Робин Эдвардс - Игра без правил
Естественно, Ронни с готовностью взялась его утешить, предоставив ему возможность выплеснуть весь гнев и отчаяние, бьющие внутри его ключом. Но что же это он наделал! Безумства прошедшей ночи вновь всплыли в его памяти. То, что случилось, было так на него не похоже! Прошедшая ночь скорее напоминала военное сражение. Ронни жаждала конфликта, завоевания, господства, как, впрочем, и он. Она желала насилия, неистово боролась с ним, будила в нем самые темные чувства и желания, о существовании которых Брайан даже не подозревал.
Образы прошедшей ночи не складывались в его голове в сколько-нибудь связное воспоминание. Все было чистейшим безумием, бредом. В его памяти всплывало отвратительное, неестественное сплетение рук, ног, неприятная белизна ее тела, давящего, удушающего; губы и зубы, целующие, сосущие и кусающие; острые ногти, царапающие его спину и ягодицы; душераздирающие крики и стоны. Эротический шторм бушевал до тех пор, пока он, опустошенный и обессиленный, не уснул прямо на ней. Последнее, что он помнил, был ее язвительный смех, эхом отдававшийся в его сознании. От этих мыслей можно было сойти с ума. Такой близости он не хотел.
– Ты куда, любовь моя?
Брайан посмотрел на нее через плечо. Он постарался как можно осторожнее вылезти из постели, когда она открыла глаза и заметила, что он пытается сбежать.
– Хочу принять душ.
Она потянулась к нему всем телом. Простыня сползла, полностью обнажив ее грудь.
– Душ подождет, иди ко мне, – ласково позвала она его.
Брайан смотрел на зазывную улыбку Ронни. Еще раз?! Нет, он уже занимался с ней этим, и не самым лучшим образом.
– Неужели ты не устала?
– Я никогда не устаю. – Глаза ее ласково манили.
Брайан натянуто рассмеялся.
– Так можно целые сутки проваляться в постели.
– Ну и что? У нас есть два дня. – Она откинула простыню еще больше.
Брайан присел на краешек кровати и осторожно, но сильно взял Ронни за руку.
– Послушай, Ронни. Мне нужно с тобой поговорить. О прошедшей ночи…
– Ты был великолепен. – Ронни по-прежнему не спускала с него своих голубых глаз.
– Спасибо. – Он откашлялся. – Это было нечто невообразимое. Но должен сказать, что я не в восторге.
Ронни нахмурилась.
– Тебе не понравилось?
– Нет, что ты! Я не это имел в виду. Я вел себя как последний эгоист. Думал только о себе, совершенно не принимая тебя в расчет. Мне бы не хотелось, чтобы ты решила, будто я тебя использую.
Ронни немного успокоилась.
– Используешь меня, чтобы насолить Челси? Ты это имеешь в виду? – Она вопросительно посмотрела на него и, не получив ответа, продолжала: – Нет проблем. Я не вижу в этом ничего плохого. Каждый использует кого-нибудь. Ты разве не знаешь? Мне было очень хорошо прошедшей ночью, я думала, что и тебе тоже. Мы могли бы провести еще много таких ночей, если захочешь. И не стоит усложнять.
– Извини. – Брайан опустил голову. – Мне всегда было очень трудно говорить «нет».
Рука Ронни скользнула по его обнаженному бедру.
– Надо сказать, тебя не так легко выбить из седла.
Он явно пытался вырваться из ее западни. Но она этого не допустит. Он нужен ей, чтобы разоблачить Челси и Коди. От этого зависит ее будущее. Она придвинулась к нему вплотную. В его глазах застыла какая-то детская застенчивость, нет, даже больше – страх. И это лишь подхлестнуло ее.
– Челси много потеряла. Как бы то ни было, она никогда не сможет удовлетворить тебя так, как я. И ты это прекрасно знаешь.
Она прижалась губами к его шее и нежно пощекотала ее языком.
Брайан попытался увернуться.
– Ронни, пожалуйста, не надо. Будет только хуже, – раздраженно сказал он. – Для нас обоих.
Но она уже целовала его грудь, живот, ее правая рука быстро скользнула между его ног.
– Хуже не будет. Ну, давай же… тебе понравится.
Он резко встал и отошел от постели.
– Нет, Ронни. Не могу. Больше не могу.
Она села на кровати и соблазнительно повела плечами.
– Ты же мог прошлой ночью.
Брайан отступил еще на шаг.
– Знаю. И я тебе уже сказал, что жалею об этом. Это была ошибка.
– Нет, не ошибка, – неожиданно резко возразила она. – Ты отлично знал, что делаешь, Брайан Кэллоуэй. – Она медленно сползла с кровати и двинулась к нему. – Ты хотел меня и получил то, что хотел. Никто тебя не принуждал. Никто не связывал и не насиловал тебя. – Она шагнула еще ближе, оттеснив Брайана к двери спальни. На его лице застыла безмолвная маска нерешительности и страха. И это привело Ронни в восторг. – Ты ласкал меня, ты пробовал, ты брал все, что хотел. – Ее правая рука завладела его органом, нежно возбуждая его плоть кончиками пальцев. – Прошлой ночью он на славу поработал. Тогда тебе нравилось любить меня. Разве не помнишь?
