И одной любви достаточно (СИ) - Цветков Иван

— Да ну брось, где моим формам до их? У меня грудь по сравнению с ровесницами-то маленькая, а уж…

— Так, притормози, — сказал я и прервал речь Маши. — Неужели ты думаешь, что для меня важны формы?

— Конечно нет. Но тогда я думала, что окончательно проиграла. Что она и красивее, и умнее, и сексуальнее. А ты взрослый, тебе хочется. Ну, этого, секса, — сказала Маша краснея, — и не надо закатывать глаза, это я тогда так думала! Так вот, она умнее, а значит тебе будет о чём с ней поговорить. Ну и как бы да, с ней ты можешь хоть в день свидания заняться, кхм, любовью. И тогда мне пришла в голову только одна идея о том, чтобы тебя удержать.

— Поцеловать?

— Да, поцеловать. Я тогда действительно думала о том, что видела тебя в последний раз. Не могла уснуть. И каждые десять минут заходила и видела, что ты в сети. У мамы был выходной, так что она решила эту ночь провести со мной. Вот и уселись смотреть фильмы, а я всё открывала телефон и видела, что ты в сети. Уже прошла ночь, наступило утро, а мы всё сидели с мамой. А ты всё был в сети. И тогда ты написал. Пожелал спокойной ночи. А потом написал «лучшая девочка в мире».

— Ты ведь тогда не прочитала.

— Шутишь? Я просто закрыла диалог, но сообщение-то видно в уведомлении. Так что я завизжала от радости, но вскоре успокоилась. Ну как вскоре, где-то через час. Просто потом до меня дошло, что возможно не зря написал именно это. Я начала додумывать, что «лучшая» не значит «любимая», что «девочка» не значит «девушка». Но ты разрушил все мои опасения в Новый год. Спасибо тебе.

— Тебе спасибо. Спасибо, что вернула меня к жизни, — сказал я и поцеловал Машу. — Слушай, если ты думаешь, что я принёс только цветы, то ты ошибаешься.

— Вот как? Я тоже не с пустыми руками. Давай ты первый.

— Хорошо. Подарок не большой и скромный, но надеюсь он тебе понравится, — сказал я и запустил руку в карман, откуда достал брелок для ключей.

— Брелок?

— Не простой. Смотри, это брелок в виде памятной доски, а на ней написано: «Памятник левой ножке, которая так удачно подвернулась и свела двух людей вместе навеки. 24.09.19»

— Ух ты, как здорово! — сказала Маша и обняла меня. — Потрясающий подарок. Я теперь без него никуда. Вот уж точно, памятник моей ножке. Так удачно подвернулась.

— Очень удачно. Но и это ещё не всё, — сказал я и из рюкзака достал главный подарок.

— Ого, а это что такое?

— Здесь наш итог этого года. Альбом с фотографиями, которые мы делали постоянно на протяжении года. Здесь запечатлено всё, что было с нами.

— Божечки, — сказала Маша, еле сдерживая слёзы, — ты ещё и подпись сделал. «Моему лучику Солнца, ангелочку и просто самой лучшей девушке в мире от навсегда влюблённого в тебя Вани».

— Да, мой ангелочек ненаглядный, — мягко сказал я. — Посмотришь наш путь в фотографиях?

— Конечно, — тихо сказала Маша и принялась за просмотр альбома. — Да, здесь вся наша жизнь. Наше селфи в конце моего дня рождения… Опять же Лахта… Что? Это я?

— Да, я когда сказал твоей маме об идее подарка давно ещё, она мне скидывала всё, что у неё есть. И так оказалось, что она сфоткала тебя в момент, когда мы разговаривали в новый год. Мило, правда?

— Да ну я же там вся совсем разревелась, — чуть смеясь говорила Маша. — Я ведь в любви признавалась первый раз в жизни!

— Поэтому и вышло мило.

— Ахаха, а тут ты говорил, что любишь меня, — сказала Маша, указывая на скриншот моего интервью в мэрии, который я так и подписал: «Я люблю тебя!»

— Да, а ещё тут фотки твоих подруг, которые фоткали нас в школе, держащихся за ручки.

— Ох уж эти папарацци, — шутливо пожурила Маша своих одноклассниц.

— Наш выпускной. Наше лето.

— Да, и я с твоей кошкой.

— Нашей кошкой. И вы хорошо поладили между прочим.

— Ну конечно, кто её кормил, пока твоих родителей не было? — сказала Маша и засмеялась.

— Эх, а я уж думал у вас любовь.

— Да, любовь…, — тихо сказала Маша.

