Сандра Браун - Скандальная история

Сандра Браун

Скандальная история

Пролог

Она возвращается в Пальметто.

Джейд Сперри раздвинула шторы в своем офисе на двадцатом этаже и выглянула в окно. Далеко внизу, огибая Линкольн-Центр, медленно ползли автомобили. Порывы холодного ветра с силой вырывались из-за углов улиц, бились о городские автобусы, изрыгавшие ядовитый дым в и без того отравленный воздух. Такси, похожие на шустрых желтых жуков, перестраиваясь с одной полосы движения на другую, пытались выбраться из пробки. И ни на миг не прерывался поток пешеходов с портфелями и сумками в руках.

Когда Джейд приехала в Нью-Йорк, ей сначала было трудно заставить себя окунуться в это непрестанное движение. В первое время она ужасно боялась перекрестков. Ей было страшно стоять на переходе какой-нибудь авеню в центре Манхэттена, с замиранием сердца прикидывая в уме, кто первым раздавит тебя — юркое такси, неуклюжий автобус или напирающая сзади толпа людей, раздраженных твоей неспешной провинциальной речью и неуверенной походкой. Каждый раз, словно принимая вызов, Джейд опускала голову и ныряла в этот поток. Она действительно не умела ходить так стремительно, соображать так быстро, говорить так живо, как местные. Но это ее не смущало: просто она была другой, не такой, как они. Джейд была воспитана не на суете. Она выросла там, где самой подвижной особью в летний день была стрекоза, скользящая над гладью болота.

Еще до приезда в Нью-Йорк Джейд привыкла много работать с полной самоотдачей. Она приспособилась и выжила благодаря упорству и гордости, которые, как и неспешная речь, сразу выдают уроженца Южной Каролины.

Теперь все это окупалось. Она вознаграждена. Тысячи часов, потраченных на замыслы и тяжелую работу, дали свои результаты. Никто и не догадается, сколькими годами и слезами пришлось заплатить ей за возвращение в родной город.

И вот она возвращается в Пальметто.

Кое-кому там придется заплатить за все, а уж Джейд постарается за этим проследить. Теперь она в силах восстановить справедливость, о которой так мечтала.

Джейд продолжала смотреть в окно, но почти не замечала происходившего на улицах. Мысленно она была далеко. Она видела высокую траву на прибрежных болотах, вдыхала крепкий соленый воздух океана и аромат цветущих магнолий, ощущала вкус простой тамошней кухни. Небоскребы сменились высокими соснами, широкие авеню превратились в каналы с медленно текущей водой. Джейд вспомнила запах воздуха, такого густого и плотного, что не шевельнутся даже тонкие стебельки серого испанского мха на стволах древних виргинских дубов.

Да, она возвращается в Пальметто.

И когда она туда доберется, там начнется такое…

I

— Хорош!

— Честное слово!

— Хватит врать, Патчетт!

— Что скажешь, Ламар? Вру я или нет? Может хорошая шлюха надеть тебе резинку только ртом?

Ламар Гриффит насмешливо глядел на своих лучших друзей — Хатча Джолли и Нила Патчетта.

— Я не знаю, Нил. А что, и правда может?

— А, нашел кого спрашивать, — ухмыльнулся Нил. — Ты же никогда не имел дела с проститутками.

— А ты имел? — расхохотался Хатч.

— Да, имел. Много раз.

Три старшеклассника сидели за пластмассовым столиком в отдельной кабинке местного молочного кафе «Дейри Барн». С одной стороны на виниловой скамейке расположились Хатч и Ламар, с другой стороны на такой же скамейке развалился Нил.

— Я не верю ни одному твоему слову, — сказал Хатч.

— Мой старик сводил меня к одной…

Ламар недоверчиво хмыкнул:

— Ты не смущался?

— Черта с два!

Хатч презрительно взглянул на Ламара.

— Он врет, дурачина.

Снова повернувшись к Нилу, Хатч спросил:

— И где же этот публичный дом?

Нил изучал свое отражение в оконном стекле: красивое лицо, густые пряди темно-русых волос, спадавших на брови над зелеными глазами, в которых читался вызов. Бордовая с белым школьная куртка была изрядно потрепанной и сидела на нем с небрежным изяществом.

— Я не говорил, что он сводил меня в публичный дом. Я сказал, что он отвел меня к проститутке.

Хатч Джолли выглядел куда менее привлекательно, чем его друг Нил: большой, неуклюжий малый с широкими костлявыми плечами и ярко-рыжими волосами. К тому же лопоухий. Придвинувшись ближе, он облизал толстые губы. Его голос зазвучал мягко и вкрадчиво:

— Ты хочешь сказать, что в нашем городе есть проститутка? Кто она? Как ее зовут? Где живет?

Нил одарил друзей ленивой улыбкой.

— Вы полагаете, что я выдам вам этот секрет? Я знаю, что вы тут же начнете ломиться к ней как последние придурки. Мне будет стыдно признаться, что я знаком с вами.

Он подозвал официантку и заказал всем еще по порции вишневого коктейля. Когда напиток появился на столе, Нил достал из внутреннего кармана куртки серебряную фляжку с бурбоном и щедро плеснул из нее в свой стакан. Потом предложил приятелям. Хатч тоже подлил себе виски.

Ламар отказался.

— Нет, спасибо. С меня хватит.

— Сопляк, — сказал Хатч, тыкнув его локтем в живот. Нил спрятал фляжку в карман.

— Мой старик говорит, что есть две вещи, которых мужику всегда мало: виски и бабы.

— Аминь. — Хатч всегда соглашался со всем, что изрекал Нил.

— Ты согласен, Ламар? — насмешливо спросил Нил. Темноволосый парень пожал плечами.

— Конечно…

Недовольно насупившись, Нил откинулся на спинку скамьи.

— Ты становишься слишком серьезным для нас, Ламар. Бели ты не будешь поддерживать нас, мы обойдемся без тебя.

В темных глазах Ламара мелькнуло беспокойство.

— Что ты имеешь в виду, говоря «поддерживать»?

— Я имею в виду отрываться. Я имею в виду трахаться. Я имею в виду напиваться.

— Мамочке не нравится, когда он себя плохо ведет. — Хатч по-женски сложил свои большие руки под подбородком и заморгал часто-часто. Слова он произнес фальцетом, нарочито издевательски, поэтому вышло очень смешно.

Но Ламар принял насмешку серьезно.

— В пятницу вечером я вывернул свои кишки, как все, — сказал он. — Разве я не воровал арбузы прошлым летом, как ты велел, Нил? И разве не я покупал баллончики с краской, которой мы расписали стены почты?

Хатч и Нил расхохотались в ответ на эту страстную тираду. Нил перегнулся через стол и потрепал Ламара по щеке.

— Ты все делал правильно, Ламар. Нормально.

Не в силах дальше сохранять серьезное лицо, он рассмеялся.

Костлявые плечи Хатча тоже содрогались от смеха.

— Ты наблевал больше, чем мы вдвоем, Ламар. А что твоя мамочка сказала о твоем похмелье вчера утром?