Э.В. Каннингем - Сильвия

Ничего в смысле информации я из этой посредственно написанной книжки не выловил. Обычная журналистская поделка, битком набита всякими клише, как подсолнух семечками. Грубости убрали, предпочитая деликатно щекотать нервы, и совместными усилиями репортер и старая ведьма сделали так, что проституция выглядела, словно невинное развлечение в пансионе для девочек из лучших семейств. Ну как же, заведение ее — просто рай на земле, а сама Молли — заботливая мамаша для юных девушек, которых повлекло немножко не туда, а чтобы не стало совсем скучно, там и сям добавлено по эпизодику, который будут долго пережевывать в загородных клубах или за ужином в ресторане из самых дорогих, хотя ни одного имени не названо. Старушка, оказывается, со своими принципами, вон как убежденно доказывает, что проститутки тоже имеют понятия о чести не хуже воров.

Ничего я из этой книжки не узнал, и во мне закипало раздражение, как всегда у меня бывает, если я несколько часов убил на пустой фильм или книгу, или спектакль. Сам не пойму, откуда такое чувство, ведь время, которое я трачу, чтобы заработать свой доллар, точно так же заполнено бессмыслицей и гадостью.

Спать не хотелось. Я посидел у окна, покуривая и разглядывая залитый луной город; молчание время от времени нарушал шум случайной машины. Уже чувствовались предвестия рассвета, когда, вернувшись в постель, я потихоньку задремал.

Глава III

Проснулся я почти в полдень. Пока после душа раздумывал, правда ли мне хочется есть и будет это обед или все-таки завтрак, зазвонил телефон: просили Алана Картера. Видно, от позднего сна я вовсе отупел, потому что ответил, что это ошибка, что моя фамилия Маклин. Голос сообщил, что ему это известно, но Джек Фенни уверяет, что Картера можно найти по этому же номеру. Тут я все вспомнил, постарался придать своему голосу как можно больше приветливости, узнал, что звонит Фред Суонсон, друг Джека Фенни, а Джек просил его представить меня Молли Бэнтер. Так вот, он, Суонсон, как раз отправляется к ней на коктейль, готов меня захватить с собой и познакомить. Я ответил: «Замечательно», и мы договорились, что часов в шесть он за мной заедет.

В пять тридцать он мне позвонил опять, сказал, что встретит меня у газетного киоска в вестибюле. Я сразу спустился, мы без труда опознали друг друга. Он был высокий, худой, лет на пять меня старше, подтянутый, особенно благодаря костюму от «Братьев Брукс». Так, мне всегда казалось, должны выглядеть служащие крупных компаний с Мэдисон-авеню, но оказалось, что он совладелец маклерской конторы «Эйсуорт, Бил и Грей», скоро его фамилия тоже будет фигурировать в названии. Тут он добавил, явно не желая распространяться на эту тему:

— Вот что, Картер, Джеку я обязан, многим обязан, но не хочу про это говорить, достаточно вам знать, что, если он попросит меня обчистить сейф нашей фирмы и принести ему содержимое, я, наверное, сделаю и это. Не сочтите меня слишком подозрительным, но ведь Картер не настоящая ваша фамилия, верно?

— Не исключено. Это ведь в Нью-Йорке криминалом не считается?

— Мне абсолютно все равно, но дело в том, что у нас счета Молли Бэнтер и для фирмы это очень важно, поэтому хотелось бы, чтобы нам это не повредило.

— Постараюсь, не волнуйтесь.

Кажется, он успокоился и в машине, пока мы ехали по Парк-авеню до Семьдесят девятой, рассказал мне, что коктейли у Молли Бэнтер бывают каждую неделю, зимой на них собирается человек до двухсот, включая самых знаменитых людей Нью-Йорка. Сейчас сентябрь, многие еще в разъездах, народу будет человек пятьдесят-шестьдесят, вряд ли больше, зато люди, как правило, интересные. Слово «интересные» было произнесено с некоторой иронией, и Суонсон добавил, что с такими сам он редко встречается, хотя ему с ними действительно любопытно, что правда, то правда. Меня он решил представить как своего университетского товарища.

— А какой университет?

— Может, Йель?

Я помотал головой и сказал, что лучше я буду сотрудником питсбургского филиала его фирмы, серьезное учреждение, акциями занимается и прочим. У них в Питсбурге есть отделение?

— Есть, — кивнул он. — Можно и так, почему нет? — Впрочем, тот факт, что к Йелю я не имею отношения, поверг его в уныние, не знаю почему, но его удручала необходимость прибегнуть к невинной выдумке.

В подъезд мы вошли с какими-то еще людьми, вместе поднялись на лифте в квартиру мисс Бэнтер, занимавшую целый этаж, с широким балконом. Дверь туда была настежь открыта. Горничная и дворецкий дежурили при входе, превратив в гардероб просторный холл, выстланный мрамором в черно-белую клетку, а гостиная заканчивалась выходом на балкон, с которого хорошо был виден начинавшийся через два квартала Центральный парк.

Мне всегда казалось, что в кино, когда показывают апартаменты на Парк-авеню, сильно пережимают по части роскоши, но у мисс Бэнтер можно было, ничего не меняя, снимать фильм про самое высшее общество. Стены были белые, с золотым бордюром поверх панелей, на полу лежал толстенный ковер голубоватого цвета, мебель вся блекло-голубого оттенка пополам с цветом слоновой кости. Бар построили так, чтобы вписался в старинный алтарь, а в дополнение с потолка на нас глядели два херувима — опять слоновая кость с золотом. Человек сорок сидели и стояли как придется, еще с десяток находились на балконе и с каждым рейсом лифт доставлял по шесть-семь новых гостей. Всем было наплевать, кто пришел, кто уходит, ни приглашений, ни громких приветствий, и у меня было такое чувство, что Суонсон явно ошибся, говоря, что еще не сезон.

— Сейчас должна выйти, — сообщил он, оглядывая комнату, — она, знаете, не молоденькая уже, больше часа ей тут провести не по силам. — Сказано было так, словно речь шла о Нобелевской лауреатке, герцогине или матери художника Уистлера. — Вы пока сходите в бар, осмотритесь. Тут любопытно. — Короче говоря, оставьте меня в покое, что обещал, сделаю, а пока не вяжитесь за мной, неужели провинциалу тут посмотреть не на что? — Потом из вежливости добавил: — Хотите с кем-нибудь познакомиться?

— Да нет, напьюсь лучше, — улыбнулся я, давая ему понять, что буду в полной готовности, когда явится старушка. Мы двинулись к бару, но тут он куда-то исчез. Я выпил шотландского безо льда, потом еще двойной с содовой, чтобы нервишки успокоить. Стоявшая рядом дама заметила, что я, видно, не американец, в Америке так не пьют. — А что, залпом не положено? — поинтересовался я, и она, засмеявшись, повторила кому-то мои слова — ах как любопытно, совсем американских порядков не знает.

— Понимаете, я всегда угадываю, откуда человек, если вижу, как он пьет. Вы вот не американец, верно?