Не верь мне (СИ) - Евстигнеева Алиса
- То есть ты привык видеть во мне врага?
- А ты?
Можно, конечно, сказать вопросом на вопрос отвечать не прилично, но зачем, если мы оба знаем ответ. Я быстро отворачиваюсь к плите, мерными движениями помешивая кашу на огне.
-Ты ведь сама вчера подумала, что я отказываюсь от предложенной возможности.
Выключить конфорку, накрыть кашу крышкой, достать посуду, поставить на стол… Серёжка перехватывает меня за руку, пытаясь заглянуть мне в лицо.
-Оль?
-Прекращай хватать меня, - требую сквозь зубы, но глаз на него не поднимаю.
-Ты по-другому не реагируешь. Объясни, что с тобой происходит.
-Серёж, я устала! От подозрений наших с тобой устала, от разборок вечных, от переживаний… Выдохлась, считай. Я расстояния хочу, дистанции хочу, да хоть чего-нибудь, лишь бы дышать сво…
Договорить мне не дали. Причём очень нагло и беспардонно. А главное предельно просто. Измайлов, слушавший мою очередную отповедь, в какой—то момент не выдержал, и одним резким движением, наклонился вперёд, касаясь моих губы поцелуем. Это произошло настолько неожиданно, что обалдевшая я так и замерла на месте. Сначала от просто стоял, прижавшись ко мне, не предпринимая никаких лишних шевелений, но не получив никакого сопротивления, сделал своё первое движение губами, слегка пройдясь по моему рту. Как в тумане я выставила вперёд руку, упираясь в его грудь. Но вместо того, чтобы оттолкнуть, пальцы собрали в кулак его и без того мятую футболку. Вышло неоднозначно. Серёжка усмехнулся, всё так же мне в рот и усилил свой нажим, на этот раз двигаясь с большим напором и энергией. Даруя мне вместе со всем этим ощущение, что я таю, прям таки плавлюсь в его руках то ли от заполняющей меня теплоты, то ли от осознания, какая же я непроходимая кретинка. Почти ответила ему, слегка приоткрыв рот. Могла бы списать списать всё это на оторопь, растерянность, сонный мозг… всё что угодно, если бы сама не понимала, что это было моё очередное «Да» ему. Но нам (или мне?) не хватило совсем чуть-чуть.
В Анюткиной комнаты зазвонил будильник, и я как по команде рванула свою голову в сторону, всё так же продолжая сжимать пальцами ворот его футболки. Серёгины губы прошлись по моей скуле и замерли в каких-то миллиметрах от мочки уха.
-Просто поверь. Оля, поверь уже. И если не мне, то себе. Ты же тоже всё это чувствуешь.
3.
Мой паук мастерски плёл свою сеть, окутывая нас всех тоненькими нитями и связывая во что-то единое, так сильно напоминающую ту семью, о которой мы мечтали. Каждый из нас четверых. И от этого становилось настолько жутко, что я моментально начинала жалеть о том, что не просто позволила Сергею переступить наш порог, а вообще быть в нашей жизни.
Без него было спокойно. Томительно, одиноко и далеко не всегда радужно, но хотя бы спокойно. С ним же, всё запутывалось в настолько тугой клубок событий, мыслей и переживаний, что действительно хотелось закрыть перед ним дверь и не пускать.
После нашего утреннего поцелуя на кухне я оперативно сбегаю от него в домашние дела и заботы, собирая Кроша в садик и раздавая миллион указаний Ане, стараясь быть где угодно, лишь бы не там, не с ним и не в нашем поцелуе.
Это было подобно наркомании. Или же какому иному помешательству. Я теряла ясность мышления, упуская все границы и преграды, которые так тщательно выстраивала между нами. Поэтому мне срочно нужно была прививка здравого смысла и скептицизма, которая позволила бы моим мозгам встать на место. Оставив Кроша на попечительство воспитателям и имея пару часов в запасе перед началом рабочего дня, я отправилась к матушке.
Дверь открыл Илюха – заспанный, недовольный, но полностью одетый.
-Где пожар? – пробурчал он, лицезрея меня на их пороге.
-Месть пришла. За ёлки.
-Не зашло, да? – скривился он, но в дом пустил. Несмотря на ранний час, в доме Гордеевых жизнь била ключом. Ленка скакала по коридору с одной из дочек, которая недовольно пищала. Кажется, это была Ангелина. Но точно ручаться я не могла, поскольку сам Илья через раз путался в дочерях.
