Вера Копейко - Последний фуршет
— Но вы не говорили, что...
— Зачем говорить? Лучше показать и дать попробовать. Не все из нашего «Дома друзей» бывали в японском ресторане. Так почему им не доставить такое удовольствие?
— Но здесь все... — Лиза огляделась. — Все так правильно, точно.
— Еще бы нет. Дипломная работа, новоявленного дизайнера по интерьеру, твоего бывшего ученика и моего внука Игоря. Он хотел стать мыслителем Востока вроде Конрада и Алексеева, но гены, понимаешь ли, диктуют свое.
— Гены? Откуда они у него? — удивилась Лиза.
— Да так вышло, потом объясню.
Лиза чувствовала, сегодня она узнает что-то еще. Но хватит ли у нее сил удивиться?
— Садись, посидим, — Ксения Петровна указала на татами возле бамбуковой ширмы.
Они опустились, а Лиза спросила:
— Как вам удается держать людей в таком... радостном настроении? Ведь чтобы оценить вот это, — она указала на маленький зал, — надо уметь по-прежнему испытывать удовольствие от жизни.
— Они умеют. Ты сама знаешь и видишь.
— Так в чем дело?
— В вере.
— Вере? Во что? Они знают, что обречены, знают свой срок. Вы его не скрываете.
— А зачем? Человек должен соотносить себя и время, чтобы успеть то, что еще не успел. Веру, о которой я говорю, может быть, лучше назвать доверием. Ко мне, ко всем, кто здесь работает. Они должны знать, что дороги нам. Чего больше всего боится человек?
— Чего? Боли?
— Ее тоже. Но еще страшнее оказаться в жалком, беспомощном или неприглядном виде. Мы не только до гробовой доски, но и после нее хотим вызывать приятные чувства у окружающих. Пускай порадуются, — она кивнула на маленький зал, — что завтра наступит еще один день, в котором есть еще что-то хорошее.
— А считается, — сказала Лиза, — люди лучше себя чувствуют не среди таких же обреченных, а рядом со здоровыми.
— Я так не думаю, — покачала головой Ксения Петровна. — Здоровые вызывают зависть — ты не можешь того, что они.
— Жаль, я мало времени провела с Надеждой Сергеевной.
— Не горюй, она видит тебя с небес, смотрит, как ты распоряжаешься тем, что составляло смысл их с Иваном жизни, — Ксения Петровна похлопала рукой по руке Лизы. Камень блеснул желтым кошачьим глазом. — На их месте я бы осталась довольна, — заметила она.
— Правда?
— Конечно. Ты повернула мастерскую Никанорова так, как он сам бы не сумел.
— Странно, но после того, что вы рассказали, во мне как будто все стало на место, — Лиза усмехнулась. — Почти.
Ксения Петровна внимательно посмотрела на свою крестницу. Ее волосы, соломенного цвета с медовым отливом, отросли, доходя до середины шеи. Густые, жесткие, они оттеняли нежность кожи лица.
— Это видно, — заметила она.
— На самом деле? — удивилась Лиза. — А я думала, что это только внутри.
— Что внутри, то и снаружи, — бросила Ксения Петровна. — Ты больше не будешь, я думаю, выставлять миру уши? — Она поморщилась.
Лиза взглянула на нее и, догадавшись, о чем речь, улыбнулась.
— Прикрытые уши позволяют услышать то, что опасаются говорить при нахально выставленных на всеобщее обозрение. И потом, я заметила, что женщине занятие мужским делом приносит большую прибыль.
— Ты становишься сообразительной, — Ксения Петровна похлопала Лизу по плечу. — Мужчины-коллеги галантно уступают дорогу, не подозревая, что ты — конкурент на их поле. А тебе только это и надо. Спохватятся, а ты уже впереди! Да, кстати, как бал?
— Я отказалась, — Лиза поморщилась. — Я пресытилась такими сборищами. А сабли, которые мы сделали, поехали на бал. — Она улыбнулась. — Но какой заказ я получила после бала!
— Говори.
— Мне заказали три копии японских самурайских мечей. — Лиза закрыла глаза. — Для съемок телевизионного сериала. Мои ребята уже потирают руки.
— Как у тебя с ними? Все в порядке?
— Да, никаких неожиданностей. Я удачно прописалась, как они шутят.
— Наш общий друг, между прочим, рвется повторить визит. Похоже, без меня.
— А вот этого не надо, — Лиза протестующе подняла руку.
— Он тебе не нравится? Но ты же свободна. Когда муж от меня ушел, я не отказывала себе в радостях жизни. — Ксения Петровна выпрямила спину.
— Вы никогда не рассказывали, как расстались с мужем, — заметила Лиза, желая перевести разговор с себя на нее.
— Он ушел от меня, когда я писала кандидатскую диссертацию, а Вике исполнилось пять. Однажды встал возле моего письменного стола и сказал: «Или я, или она».
— Кто — она? — переспросила Лиза.
— Диссертация. А я ему ответила: «Она. Ты ведь не сможешь меня удовлетворить так, как она». Он побелел. «Стало быть, я тебя не удовлетворяю?» — спрашивает. «Так, как она, нет», — говорю. Он ушел.
Ксения Петровна засмеялась и добавила:
— На самом деле, Лиза, так, как моя работа, меня не смог бы удовлетворить ни один, мужчина. Я не гожусь в жены. Тем более что муж мой уже родился взрослым. Ему не нужна такая женщина, как я. Он нашел себе девочку.
— Правда?
— Нет, не в буквальном смысле, — она покачала головой. — Ту, которая останется девочкой до конца дней.
— Но как тогда не ошибиться? — спросила Лиза. — Ведь ты выходишь замуж, не зная, кто он на самом деле, кто ты...
— Я за пробные браки, — заявила Ксения Петровна. — Не скажу, что за год-другой ты выяснишь все о нем и о себе. Но многое. Тогда расставание не будет разводом. Просто расставанием, в нем меньше боли.
— После того что вы мне рассказали, я часто думаю о родителях...
— Они совпали на редкость удачно. Если даже проблемы твоей матери не смогли их развести. Когда люди созданы друг для друга, они преодолеют все.
— А бывает, что разводятся, потом снова женятся. Во второй раз...
— Да. Только во второй брак они уже входят другими. Верно говорят, что человек сегодня уже не такой, как вчера.
— Вы повторяете философов, — засмеялась Лиза.
— Но философы не дураки. Они думали, что говорили. Наше дело не просто повторить за ними, но примерить на себя смысл того, что они сказали.
— Какая вы умная, — улыбнулась Лиза.
— Так уж вышло. Прости, — Ксения Петровна сделала виноватое лицо и пожала плечами. — Так как твой бизнес?
— Чем дальше в бизнес, тем... — она покачала головой.
— Говори, мне интересно.
— Чем больше я вникаю в систему торговли, тем становится яснее, какие это глубины. Это не аквариум с экзотическими рыбками, как мне сначала показалось, а океан. — Лиза усмехнулась. — Все видимое — не в счет. Знаете, как зарабатывают торговцы на поставщиках, в том числе теперь и на мне? Я должна заплатить за право попасть, как они говорят, в ассортимент. Минимальный размер взноса за это удовольствие — тысяча долларов. Если я хочу, чтобы мой товар продавался в новом красивом магазине, должна заплатить примерно полтысячи, и тоже долларов.
