Джоу Росс - Радости и тяготы личной жизни
– Но ты всегда говорила, что моим отцом был рыжебородый нефтяник...
– А что? Не могла же я всему городу доложить, что Гэллахер обрюхатил меня, – резонно заметила Белл. – Кроме того, между нами существовал договор.
– Что еще за договор?
– Самый обычный договор. Он дает мне деньги – я молчу.
Мир поплыл, затуманился. Джейд прикрыла глаза, чтобы справиться с головокружением.
– И все-таки я не могу поверить в это.
– Черт побери, детка, – скривилась Белл, – ты вроде умна, но иногда кажется, что Бог дал тебе мозгов не больше, чем корове. А почему, ты думаешь, тебя так привечали на чудесном ранчо Гэллахеров? Привечали, пока ты не испортила свою сладкую жизнь, свистнув у мисс Лилиан ее дурацкие побрякушки.
– Я ничего у нее не брала – Как бы там ни было, – пожала плечами Белл, – правда в том, что ты от Кинлэна Гэллахера такая же плоть и кровь, как Шелби. Или Рорк.
На следующий день, направляясь на арендованном автомобиле в аэропорт Оклахома-сити, Джейд вдруг так затрясло, что ей пришлось съехать на обочину. Заглушив мотор, она попыталась обрести равновесие – душевное, главным образом. В голове было пусто. Остались только ощущения, и самое страшное из них – это ощущение черной зияющей дыры, которую пробил в ее жизни Кинлэн Гэллахер.
В сердце будто воткнули ледяной обоюдоострый стилет.
Весь полет до Нью-Йорка Джейд пыталась убедить себя, что мать сказала не правду. Но зачем?! Да, она не сказала Белл о примирении с Рорком, об их отношениях. И об Эми умолчала.
Для Белл все, что касалось Рорка, уже было прошлым.
Когда в разговоре с матерью Джейд начала высказывать сомнения, та четко я подробно, чего давно не бывало, изложила все подробности их отношений с Кинлэном.
Самолет начал спускаться над аэропортом Кеннеди Джейд вынуждена была признаться себе, что не было у Белл никаких причин лгать.
Кинлэн Гэллахер – ее родной отец. Она попыталась осознать, что это может значить и каково ей теперь будет жить, ощущая себя родней той же Шелби.
Впрочем, вряд ли это могло иметь какое-то значение. Она росла, не зная, что такое отец.
Кинлэн Гэллахер отнюдь не увлекался исполнением отцовских обязанностей. Выдал однажды порцию спермы – и все. Поведение, достойное разве что бродячего кота, регулярно обходящего свою территорию. Ничего, кроме отвращения, она к нему не испытывала Пожалуй, еще ненависть.
И желание ранить его так же, лак он ранил ее.
И Эми.
Шасси самолета коснулась посадочной полосы, и в этот момент Джейд была сокрушена – Эми глухая! Врачи так и не нашли никаких видимых причин этого серьезного порока. Но сейчас Джейд поняла все. Ее славная, очаровательная Эми брошена в мир тишины и молчания потому, что ее мать и отец – брат и сестра. Это было страшное, сокрушительное, невыносимое открытие.
Глава 14
– Мама! Угадай, фто я сегодня в фколе делала!
Личико Эми лучилось, как летнее солнышко, ручки двигались грациозно и задорно.
Обычно один вид дочки поднимал Джейд настроение. Но сегодня, взглянув на улыбающееся лицо девочки, она будто посмотрела в глаза своему греху.
– Мама!
В нетерпении Эми даже подергала мать за юбку, чтобы привлечь к себе внимание.
– Прости, малыш. Что же ты делала?
Пальцы путались, губы не слушались, но Эми, изнемогая от «тяжести» своих успехов, не заметила этого.
– Я делала наф мил. Подофди. Сейтяс плииесу.
Девочка сбегала в свою комнату и вернулась с большим, немного кривобоким пластилиновым шаром.
– Смогли, – сказала она, указывая на серебряную звездочку, налепленную на ярко-голубой поверхности. – Это Нью-Йорк. Где мы живем.
Усевшись на колени рядом с дочкой, Джейд медленно поворачивала пластилиновый глобус, пытаясь мысленно начертить линию от Нью-Йорка к Оклахоме. Длиной она получалась едва ли в один дюйм, А в реальности Гэллахер-сити, да и все, что в нем происходило, скорее находился на другой планете.
– Это чудесная вещица, дружочек, – одобрительно улыбнулась она через силу, ведь внутри у нее все было будто льдом сковано.
– Это для твоей коллектыи.
– Коллекция, – рассеянно поправила Джейд и показала Эми, как язычок должен упираться в зубы при этом звука.
– Коллекции, – повторила девочка. – Ну, тебе нлавится?
– Очень. – Джейд нарочно Медленно проговорила это слово, чтобы Эми могла по движению губ прочесть его.
– А ты знаеф, фто земля клуглая»?
То, как малышка склонила голову набок, мучительно напомнило Джейд Рорка, да так, что пришлось закусить губу, чтобы не расплакаться.
– Да. Я знаю.
– И земля клутится, клутится. Совсем как калусели.
Не в состоянии говорить Джейд лишь кивала.
Глазенки Эми блеснули лукаво-вопросительным огоньком.
– А как же голова у нас не клужится?
– Не знаю, зайчик.
– Мама! – Эми опять склонила голову набок. – Потему ты не носиф науфники? Как я?
Потому что моя мать, какой бы безответственной не была, не предавалась греху кровосмешения, чтобы я родилась неслышащей, жестко сказала про себя Джейд.
– Потому что мне в наушниках слишком громко, – вместо этого ответила она дочери.
– А мама Джонни носит наушники, – настаивала Эми.
Девочка задела тему болезненную, сложную, Джейд казалось, подчас невыносимую. Хотя уходить от этих вопросов становилось все сложнее и сложнее.
– Мама Джонни – глухая, – сказала Джейд, сопроводив эти слова знаком – указательный палец от уха спускается к левой руке.
Неохотно Джейд употребляла это слово. Раньше она избегала его, но лечащий врач Эми сказал, что лучше будет девочке впервые услышать это в родном, знакомом мире, из уст любящих людей, чем от постороннего, равнодушного человека.
– Как я, – сказала Эми.
– Как ты, – кивнула Джейд.
Девочка задумалась. Прошла, наверное, минута.
– А ты любиф меня, лаз я глухая?
– Я люблю тебя. Люблю – какая ты есть.
Эми опять замолчала в раздумьи.
– Вот бы и ты была глухая, мама, – – наконец молвила она, – тогда бы мы были одинаковые.
Притянув к себе девочку, Джейд дрожащими губами зарылась в пушистую шапку ее блестящих темных волос.
Сознание собственной вины, греха не отпускало Джейд ни днем, ни ночью. В тоске и одиночестве она теперь часто лежала на кровати, уставившись в потолок, а перед глазами так и мелькали лица – Белл, Кинлэна, Рорка и, что самое невыносимое, Эми.
– У тебя жуткий вид, – с беспокойством сказала как-то Нина.
Уже две недели прошло со времени неожиданного визита Кинлэна, а Джейд все еще не могла оправиться от потрясения.
– Ничего удивительного, я очень плохо себя чувствую, – ответила Джейд, потирая спину. – Всю ломает. Наверное, я подхватила грипп.