– Не делай этого, не надо, – прошептал он.
Она слегка прикоснулась твердыми от возбуждения сосками к его груди, наслаждаясь прохладой его тела.
– Я делаю то, что мне нравится, мистер Кэллоуэй. И все это – к твоим услугам. – Руки Ронни хорошо знали свое дело. Тело Брайана помимо его воли начало постепенно отвечать на ее ласки. – Любимый, я буду с тобой предельно откровенна. Возможно, ты еще не можешь забыть эту свою белобрысую дуру. Но мне плевать. Можешь трахаться с ней сколько угодно. Меня это не касается. Но у нее есть кое-что, чего нет у меня, и я намерена это отнять.
– Коди? – не понял Брайан.
Ронни злорадно рассмеялась.
– Нет, малыш. Она может иметь его, или тебя, или кого бы то ни было еще. – В ее глазах вспыхнули зловещие огоньки. – Мне нужна Кэсси. Это моя роль.
Брайан застыл в изумлении. Только сейчас ему стали окончательно понятны намерения Ронни. Он замер, словно оглушенный промчавшимся мимо на всех парах локомотивом.
– Так, значит, ты решила использовать меня, чтобы избавиться от нее? Я насплетничаю Джун, Джун взбесится и уберет Коди и Челси. Так?
Ронни нежно поцеловала его грудь, забавляясь, провела кончиком языка по шее.
– «Использовать» – такое противное слово. – Она быстро поцеловала его, прикусив зубами его нижнюю губу. – Я только сказала, что мы оба помогаем друг другу. Разве не понятно? Мы нужны друг другу. Я нужна тебе, а ты мне. И кто знает? Если ты правильно разыграешь, то, может, станешь следующим Эваном Чэмберсом. Что касается меня, то я не против. Мне нравится больше вкус твоих губ, чем Флинна. И все остальное – тоже.
Брайан почувствовал себя совершенно беспомощным. Он не знал, что делать. Он так хотел быть нужным. Да, он все еще стремился побольнее отомстить Челси, так, чтобы она наконец образумилась и вернулась к нему. Но неужели ради этого она должна поплатиться своей карьерой? Тогда чего же стоит ее возвращение? По правде говоря, он не знал. Возможно, Ронни и права. Она не такая, как Челси. Ронни дика, агрессивна и решительна. Шлюха – ее амплуа не только на сцене, но и в жизни. Она не старается казаться лучше, чем есть на самом деле. В этот момент он больше уважал прямоту и честность Ронни, чем двуличность Челси. Не исключено, что Ронни подходит ему больше, чем Челси. Прошлая ночь была тому доказательством. Но стоит ли повторять ее снова?
Его разум обратился в поток беспорядочных мыслей, весь мир куда-то отодвинулся, ушел в тень. Он молча наблюдал, как голова Ронни опускается все ниже и ниже, чувствовал, как ее теплые, возбуждающие поцелуи сладостно покрывают живот, бедра. Все происходящее он воспринимал как во сне. Неясные образы роились перед глазами, полностью вырывая его из реальности. Брайан закрыл глаза – плотная розовая пелена, как долгожданное спасение, окончательно поглотила его.
* * *Машина Брайана мчалась по шоссе в направлении Сарасота – Спрингс. Из радиоприемника доносилась баллада под названием «Любовь приносит страдания» в исполнении рок-группы «Назарет». Брайан тяжело вздохнул. Несмотря на усталость, мыслями он постоянно возвращался к Челси. Она не давала ему покоя.
В это утро ему все-таки пришлось уступить настойчивому натиску Ронни, и они провели в постели несколько изнуряющих часов, и все те изощренные пытки, которым Ронни подвергала его предыдущей ночью, повторились снова. Она настойчиво внушала ему, что хочет его и нуждается в нем, и это сломило сопротивление Брайана, превратив его в страстное желание. Он больше не мог с собой справиться. Когда Ронни оставила его в покое после ленча, он долго стоял под горячим душем, пытаясь отмыться от невидимой грязи. Сейчас он презирал себя еще сильнее, чем утром. Однако находиться одному в пустой квартире было не менее тяжело. Он то изнывал от болезненного волнения, то впадал в панику. Ему во что бы то ни стало нужно было вырваться из Нью-Йорка – уехать, уплыть, улететь. Без всякого плана в голове, он сел в машину, заплатил дорожную пошлину и устремился на север, что есть сил выжимая акселератор. Он не мог объяснить, почему решил побывать в родительском доме. Только чувствовал, что сейчас это ему необходимо.
