Условный рефлекс - Ксения Мартьянова
– Хорошо. Я потороплюсь.
Последние её слова Габриэлла, скорее всего, уже не услышала. Отвернувшись, она прошествовала в сторону капитанской каюты, а самой Натали ничего не осталось, как направиться к кухне. Войдя в небольшое помещение внизу, она бросила мимолетный взгляд на находящегося там Роджера, а затем начала по очереди открывать дверцы шкафчиков.
– Помощь нужна?
– Немного, – призналась Натали, понимая, что совершенно не представляет, где здесь и что лежит, – я хотела приготовить кофе.
– Третья полка. – Указал Роджер, а затем потянулся к нужным банкам. – Какой предпочитаешь?
– Двойной эспрессо с белым и темным шоколадом, без сахара и со взбитыми сливками, – отчеканила она, заставляя уголки губ парня дернуться в грустной улыбке.
– Возьму на себя смелость предположить, что этот кофе вовсе не для тебя. – Натали промолчала, но ответ ему и не требовался – он итак всё понимал. – Габриэлла такая. Кто-то привыкает, а кто-то выступает на тропу войны, но таких смельчаков очень мало; точнее, их попросту нет.
– Нет?
– Никому не хочется связываться с четой Ланкастер. – Объяснил он, и когда Натали непонимающе захлопала глазами, уточнил. – Ты знаешь, кто её брат? – Отрицательно мотнула головой. – Самый безжалостный и скандальный юрист в Лос-Анджелесе, не проигравший ещё ни одного дела.
– И почему же он скандальный и безжалостный? – Не без любопытства спросила она, одновременно наблюдая за тем, как Роджер наливает топленый шоколад в чашку.
– Потому, что такой человек, как Шоннери Ланкастер, в стремлении получить желаемое, снесет все препятствия на своем пути и ни перед чем не остановится.
– Это означает, что он очень целеустремлённый.
Роджер усмехнулся, а затем принялся взбивать сливки.
– Настолько, что засудил собственных родителей.
– Шутишь? – Когда парень мотнул головой, Натали даже на мгновение замерла. – За что? То есть… разве можно засудить своих родителей? Конечно, есть те, которые, возможно, заслуживают, но…
– Они были вполне обыкновенными людьми. Добрыми, трудолюбивыми, честными, но строгими и знающими цену деньгам. Шон рос совершенно не таким. Он любил кутить и тратить, не выносил родительскую опеку и жаждал получить полную свободу над своей жизнью. Для многих до сих пор остается загадкой, как он смог получить стипендию в юридической академии, а по её окончании ещё и открыть своё агентство.
– Он засудил своих родителей лишь за то, что они старались быть родителями? – Догадалась Натали, ужаснувшись подобной мысли. Роджер кивнул. – И Габриэлла позволила?
– Вряд ли он спросил бы у неё дозволения. – Его губы вновь тронула ухмылка. – К тому же, в ту пору она была ещё ребенком и безумно любила брата. Шону к тому времени уже исполнилось двадцать четыре, и он забрал сестру к себе. Взял её воспитание и обучение в свои руки.
– И давно это было?
– Кажется… лет десять-одиннадцать назад.
– А что стало с их родителями?
– Погибли в авиакатастрофе несколько месяцев спустя. – Натали замолчала, опустив взгляд вниз, а Роджер, тем временем, протянул ей чашку. – Поэтому я и говорю: врагов тоже нужно выбирать.
Всю свою недолгую дорогу до каюты Натали никак не могла выкинуть из головы историю из прошлого Габриэллы и Шона. У неё просто в голове не укладывалось, как один ребенок мог столь омерзительно поступить с людьми, подарившими ему жизнь, а другой совершенно спокойно это принять.
Решив пока не думать об этом, Натали перенесла вес подноса на левую руку, а правой осторожно постучала в дверь.
– Да-да, войдите.
Так же осторожно коснувшись ручки, она толкнула дверь и переступила порог.
– Ваш кофе, – тихо объявила Натали, а затем, почувствовав до боли знакомый запах, подняла глаза.
– Ох, как же ты вовремя, ещё немного, и моя голова превратилась бы в жерло вулкана. – Габриэлла практически подлетела к ней, а затем забрала с подноса чашку, чем, скорее всего, спасла её от позора опрокинуть всё это на пол. – Ммм… божественно получилось. – Прикрыв глаза, прокомментировала она, делая небольшой глоток. – Точно не будешь? Я могу попросить принести и для тебя.
Натали словно оторопелая смотрела на мужчину, к которому обращалась Афродита, и была не в силах пошевелиться. Всё это время, обнаженный по пояс Брендон стойко выдерживал её взгляд, а ей хотелось лишь одного – убежать, и как можно дальше.
– О, ты можешь идти, – не дождавшись ответа, махнула ей Габриэлла, а затем улыбнулась, – если что-то понадобится, мы позовем.
– Конечно. – Задержав свой взгляд на Брендоне ещё на пару секунд, Натали повернулась и, стиснув пальцами края подноса, вышла за дверь. Роджер оказался на её пути весьма кстати. Вручив ему поднос, на немой вопрос в его глазах она мотнула головой. – Мне нужно подышать.
Оказавшись на палубе, она вдохнула в легкие как можно больше океанского воздуха, понимая, что только он один сейчас способен помочь ей отрезвить мысли. Вцепившись пальцами в металлическую конструкцию, Натали слабо усмехнулась. А чего она ожидала? Ведь знала же, что они вместе. С самого начала знала. Идиотка. Ещё и мечтала. На что-то надеялась. Как же глупо.
Прикрыв глаза, она услышала, как неподалеку закричала чайка, после вторая и третья. Вскоре на причале их обосновалась целая стая, а затем среди птичьих голосов послышались человеческие.
– Звук. Свет. Грим. Костюмы. Камеры. Каждый из вас знает свою обязанность. – Хлопки в ладоши. – За работу, за работу, за работу. Время не ждет!
Натали неторопливо повернулась, и её взгляд упал на мужчину среднего роста и в меру худощавого телосложения. Его светлые волосы были стильно уложены, создавая наверху небольшой творческий беспорядок, на нем была надета темно-синяя рубашка, штаны персикового оттенка, зеленые мокасины и небесно-голубой удлиненный к низу пиджак. Шею украшал обмотанный в несколько раз сапфирово-изумрудный шелковый шарф, а глаза полностью скрывали стеклянные очки. Даже никогда не видя этого человека прежде, Натали ни минуты не сомневалась в том, что это был Микаэль Маркони собственной персоной – известный сценарист и режиссер, который должен был снять рекламный ролик нового аромата Каролины.
Натали хотела отвернуться, но весьма не вовремя попалась «маэстро» на глаза.
– Девочка! – Оглядевшись и, поняв, что, кроме неё, в этой стороне больше никаких «девочек» не было, она удивленно приподняла брови, вынуждая Мику тут же кивнуть. – Да-да, ты! Ты подойдешь.
– Подойду… – «для чего?» собиралась было спросить она, но не успела. Мужчина сделал подзывающий жест рукой, заставив какую-то девушку тут же подбежать, а
