Изабель Вульф - Стеклянная свадьба
– Понял! Вы выступаете по телику, так ведь? Вы выступаете по телику!
Я кивнула и слегка ему улыбнулась, надеясь, что он уйдет.
– Я хочу вам кое-что сказать, – возбужденно заговорил мужчина. – Просто хочу сказать…
– Да? – помогла я ему, обещая себе не смутиться после какого-нибудь восторженного признания.
– Вы мне не слишком нравитесь.
– О, – удрученно проговорила я.
– И матери моей тоже.
– Ну что ж, у нас свободная страна, – сказала я, пожимая плечами. Обычно подобные встречи расстраивают меня. Я прихожу домой сама не своя и хандрю весь день. Но в тот момент меня это нисколько не задело, потому что, если честно, я думаю только о Джосе. Я встречалась с ним еще два раза после обеда в «Птичьей клетке» и, по-моему, сдалась перед его обаянием. Именно так действует любовь – я уже и забыла об этом. Она дает тебе эмоциональную защиту. Это натуральное обезболивающее средство. Любовь наполняет тебя уверенностью и поднимает твою самооценку. Вот почему я сумела весело посмеяться, рассказав об этой встрече в «Теско», когда Джос позвонил мне на следующий день.
– А моей маме вы очень нравитесь, – преданно заявил он. – И мне, между прочим, тоже. Сегодня утром вы были очаровательны. Восхитительно хороши. Я так вами гордился, – мягко добавил он, и у меня запылали щеки.
– Это нетрудно, – ответила я. – Я уже давно веду передачу.
– Но вы делаете это замечательно, – настаивал Джос. И запел песню «Nobody does it better»: «Никто не может сделать… это лучше тебя. Малышка, ты лучше всех»,[75] – тихо и проникновенно пропел он, а я едва удержалась, чтобы не засмеяться.
Тут же он добавил:
– Так когда я увижу вас снова?
– Снова? – засмеялась я. – За десять дней вы трижды виделись со мной!
– Да, и мне хочется встретиться снова. Фейт, я говорю серьезно, – негромко добавил он. – Когда я увижусь с вами снова?
– А когда бы вы хотели?
– Немедленно! – воскликнул он. – Если не раньше. Как насчет сегодняшнего вечера? – предложил он.
– Боюсь, не смогу, – солгала я.
– А завтра?
– И завтра тоже.
– Ладно, мисс Очень-Занятая, думаю, придется мне согласиться на четверг.
– Да, думаю, в четверг у меня будет время. Где?
– У меня.
– О!
– Фейт, это наше четвертое свидание, поэтому я думаю, пора вам…
– Что?
– …посмотреть, где я живу. Я приготовлю ужин. Не возражаете?
– Замечательно, – ответила я.
Кладя трубку, я чувствовала себя влюбленной школьницей. Вот она я – обычная, почти что среднего возраста женщина, живущая в предместье, мать двоих детей, за которой настойчиво ухаживает невероятно талантливый и обаятельный мужчина.
Кому нужны наркотики, подумала я в полном счастье. Вынимая из стиральной машины белье, я с ликованием заключила, что одурманена. Опьянена. В восторге. В полном… Внезапно залаял Грэм. Принесли дневную почту. На коврик перед входной дверью упали три письма Мэтту – последнее время он получает очень много писем – и одно, адресованное мне. Я удивилась, поняв, что это от Питера.
Дорогая Фейт, – писал Питер, – я решил, что написать будет легче, чем сказать. Просто я хочу тебе сообщить, что, тщательно проанализировав свои мысли и поступки, я решил согласиться на развод. Думаю, ты права. Слишком многое случилось за последние три месяца, обратного пути для нас нет. Поэтому я подписал документы и отослал их в суд. Чтобы облегчить процедуру, я признал супружескую измену, что в любом случае, разумеется, правда. Не могу объяснить, что с нами случилось. Такое ощущение, что все это происходит не на самом деле. Но, наверное, мы должны быть благодарны судьбе за то, что так долго были счастливы. И хотя все у нас пошло наперекосяк, я никогда не пожалею о том что женился на тебе.
Целую. Питер.
Эйфория медленно пошла на убыль и утонула в моих слезах. Я опустила голову на кухонный стол, прижавшись к нему лбом, сжимая в руке скомканное письмо. Грэм положил морду мне на колени, и я рассеянно гладила его левое ухо. Долго мы оставались в таком положении. Потом я дотянулась до телефона и набрала номер Лили.
– Это ужасно печально, – мягко проговорила она. – Мне самой грустно об этом слышать. И естественно, ты не можешь не огорчаться, потому что это письмо означает конец твоего брака.
– Да, – зарыдала я. – Я знаю. О Лили, это так… ужасно. Если бы мы с Питером могли жить по-старому.
– Фейт, – голос ее зазвучал тверже. – Боюсь, что это невозможно.
– Невозможно? – переспросила я. Отщипнув от рулона кусок бумажного полотенца, я промокнула глаза.
– Нет, невозможно, – подтвердила Лили. – Хотя я, конечно, не стану отрицательно высказываться по поводу ужасного предательства Питера, ты должна смотреть правде в глаза. А жестокая правда заключается в том, что… ммм… у него была…
– Другая, – простонала я. – А я хочу, чтобы у него была только я.
– Фейт, дорогая, – осторожно сказала Лили, – боюсь, ты понемногу начинаешь впадать в истерику. Остановись и подумай как следует. Может, Питер согласился на развод из-за того, что хочет быть с…?
– С ней, – зарыдала я. – Конечно, так и есть, – я судорожно всхлипнула. – Он хочет быть с этой – ааа, ааа – стервой. С этой бесстыжей коровой. Она – ааа, ааа – украла у меня – ааа, ааа – мужа.
– Фейт, – голос Лили зазвучал еще тверже. – Она не сама по себе украла твоего мужа. Он не возражал против того, чтобы его украли.
Боже! Да. Это правда.
– Так что ты не можешь вернуться к нему, – твердо заключила она.
– Но почему? – задала я вопрос. – В конце концов, мы не разведены. Я – ааа, ааа – хочу к нему вернуться.
– Фейт, – повторила Лили, – ты не можешь. Потому что даже если он оставит Энди и пообещает больше никогда с ней не встречаться, ты не забудешь про его измену.
– Ты думаешь? – испуганно прохрипела я.
– Да, – подтвердила она. – Это все равно что какой-нибудь стойкий запах, от которого никогда не избавиться, сколько ни лей дорогого одеколона.
– Ве-е-е-рно, – зарыдала я. Это правда. Лили права. Права. Хотя лучше бы ей не растолковывать мне все это таким безжалостным образом. Но теперь она заговорила другим тоном – голос звучал ободряюще и ласково.
– Фейт, ты продолжаешь жить дальше, – бодрым голосом напомнила она. – Как ты и решила. Ты идешь вперед. Ты мужественная…
– Да-а-а, мужественная, – заревела я.
– Очень мужественная женщина, – повторила Лили. – Только вспомни, через что тебе пришлось пройти по милости Питера.
– Да-а-а, – пыталась выговорить я между рыданиями. – Это был просто а-а-ад!
– Вот именно. Питер тебя не достоин, – сказала Лили. – Но ты выстояла, а теперь встретила другого.
