Александра Орлова - Золото для Агаты
Выходя из маршрутки, встретила биохимика. Он был как всегда активен и доволен жизнью.
— Признаться, озадачила ты меня с отцом! Он такие вопросы задавал! — Я ухмыльнулась, папа не успокоится, пока не узнает все в подробностях.
Так как БХ все знал, я больше не сдерживала своих эмоций. Я ужасно скучала по Золотку.
— Вот этого мне точно не понять! — Чуть поморщился он. — Сколько у вас разница? Полвека?
— Ну и что? — Я начала рассказывать какой Миша замечательный. Мы уже подходили к входу в академию. — А еще он так мило подергивает ногой, когда ждет ответ.
— Кончает что ли? — Я замерла? Мерзкая улыбочка на лице БХ меня злила. Он запрокинул голову, приоткрыл рот и стал подергивать ногой, издавая тихие стоноподобные звуки. Потом резко остановился и посмотрел мне в лицо уже ясным взглядом. — Нашли?
Я чуть не завалилась с хохотом прямо на крыльце академии.
— Вообще! Он в это время на меня смотрит!
— Точно кончает! Стоит «Да, Агата, да!», пока студент напрягается.
Я стукнула его в плечо, но скорее для проформы, чем из-за истинной злости. Шутка, хоть и была пошлой, мне понравилась. Им можно организовать клуб троллинга меня! Соберутся он, Белла, Алла и мальчишки, и будут издеваться над бедной влюбленной девочкой.
Мы попрощались еще у турникета, Разумов полетел наверх, а я медленно, репетируя свой шаг на кафедре анатомии, пошла в холл. Там уже сидели подруги. Белла в узких джинсах, невесомой блузке с широким ремнем, и Полинка в черном платье-футляре. Первая была явно недовольна. Наверное, биохимик слишком быстро пролетел мимо и не поздоровался. Я направилась к ним. Белла поднялась на ноги и быстрым шагом поспешила в сторону лестницы. БХ она, что ли пошла догонять? Я поздоровалась с Полиной и спросила, что с Беллой, она лишь развела руками. Пока никого рядом не было, Полина решила пооткровенничать.
— Помнишь, я говорила о молодом человеке? Так вот он…
Оказалось, что Полина знает его не первый год — все детство прокопались в одной песочнице, только тогда все их возможные чувства выражались путем отбирания ведерок и лопаток или потоков слюней и криков «Я все маме расскажу!». Они переехали, когда Полина пошла в первый класс. Саша (так звали мальчика) вернулся совсем недавно, естественно, неузнанный, и, восхищенный вымахавшей Полиной, пригласил ее погулять. Парень ей понравился, и она согласилась. А, когда всплыла история детства, и вовсе замкнулась на нем. Она тихо улыбалась, смущенно отводя глаза, как первокурсница, совершенно не знакомая с азами любви. Это не я, которая пела на всю академию и почти валилась в обморок в его присутствии. Мииша… любимый, и такой недоступный!
Мы прохихикали до самой лекции, Белла так и не появилась. На лекции она демонстративно поднялась наверх и уселась там, в компании мальчишек. Да что мы ей сделали?!
Во вторник я собиралась на анату с обычным подъемом. Колок я сдавать не собиралась, хочу немного передохнуть, да и пусть остальные попытаются. Кажется, Катя с Наташей собирались. Вот пусть и сдают. А я посижу и посмотрю. Миша пришел в кабинет и тут же заставил нас достать листочки, а потом дал задание по спинному мозгу, кто, что должен описать. Пока мы списывали, он занимался своими делами. Все равно ведь проверять не будет! После писанины начался опрос. Разогнался он что-то…
— Воробей! Что такое сегмент спинного мозга?
Ничего дельного от Воробья мы не услышали.
— Ну…. там корешки есть! — Выкручивался он.
— Корешки? — Переспросил Миша, складывая руки на груди и улыбаясь. — И что, если их поливать, спинной мозг вырастет?
Я не выдержала и захохотала, скрывшись под столом. Опрос продолжился, хорошо, что меня Миша не спросил. После он объяснил тему — продолговатый мозг и посмотрел на часы.
— Так, время есть, если кто-то желает сдать коллоквиум… — Катя подняла руку, он кивнул. Когда она приходила и просила записать ее сдавать на вторник, Миша сказал, что для записи нужно приехать на железнодорожный вокзал в семь утра в воскресенье, найти состав дальнего следования до Сочи, и там будет производиться запись, как на кафедре физики. Он любил похихикать над кафедрой физики за их записи на отработки, как у бабулек. — Вы сдаете? — Он кивнул и посмотрел на меня. — Вы все сдали?
— Нет. — Удивилась я. К чему устраивать этот цирк?
— Так пойдемте!
Не веря в свою удачу, я подскочила и подошла к препаратам. Плевать на отсутствие перчаток! Пока Катя натягивала перчатки, Миша спросил у меня большие почечные чашки, я показала правильно.
— О, вы знаете!
— Прикиньте! — Улыбнулась я, так непривычно было снова переходить на «вы». Почка без перчаток была немного липкой, как и все остальное, но в целом, непротивно. Немного погоняв меня, он поставил мне плюсики и отпустил. Совершенно обалдевшая от счастья, я подпрыгнула и почти запищала от восторга.
Катюшке, жаль, сдать не удалось, она тоже не смогла с первого раза найти чашки. Они проклятые!
— Вот у Соколовой спросите, где они. Она теперь знает. — Ухмыльнулся он.
Я помыла руки и долго вытирала их, пытаясь оттереть формалин.
— Заезжай ко мне после пар. — Тихо шепнул он мне на ухо, я услышала шум в блютуз-гарнитуре.
— Хорошо. — Удивленно кивнула я. Миша скрылся в своем кабинете.
Естественно, я с трудом усидела биологию с лекцией. Начева куда-то уехала, и ее заменял вполне себе интересный дяденька: смесь военного бравого генерала и Дроздова — ведущего программы о животных. Он же читал лекцию: предложил кормить собак чем-нибудь светящимся, чтобы ночью можно было не опасаться вляпаться, да и на электричестве бы сэкономили.
Я самая первая вылетела из лекционки и, быстро обмотав вокруг шеи цветастый шарф, накинув ярко-синее пальто, полетела на остановку. А вот и моя маршрутка. Интересно, что задумал Миша? Хочет поздравить меня со сданным наконец-то колком? Да я просто зубр анатомии! Представляю, сколько буду сдавать ЦНС — до самого Мишиного отпуска.
Остановка, улица, двор, подъезд, почти Блок, только я затрудняюсь подобрать рифму к слову «подъезд». Сделаем так: квартира, перед тобою четверть мира, и целый мир, когда ты в шаге от него… все, мой мозг отключается, он на пороге морального оргазма. Я позвонила. Почти неслышные шаги с другой стороны. Дверь мне открыл седеющий мужчина с чуть сутулыми плечами, изогнутыми буквой сигма губами и живыми, как у юнца серо-голубыми глазами. В ясном освещении они были почти что цвета чистого озера. Я тонула в них, наслаждаясь теплотой отношения и прохладой воды. Он ждал меня, в черных брюках, серой атласной рубашке, с расстегнутыми верхними пуговицами. Только на фотографии я видела Мишу в галстуке, он не любил удавок.
