах, рос вместе с тобой. Он всегда был хорошим парнем. Вера на него не нарадуется. Говорит, что он мало изменился за эти годы. Такой же добрый, отзывчивый. Деньги глаза ему не застили. Им во всем помогает, заботится о племяннице, активно занимается благотворительностью.

— Так а что в этом удивительного? Он заботится о своей семье, это обычное дело. А благотворительность? Это всего лишь нужный плюсик для поддержания репутации. А вот я… Со мной ему непременно надо было расправиться. Как ты там сказала? Потешить свое самолюбие.

— Но все равно это так дико, — нервничая, встает и начинает расхаживать по комнате. — В то, что он помешался на своих чувствах и захотел отбить тебя у мужа, я могу поверить. Но в холодную расчетливую месть очень трудно.

А мне как трудно было поверить, знаешь? — слезы снова находят себе путь наружу. Я обнимаю маму в поисках поддержки. — Но Саша показал свою подлость в полной мере. Причем так, что рану в груди еще долго сшивать придется.

— Тише, доченька, тише, все проходит. И эта боль тоже пройдет, — мама успокаивает меня, утешая как маленького ребенка. До тех пор, пока эмоции не утихают. — Хочешь, я с Верой поговорю?

— Зачем? — выпрямляюсь, удивленно хлопая глазами.

— Пусть поговорит с сыном, вправит ему мозги хоть немного.

— Не надо. — вскидываю руки в протестующем жесте. — Мне уже достаточно позора. Не хочу, чтобы еще и Сашины родители были в курсе произошедшего. Это тот случай, когда лучше меньше знать, чтобы крепче спать. Пусть и дальше гордятся сыном.

— Тая…

— Я все сказала, мам. Отныне имя этого предателя в нашей квартире больше не произносится. Договорились?

— Хорошо, милая. Только не нервничай.

— Тогда пошли пить чай. А то почти остыл.

Глава 43 Во власти кошмаров

Дни потянулись ровной серой чередой, такие же одинаковые, как горошинки в одном стручке. В какой-то степени, наверное, это было даже хорошо. Некое подобие стабильности мне было сейчас крайне важно.

Я продолжала жить у мамы, навещая нашу супружескую квартиру лишь временами. Каждое утро начиналось для меня с пробежки в парке. Потом завтрак и поход в больницу к отцу. После обеда мы с мамой обычно много гуляли на свежем воздухе. Вечерами выбирались в кино или театр.

И вот настало время папе улетать на лечение. Мама уезжала вместе с ним, чтобы помочь устроиться.

— Тая, ты точно справишься одна? — спросила мама, когда мы выкатывали чемоданы в прихожую.

— Ну мне же не десять лет. Чего ты так переживаешь? — невольно улыбаюсь.

— Не знаю, тревожно как-то на душе. Предчувствие нехорошее. — встревоженно на меня смотрит, потирая левую сторону груди. — Чувствую, что нельзя мне улетать. Но и Андрея одного отправить не могу. Вдруг ему хуже станет в полете?

— Ты просто за папу переживаешь, а на меня проецируешь свое беспокойство. Вот и все. Все будет хорошо, обещаю. — крепко-крепко ее обнимаю. — Тем более тебя не будет всего три дня. Что за это время может случиться?

Вроде бы мои увещевания действуют и она успокаивается, так что едем мы в спокойной атмосфере, болтая на отвлеченные темы. Отца забираем прямо из клиники и сразу же направляемся в аэропорт.

Крепко обняв обоих и проводив до зоны досмотра, отправилась домой. Скрестила пальцы на удачу, мысленно пожелав родителям удачного полета и успешного лечения.

Настроение в последние дни у меня было приподнятым. Я связывала это с тем, что до сих пор не получила документы на развод. А я со страхом ждала их каждый день. Ездила на квартиру, проверяла почтовый ящик. Но ничего не приходило. И это обнадеживало. В груди потихоньку начала оживать надежда. А вдруг?

