Джейн Фэллон - Ты свободен, милый!
– Я хотела бы. Но я не могу. Он не сделал ничего плохого. Я просто не… хочу быть с ним больше. Он ни в чем не виноват.
– Ты такая хорошая, – сказала Софи, совершенно не представляя, какая ирония заключена в ее словах.
– А у тебя что происходит? – спросила Хелен, меняя тему.
Она попыталась вспомнить, упоминала ли Софи о родительском собрании в последний раз, как они виделись, но решила не рисковать. Как выяснилось, она могла бы не осторожничать, так как Софи сразу ей обо всем рассказала.
– Неужели Хелен в самом деле сказала, что ненавидит, когда девочки приходят? – недоверчиво переспросила Хелен. Вот гад! Изобразил ее негодяйкой (да, да, да, она такая и есть, ну и пусть), только чтобы добиться сочувствия.
– Прямо не сказал, но намекнул. Конечно, трудно сразу принять чужих детей, но даже если так… Сказать по правде, я была бы рада, если бы они какое-то время с ней не виделись. У меня такое чувство, что она пытается подкупить их, и поэтому я нервничаю – что, если она преуспеет?
– Может быть, ей не хватает опыта в общении с детьми. Ты знаешь, некоторые люди не уверены, как лучше поступить, – только, ради бога, не думай, будто я ее защищаю, – сказала Хелен, которая именно что защищала себя – настоящую.
– В общем, теперь я не знаю, что произойдет. Он будет водить их в зоопарк или куда-нибудь еще.
– Что, каждую неделю?
– Не знаю… может быть, в парк.
– Почему ты не разрешаешь ему навещать их у вас дома? – Хелен уже предвкушала долгие одинокие вечера у телевизора – мир, покой и никаких рядом озлобленных, угрюмых девочек-подростков.
– Ни в коем случае, – сказала Софи, разбивая мечты Хелен. – Я не хочу уходить из дома каждое воскресенье в ближайшие десять лет.
– Тебе и не нужно будет. Послушай, детям будет только лучше оттого, что Они увидят, что вы способны находиться рядом и не вцепляться друг другу в глотки…
– Но мы будем… еще слишком рано, слишком скоро.
– Ты сама сказала, что тебе уже лучше – и потом, речь идет всего об одном вечере в неделю. Какая альтернатива?
– Что мои дети будут расти в «Макдоналдсе» или со злой мачехой, которая их ненавидит, – неохотно признала Софи. – Может быть, ты права. Мы не обязаны делать так всякий раз, я полагаю, – может быть, правда, пригласить его на ближайшее воскресенье? Посмотрим, как пойдет. Я всегда могу спрятаться на кухне, если он начнет действовать мне на нервы.
– Может быть, он поймет, как много потерял, и захочет вернуться.
– Ну ладно, – сказала Софи. – Хочешь еще выпить?
Позже, когда Софи пропустила еще пару стаканчиков вина, она сказала:
– Знаешь, а ты по-настоящему нравишься Лео. Может, позвонишь ему как-нибудь, когда избавишься от своего… кстати, как его зовут?
– Э… Карло, – сказала Хелен. Ну все, приехали. – Не знаю, честно говоря, я не хочу об этом думать. Пока.
– А ты все-таки подумай. В самом деле. Между прочим, – продолжала Софи, – я убедила его, чтобы он заказал рекламную кампанию фирме Мэтью. Не знаю, почему мне нужно убедиться, что для Мэтью все оборачивается хорошо, – какое мне дело, разорвали они с Лео отношения или нет?
– Ты, вероятно, все еще любишь его.
– Нет!
– Нет, любишь, не могла же ты вот так взять и разлюбить.
– Хрен собачий, – страстно произнесла Софи.
Еще два бокала вина, и Софи перешла в фазу пьяной сентиментальности.
– Ты права, я еще люблю его. Я скучаю по нему. – На глазах у нее выступили слезы. – Не так сильно по тому, какой он сейчас, но я скучаю по тому, что мы были семьей и делили горе и радость. Мне горько от мысли, что у меня была превосходная жизнь, и я была счастлива. Вот что особенно противно – оказывается, меня много лет обманывали. Я думала, что мы счастливы, а оказалось, что все не так.
– Мне очень жаль.
Хелен слегка запнулась, подойдя к опасной черте. Ей неприятно было, что подруга в таком состоянии, и, все из-за нее – ну, и из-за Мэтью тоже. Но ведь именно Мэтью обещал любить и уважать Софи, а она оказалась «третьей стороной треугольника». Она, Хелен, ворвалась со стороны и разрушила их брак, хотя, наверное, Мэтью обошелся бы и без ее участия. Хелен не сомневалась: если бы она его отвергла, он связался бы еще с какой-нибудь симпатичной женщиной. На самом деле она знала, что не была первой женщиной, угрожавшей браку Мэтью и Софи. Еще до того, как они стали любовниками, Мэтью рассказывал, что, когда Софи ждала Сюзанну, у него была интрижка со случайной знакомой из местного тренажерного зала. Он изменил Софи потому, что не мог спокойно смотреть на ее огромный живот. Именно поэтому, пояснил он, его и привлекла накачанная женщина-инструктор. Однако, узнав о том, что у Мэтью имеется беременная жена, его новая подружка быстро дала ему отставку. Хелен помнила, что Мэтью был ошеломлен таким исходом. Теперь она со стыдом вспоминала, что тогда посмеялась над его историей. Тогда ей ненавистна была сама мысль о его жене, и ее забавляло, что он относится к ней абсолютно без всякого уважения. Вдруг она почувствовала настоятельную потребность во всем признаться Софи. Под воздействием спиртного она осмелела и решила, что так будет правильно. Когда Софи переживет первоначальный шок, Хелен сможет выразить свое раскаяние; Софи ее обязательно простит, и все будет хорошо.
– Мне действительно, действительно жаль, – начала, было, она снова.
К счастью, Софи была слишком погружена в себя, чтобы сделать паузу в собственном монологе.
– Я думала, он любит меня, но он меня не любил, – говорила она. Когда она, наконец, раскрыла душу, ей трудно было остановиться. – Я обычно смотрела на своих подруг и думала: я точно знаю, что ваши браки не так хороши, как мой, я знаю, вы обижаетесь на мужей, изменяете им или подумываете о том, чтобы уйти. Я была самодовольной…
– Погоди… – Хелен еще раз попыталась привлечь ее внимание.
– Я хотела, чтобы все шло, как идет. – Софи шмыгнула носом. – Я хочу вернуться к тому времени, когда мы, четверо, были семьей. Я не могу начать сначала в моем возрасте и с двоими детьми. Теперь мне суждено остаться одинокой до конца жизни.
– Нет. Нет, этого не должно случиться… – Хелен глубоко вздохнула. – Софи…
Софи перебила ее:
– Поганая шлюха! Тупая корова! Честно говоря, если я когда-нибудь с ней встречусь, я ее убью. Правда-правда. Жду не дождусь того дня… Проклятая жаба! Дрянная вонючка! – Софи перевела дух и заметила, что Хелен как-то затихла. – Ну и напилась же я… Перешла все границы дозволенного, разве не так? Я затыкаюсь. Умолкаю. Прости.
Позже, когда они обе говорили заплетающимися языками и выпили больше чем по полторы бутылки на каждую, Софи сказала:
– Знаешь, есть еще одна причина, почему я хочу, чтобы Лео воспользовался услугами «Глобал». Я ведь не просто стремлюсь ему угодить.
