Остров (не) везения - Галина Кор
Что делать? Куда бежать в чужой стране?
Осталось только одно — идти к спасателям и организовывать поиски.
Самое страшное, что на поселок опускаются сумерки. В зимнее время рано темнеет. Еще максимум час-полтора и будет темно, как у слона в жопе.
Вышел на улицу. Вдыхаю морозный воздух, а он ничуть не остужает мой разгоряченный нервами организм.
И тут я вижу, что поднимается вместе с инструктором группа лыжников-новичков, а в этой группе ярким пламенем пылает красный костюм одной, очень хорошо мне известной особы. Самое интересное, что Кира едет на лыжах очень хорошо. Так и не скажешь, что еще пару часов назад она строила из себя куклу Валяшку.
Они все подъезжают ближе, и я вижу бешенный блеск в глазах Киры. И я понимаю, что он вызван не радостью по поводу приобретенных новых умений, а что-то в ее загадочном виде, уж очень загадочно.
Кира отрывается от группы и резво подъезжает ко мне, затормозив так, что снег летит в разные стороны. Прямо АС!
— Где ты пропала? Я тебя обыскался.
Кира пропускает мима ушей мой вопрос, заговорщицки наклоняется ко мне и шипит.
— Это он! Я его узнала!
— Кто, он?
Тут подъезжают остальные участники группы. Кира поворачивается в их сторону и совершенно с придурковатой улыбкой, обращается к одной из пар. Мужчина, очень плотного телосложения с очередной Барби в розовом лыжном костюме.
— Вот, Николай Эдуардович, — показывает она рукой на меня, — мой парень, Кирилл. Представляете, потерял меня, а я нашлась.
— Ой, Кирочка, вы просто Ангел, таких как вы не теряют.
— Ну, что вы Николай Эдуардович, какой же я Ангел? Обычная.
Барби ни сном ни духом не показывает волнение по поводу флирта ее мужика с моей девушкой, на своей волне. А Колька того гляди и закапает слюной Киру.
— Рад, очень рад знакомству, — говорит мне Николай, мать его, Эдуардович. Протягивает руку для приветствия, отвечаю, — Кира говорит, что вы работаете в банковской сфере?
Перевожу взгляд на Киру, а она только глазами хлоп, на мой немой вопрос.
— Да…, - тяну я. И добавляю, — с недавних пор.
— Ну, если будет интересно, могу подсказать пару схем, кх… кх…, так казать, по-дружески. Мы тут будем встречать Новый Год с козочкой, — тут оживает Козочка и обнимает его за талию, если она, конечно, у него есть, талия-то…, - так что, если будут вопросы, помогу. — И переводит липкий взгляд на Киру.
— Спасибо, — цежу я.
Они уходят в сторону домиков, а я поворачиваю голову в сторону Киры и жду объяснений.
— Узнал его?
— А должен?
— Тю-тю, что ли, — говорит мне Кира и стучит кулачком себе по лбу, — это же он!
— Описание на пять баллов. А поточнее нельзя ли рассказать и разжевать мне ситуацию. Я что-то в тему не въеду… Еще десять минут назад я собирался организовывать экспедицию на твои поиски, так что я пока не врубаюсь.
— Это тот тип, портрет которого висит у вас на доске «Розыск».
Слышали мой стон… Нет, это не вой собаки, которой наступили на лапу, а мой стон вместе с ревом…
— Нет, Кира, нет… У меня отпуск, я не поведусь на все это… Я против. Я даже думать не хочу о том, кто это…
— Да ты только глянь на него…, - начинает перечень своих доводов Кира.
— Нет, нет, и еще раз нет. Ни смотреть на него, ни думать о нем, ни даже дышать рядом с ним, я не хочу. Отпуск! У меня отпуск!
— Как ты не понимаешь!
— Стоп. Отставить. Я старший по званию и мои указания — закон. Повтори.
— Да поняла я, поняла…
И тут началось самое страшное. Остаток дня Кира молчалива и грустна. Это просто ужас. Нет, она не бойкотировала меня молчанием, отвечала на все вопросы, но односложно. С Никитой не перекидывалась остротами. Молча сносила его уколы.
Следующий день Кира была верна себе и вела точно также, как и вчера.
Сегодня Новый Год. Утро началось как обычно, с завтрака. Мы встали рано. Парни все еще спят со своими пассиями, только Валера в гордом одиночестве.
Сидим за столиком, завтракаем.
— Доброе утро, — голос над головой. Поднимаю глаза и вижу Николая без Козочки.
— Доброе.
— Разрешите присесть за ваш столик?
— Пожалуйста-пожалуйста, — оживая говорит Кира, — будем рады. Да, Кирюша?
— Да, — отвечаю скрепя зубами.
— Какое великолепнейшее утро, не находите? — причмокивая спрашивает Колян.
— Обычное, — отвечаю, — как и вчера.
— Вот не умеете вы, молодежь, ценить свободу и радоваться жизни.
— Николай Эдуардович, а вы давно здесь отдыхаете?
— Давно.
— А на родину не тянет?
— Тянет, — отвечает он, — и самое интересное, чем дальше от родины, тем больше тянет и любовь к ней, такая всеобъемлющая. Но, как только попадаю туда, сразу хочется обратно в мир. Вот такая странная закономерность.
— А вы Новый год здесь в ресторане отмечать будете?
— Да.
— Здорово, мы тоже с друзьями здесь будем.
— Ты закончила завтракать? — Спрашиваю у Киры.
— Да. До встречи, Николай Эдуардович. — Он лишь кивнул в ответ.
Как только мы вышли на улицу, Кира завела старую пластинку.
— Ну разве ты не видишь, что это он! Его же в розыск не просто так подали.
— Он, не он… Пусть им занимается Интерпол, а у меня отпуск. Тем более он не по моему профилю проходит. Насколько я понимаю, то он разыскивается за экономические преступления и махинации. Я-то тут каким боком?
— Вот почему мы живем так плохо! Потому что каждый снимает с себя ответственность, — разворачивается и уходит, а потом прячется от меня целый день.
Час до Нового года. Кира прекрасна, как никогда. Мы стоим в холле гостиницы и ждем не пойми чего.
— Кира, идем в зал?
— Сейчас.
И так уже полчаса. Сейчас и сейчас. Кира вся как струна. Я не понимаю, что с ней происходит. Она смотрит то на входную дверь, то на лестницу, откуда спускаются гости отеля.
— Ты кого-то ждешь?
— А? Сейчас…, пойдем.
И тут спускается Николай Эдуардович со свое КозоБарби. Кира кидает еще один взгляд на входную дверь, но я так понимаю, она не видит нужной картинки. И тут происходит то, что я не могу объяснить…
— Николай Эдуардович! — зовет его Кира.
— Да? — он поворачивается в ее сторону.
— Храпов Николай Эдуардович?
— Да…, - и глазки забегали.
— Мордой в пол, руки