— Маша? Что-то не так?

— Вань, — сказала Маша и сделала паузу, — что было бы, если бы мы не встретились?

— Маш, я даже думать об этом не хочу. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Мы открылись друг другу так, как никому не открывались. Мы изменили друг друга. И без всяких сомнений в лучшую сторону. За этот календарный год, то есть начиная с признания в любви по телефону, я на пальцах одной руки могу посчитать дни, когда я просыпался не с твоим именем на устах. Ты — всё для меня. Ты и есть моя жизнь. И этот альбом — доказательство того, сколько всего мы пережили. Вместе. А наши чувства — доказательство того, сколько всего мы ещё переживём. Вместе.

— Да, сколько мы пережили, — сказала Маша и заплакала.

— Маш, что случилось? — сказал я, обняв девушку.

— Вань, я… Я боюсь, что это всё окажется сном. Что я проснусь, а тебя не будет рядом, но я буду знать, что ты был. Все мне будут говорить, что тебя и не было, или что стоит тебя забыть, но чувства ведь не обманешь. Они будут говорить, как сильно я люблю тебя. На что я готова пойти, ради тебя. Я проснусь в мире, где нет тебя, но всё будет напоминать о тебе. Плюшевые мишки, запись выпускного, этот альбом и брелок. Я буду знать, что ты где-то есть, возможно даже совсем рядом, но не буду иметь возможности увидеть тебя… Прикоснуться к тебе… Сказать, как сильно тебя люблю.

— Маша, я всегда буду с тобой. И всегда буду любить тебя. Хоть наяву, хоть во сне.

— Я знаю… Я знаю это, мой рыцарь, но порой обстоятельства бывают сильнее чувств, — говорила тихо, уже перестав плакать, Маша.

— Не моих. Не наших.

— Ладно, извини меня. Нагнала тут драмы понимаешь. Так, ну а теперь мой подарок, — сказала Маша, пытаясь придать своему голосу привычный оптимизм и убирая альбом к себе в рюкзак, откуда вскоре вытащила маленькую коробочку. — Вот, открой.

— Ого, я надеюсь там не кольцо. Хотя, если ты не встаёшь на колено, значит всё нормально. Ладно, посмотрим, чем удивишь на этот раз, а удивлять ты умеешь, — сказал я и открыл коробку. В ней оказались часы, сделанные под старину. Такие, которые прикрыты крышечкой. Не ручные, а те, которые встречаются у английских лордов. Я открыл крышечку, и на обратной стороне была наша фотография. — Боже, у меня просто нет слов. Это просто чудесно!

— Ты ещё переверни.

— Хорошо, — сказал я и перевернул часы. На оборотной стороне было выгравировано «Жизнь не я, она ждать не будет». — Ого, интересно, но к чему это?

— К тому, что я ждала тебя кажется всю жизнь.

— Маш, тебе ведь тогда было всего 14. Ты меня уж конечно извини, но половое созревание тогда только начинается. Или оно с 13 лет? Не суть.

— Вот пошляк, — подколола меня девушка.

— Маш, эта надпись ведь значит не то, что ты сказала, так?

— Ты всё поймёшь. Когда-нибудь, — сказала Маша, и заплакала.

— Маш, ну что такое? — спросил я и обнял девушку. Пошёл сильный дождь.

— Ничего, просто я так люблю тебя, — сказала Маша и обняла меня так сильно, как не обнимала никогда. Откуда у неё столько сил?!

— Я тоже люблю тебя.

— Я знаю. Пожалуйста, вернись ко мне, — говорила моя принцесса почти рыдая.

— Маш, я никогда не покину тебя. Никогда. Мы же вместе навеки, помнишь?

— Навеки. Помню. Пожалуйста, ты можешь сказать мне, что вернёшься? Поклянись.

— Да. Что бы ни случилось, я вернусь к тебе. Обещаю. Клянусь тебе. Я вернусь.

— Спасибо. А большего мне и не нужно, — сказала Маша и вновь крепко-крепко обняла меня.

Дождь заливал машины, канализационные люки не справлялись с таким количеством осадков, люди с зонтами бежали до ближайших укрытий. И только мы стояли и обнимались посредине улицы, не смея разомкнуть руки. Не смея что-то сказать. Что бы ни случилось, я вернусь к тебе.

На удивление мы не заболели. Так, лишь немного почихали пару дней и всё. Со мной захотела встретиться Настя. Хех, я прям нарасхват. Все-то хотят со мной встретится. Договорившись с Машей, я согласился на встречу в кинотеатре. Глянули фильм, а после решили перекусить и поговорить.