Горькая правда - Ann Li
Приземлившись уже в Америке, я написала сообщение Стасу, в котором просто сообщила, что прилетела, что полет прошел отлично, не в силах признаться, что, возможно, я ошиблась. Но, Стас мне так и не ответил ни в этот день, ни на следующий. Лишь на третий день от него пришел короткий ответ: «Я рад».
Это единственная переписка за все три месяца. Однажды по нашему проекту нужно было решить срочные вопросы с поставщиком, я, собравшись с духом, позвонила ему сама. Стас разговаривал вежливо, учтиво, не переходя границу отношений «начальник-подчиненная», лишь в конце разговора спросил: «как ты?». Так же односложно ответила и я, не успех задать ему такой же вопрос, Стас сказал опять, что рад и попрощался.
Моя жизнь закрутилась с такой скоростью, что не было времени даже расстраиваться и страдать по этому поводу. Лишь вечерами перед сном я вспоминала его, заставляя себя отпустить его. Но не могла. Пока не могла. Уговаривая себя, что время лечит, а я все сделала правильно. Но Стас упорно продолжал проникать в мое сознание даже ночью, являясь ко мне в ярких снах, иногда настолько реалистичных, что проснувшись, я не понимала несколько секунд, почему его нет рядом.
Здесь со мной знакомились мужчины каждый день, если в России я была просто красивой девчонкой, не обделенной вниманием, то здесь я была просто богиней, за которой толпами ходят мужики всех возрастов. Меня это бесило и раздражало. Комплименты говорились так часто, что моя натянутая улыбка не сходила с моего лица. Мне не было дело до них всех. В кампусе меня прозвали «ice queen», то есть «снежная королева» за мою холодность к мужчинам, хоть я и пыталась быть приветливой со всеми.
Порой же предложения заняться сексом были настолько прямолинейными, что я терялась, чем вызывала смех особенно у девочек-американок, которые объясняли, что я просто понравилась и это нормально предложить сразу сесть в машину, поехать в ресторан или сразу в номер в гостинице. Однажды я уже села в машину к незнакомцу, что привело к печальным последствиями для меня, поэтому таким предложениям я пугалась особенно.
Забыл ли меня Стас так быстро? Я уехала, и наваждение ушло? Разлюбил? А любил ли? Я хотела бы задать ему эти вопросы и еще тысячу, но трусила… Лию спросить, я тоже долго не решалась. Потому что в тот день, когда я улетала, поднялась температура у Ани, после четырех дней высокой температуры, ее и Лию госпитализировали с диагнозом у Ани «двухстороннее воспаление легких». В больнице девочки провели почти три недели. Я переживала за них, не смея тревожить своими чувствами. Лишь через месяц я набралась с духом.
- Как там Стас? – спросила я у Лии, замерев, после уже продолжительного разговора.
- А разве ты с ним не общаешься? – удивленно спросила Лия, - это я хотела спросить, как у вас… Но все не было подходящего времени.
- Мы не разговаривали после того, как я улетела.
- Серьезно?! – воскликнула Лия.
- Серьезно, - подтвердила я ее слова.
- Не понимаю…
- Я и сама не понимаю… На самом деле я попросила его отпустить меня, что он и сделал.
- А теперь страдаешь от своего решения?
- Не знаю. Мне некогда страдать, - нервно рассмеялась я.
- Я его уже месяц не видела, если честно, - призналась Лия, - я так была поглощена Аней, боялась ее потерять, что…
- Это естественно, Ли. Я тоже переживала, что болезнь никак не отступает. Слава богу, что все обошлось.
- Да…Я спрошу у Марата про Стаса…
- Нет! – перебила Лию я, - не надо. Я еще не скоро вернусь. Пусть Стас живет своей жизнью, а я буду своей.
- Ладно… - без энтузиазма соглашается Лия, - расскажи мне, как ты? Нашла ли себе новую подружку? А то я уже ревную тебя к Америке! - говорит, смеясь, Лия.
Я рассмеялась, сообщив, что никогда не променяю ее ни на кого. С Лией мы разговаривали часто и по долгу, несмотря на разницу во времени. Иногда Лия не спала ночью, иногда я, иногда находили время поболтать перед моей учебой. Я делилась впечатлениями о Нью-Йорке, об учебе, о людях и своих наблюдениях, Лия же рассказывала об Ане, о планах, о Москве. От Лии я же узнала, что Стас почти все время проводит в офисе, загружая себя работой, позже она сообщила, что видела его, и выглядел он отлично…
Шагая в сторону Центрального парка, который я посещаю не в первый раз, но так и не смогла рассмотреть его весь до сих пор, размышляя и вспоминая дни, проведенные в США, меня отвлекает звонок.
- Привет! – услышала я знакомый родной мужской голос, не успев ответить, - или теперь нужно говорить только «Hello»?
- Можно еще «hi», - смеюсь я.
- Как дела, детка?
- Хорошо! Я так соскучилась, Артур!
Вот с кем я стала переписываться ночами почти каждый день – это Артур. Я не любитель долгих переписок, не засиживаюсь в социальных сетях, но с Артуром наше общение как-то плавно перетекло в чат. Сейчас с ним я общалась чаще, чем с кем-либо. Он стал мне настоящим другом, который не претендовал на что-то большее. Мы общались обо всем на свете, не затрагивая только личную жизнь, которая была темой-табу. Мы не договаривались, не ставили границы, просто обоюдно так чувствовали. Иногда я задумывалась о том, что если бы я встретила Артура чуть раньше, смогла бы я отдать ему свое сердце? Иногда, думаю, что да, а порой понимаю, что нет, потому что он – не Стас.
- Чем занимаешься, бэйб? – спросил Артур со смешинкой в голосе.
- Гуляю. Почти дошла до «central park». Я тебе вчера писала о своих планах, - отвечаю, улыбаясь. А еще думаю о том, что давно с ним не говорили он-лайн. Сообщений миллион, а вот его голос давно не слышала.
- Он прекрасен. Ты знала, что он полностью рукотворный? Для меня этот парк олицетворение того, что может делать реальная демократия и гражданское общество общими усилиями. Это больше, чем просто парк.
- Теперь знаю… Это моя четвертая попытка обойти его весь, - смеюсь