Вдруг Костя меня все еще любит? Вдруг решил простить и дать нам еще один шанс? О, этого мне бы хотелось больше всего на свете.

Также радовало отсутствие сплетен. В первые дни я боялась, что наши c Cашкой ласки на террасе и поспешный отъезд с гулянки стали достоянием общественности. Но нет, видимо, все в тот момент были так увлечены разговорами, что никто ничего не заметил. И это здорово, злобные слухи и смешки в спину мне не нужны. Как и Косте.

На волне хорошего настроения решаю, что пора бы попробовать уже начать жить в своей квартире. По крайней мере, начать привыкать жить одной. А там, быть может, все и наладится.

Так что на следующий же день после отъезда родителей начала делать первые шаги по возвращению к прежней жизни. Первым делом дома провела краткую ревизию, заказала доставку продуктов, затем проветрила помещения и сделала в комнатах уборку. А то пыли за недели отсутствия накопилось немало. Никакого клининга, только собственные руки и чистящие средства. Хорошо помогает убить время и прочистить мозги. В результате я осталась весьма довольна собой, даже умудрилась расслабиться и в порыве вдохновения решила испечь что-нибудь вкусненькое.

И именно в момент когда я меньше всего этого ждала, раздался звонок в дверь.

— Зоя? Привет, проходи давай, — с радостью пропускаю подругу в квартиру. Ужасно по ней соскучилась, ведь она после того раза в больницу ко мне больше не приходила. Да и в последующие дни не связывалась со мной. На мое сообщение о выписке она ответила лишь коротким «ок».

— Тая, я ненадолго, — она не проходит, мнется у порога. И протягивает мне два пакета с документами, от вида которых улыбка сползает с моего лица. — Костя просил передать.

Пошатнувшись, опираюсь одной рукой о шкаф, а второй принимаю конверты. В первом обнаруживаю свои документы: трудовую книжку, медицинскую, даже характеристики и рекомендации были вложены. Ну а во втором находится то, чего я так опасалась — документы на развод. Костина подпись на них уже стоит.

Это было равносильно удару под дых. Очень-очень больно. Наивная дура, позволила себе размечтаться. О прощении, о счастье. А вместо этого получила приговор, который должна буду сама же и подписать.

— Тай, Костя просил не затягивать с подписью. Он хочет завершить процесс как можно скорее.

— Ладно, — киваю, сглатывая горькую слюну. — Кофе будешь? Или чай?

— Нет, — Зоя суетится, поправляет прическу. — Я пойду, пожалуй. Меня Стас в машине ждет. У нас ужин в ресторане намечается.

— Ладно, — провожаю подругу печальным взглядом.

— Береги себя, — бросает она напоследок. — А я тебе позже позвоню.

— Буду ждать, — закрываю дверь и гипнотизирую ее взглядом несколько минут. И почему мне кажется, что звонка от Зои ждать не стоит? Похоже, вместе с мужем я потеряла и лучшую подругу.

Наверное, глупо было ожидать, что она примет мою сторону, но я ведь ничего такого и не просила от нее. В больнице она себя вела адекватно, даже с намеком на понимание. Что же изменилось потом? Видимо, общаться со мной ей вдруг стало неприятно. Или не хочет быть между молотом и наковальней, лавируя как по минному полю между мной и Костей. Что ж, и тут я могу только понять и отпустить человека. Спасибо, хоть до оскорблений не опустилась. Просто предпочла мягко слиться.

Остаток вечера я брожу по дому словно призрак. Не находя себе места и не зная к чему притронуться. Хочу подписать эти чертовы бумаги, но рука никак не поднимается. Я не читаю, что там написано, мне все равно. Даже если в договор включен пункт о продаже меня в рабство, то больнее, чем сейчас, все равно не станет.

Промучившись до часа ночи, я все же решаю оставить это дело на завтра и ложусь спать. Но и тут мне нет покоя. Сначала я никак не могу уснуть, а после того как засыпаю, моментально проваливаюсь в кошмар.