-В поликлинику собираемся, - кратко отрапортовала она, продолжая свои пляски с бубном, ой, то есть с ребёнком, по квартире. Быстро раздевшись и разувшись, отправилась на поиски маман, которая нашлась в детской, пытаясь то же самое проделать с Анжеликой. Ну если я, конечно, правильно определила детей.
-О, - удивлённо округлила она рот, завидев меня. Впрочем, долго циклиться на этом она не стала, тут же вовлекая меня в процесс одевания сопротивляющейся Лики.
Минут через двадцать брат увёл из квартиры свой бабский отряд, и мы, с мамой, выдохнув, уселись на кухне.
-Рассказывай, - тут же принялась она за дело. Я попыталась немного поломаться, дела вид, что просто так проходила дома. – Оля! Я тебя как облупленную знаю, рассказывай уже, прямо и по существу.
Я задумалась, что из всего случившегося можно сказать прямо, да так, чтобы оно ещё описывало весь масштаб катастрофы. Выбрало самое очевидное.
-Мам, я с ним переспала.
Родительница тут же закатила глаза и глубоко выдохнула. Всем своим видом говоря примерно следующее: «За что?!». Она даже не удивилась, скорее уж просто возмутилась, и то, для формы, будто бы действительно ожидала, что всем этим наша история и закончится.
-Ладно, давай, начнём сначала.
Рассказ вышел, ну прям, совсем не по существу и звучал примерно так: «Оля и миллион её метаний». Мама только и успевала вздыхать в нужных местах, изредка подливая мне чай. Иногда у неё сдавали нервы. Причём не от Серёги, а от моих поступков, что было достаточно обидно. Тогда мама засовывала мне и себе в рот по куску имбирного печенья, и мы вместе сидели, работая челюстями, и пытались хоть как-то переварить случившееся. В конце концов, маман выдала вердикт:
-Оля, ладно он. Ты своей головой вообще не думала, что ли?
-Маааам, ну почему у тебя вечно я во всём виновата?! – всплеснула я руками, озвучивая тот вопрос, который волновал меня столько лет.
-Да потому что ты женщина! Ты должна быть мудрее по определению! Мужики, они же что?
-Что? – обалдела я от последнего заявления.
-Хуже детей малых, вот что. Уж поверь мне! Я двоих воспитала! И с одним вон сколько лет в браке пожила. Хотя отец ваш ещё и поумнее многих был. Но ты на Костю с Ильёй посмотри. Первый хотя бы к сорока годам немного прозрел, а у Илюхи как ветер в голове гулял, так и гуляет. А с Серёгой твоим всё ещё хуже.
-Поооочему? – отчего-то жалобно тяну я.
-Потому что досталась же ему такая бестолочь как ты.
-Ну маааам!
-Что мам?! Импульсивная, гордая, упрямая. Ещё и фигню всякую творит. Ты зачем ему про сына соврала?!
-Ну так он…
-А тебе твоя голова на что?! Говорю же ты, мудрее должна быть! Ты как минимум мать, и должна своими мозгами куриными думать наперёд, что делаешь.
-Тогда зачем они вообще нужны, эти мужики, а? – в нервном угаре воспрошала я у матушки.
-Чтоб на себе всё не тащить. Вот ты дурная, на себя всё взвесила и пыхтишь теперь, упираясь рогами. А была бы поумнее, уже давно Измайлова своего в оборот взяла.
-Вот что за сводничество! – теперь глаза закатываю я. – Во-первых, не мой он. Во-вторых, мы разводимся. И вообще…
-Оль, - устало перебивает меня мама. – Если бы это всё было так, то ты бы мне уже битый час по нему тут не страдала. А то и себя взвинтила, и детей, и его не отпускаешь!
-Не держу я его, пусть идёт куда хочет! Я же ему "нет" сказала.
-Ага, одно "нет", и тридцать три "да". Дочь, ты же сама за него все эти годы зубами и руками держалась. И сына в его честь назвала, и на развод не подавала, и мужиков всех от себя метлой гнала. И теперь… гнать то от себя гонишь, а потом сама же поедом себя за это грызёшь.
-Я устала ждать его.
-Ну так не жди. Либо отпускаешь и живёшь своей жизнью, без всяких попыток отношения выяснять, а то ведь сама всё время копать лезешь. Либо уже расслабляешься и перестаёшь мучить и себя, и его. И просто пытаешься с ним жить.
