Как упаковать любовь - Ирина Редная
Рита махнула рукой, как будто отгоняла комара.
— Ой, да брось. Неужели ты до сих пор злишься? — вскинула брови. — Ну мало ли что я могла ляпнуть… расстроенная, молодая женщина, обиженная, между прочим. Эмоции, Лёш.
Эмоции, говорит.
Да она тогда с таким холодом говорила, что у меня потом две недели руки дрожали.
Но сейчас — пожалуйста, милый экспресс-рефрейминг от Риты: «давай представим, что ты всё придумал».
Я сдержал тяжёлый выдох, поставил локти на стол и ровно посмотрел ей в глаза.
— Давай, может, ближе к делу. Пока у нас тут не началась психологическая реконструкция событий шестилетней давности.
— Хорошо-хорошо, как скажешь, — Рита вскинула руки в театральном примирительном жесте. — Такой серьёзный. Хорошо, что ты не пошёл в полицию, а то я бы теперь боялась, что ты меня внезапно арестуешь — просто по старой памяти.
Я невольно усмехнулся.
— А если бы пошёл, ты бы тоже пришла ко мне с каким-нибудь своим «делом»? — спросил я. — Типа "спасите, украли идею вечернего платья"?
Она состроила рожицу в стиле «ну ты и зануда», но при этом уже разворачивала планшет с логотипами и эскизами, деловито протягивая его мне.
Пара экранов с блестящими пакетами, ленточками, эмблемами с монограммами, всё в духе элитной эстетики «дорого-богато».
Всё, как и ожидалось.
Но в ту самую долю секунды, когда она сосредоточенно водила пальцем по экрану, у меня в голове вдруг что-то щёлкнуло.
Я на миг увидел не эту женщину с безупречно выверенным голосом, нарядом и фразами на подаче, а ту самую девчонку с первого курса.
Смешную, дерзкую, ту, с которой мы сначала ржали над преподами, потом зубрили конспекты перед сессиями, а потом — впервые в жизни по-настоящему влюблялись. Взаимно.
Мгновение.
И всё.
Ушло.
Растаяло, как запах духов на ветру.
Это было не про нас сейчас. И даже не про неё в целом.
Просто эхо из прошлого. Старый снимок, который на секунду промелькнул перед глазами, а потом снова скрылся за реальностью.
Мы оба были уже совсем другими людьми.
И думать иначе — это как пытаться выжать из старой забытой мелодии ту же дрожь, что когда-то бежала по коже.
Я выдохнул, вернул взгляд к планшету и кивнул:
— Окей, давай смотреть, что у тебя тут. Только, умоляю, обойдемся без золотого фольгирования по всему полю. Если конечно не хочешь, чтобы у людей болели глаза, когда они берут это в руки.
Следующие сорок минут мы погрузились в священные муки выбора между «очень стильным графитом» и «достойным шампань».
Выясняли, какие варианты коробок и пакетов вообще реально изготовить за оставшееся время.
Спорили о толщине картона, тиснении, ленточках, логотипах и количестве знаков после запятой в смете.
Рита, как всегда, умело жонглировала «презентабельностью» и «драмой», а я мысленно считал, сколько кофе мне понадобится, чтобы дожить до конца этой встречи без нервного тика.
И вот, когда мы почти согласовали цвета, тип бумаги и допустимую цену за один набор, — в дверь тихо постучали.
Щёлкнула ручка, и в приоткрытую щель осторожно просунулась белокудрая головка.
Поля.
Глаза — круглее обычного. Взгляд — изучающий, чуть тревожный.
Она посмотрела сначала на меня, потом — на Риту. Поджала губы. Вид у неё был такой, будто она только что увидела на кухне кого-то, кто взял последнее печенье.
Потом — короткий рывок.
Молнией пролетела через комнату, схватила из стопки на стуле один из своих рисунков, и — бегом обратно к двери.
Обернулась уже закрывая за собой дверь, как будто боялась, что кто-то сейчас устроит допрос.
Я проводил её взглядом.
Рита — тоже. С лёгким удивлением, но без комментариев. Что уже было победой.
— Это кто? — спросила она наконец, сухо, почти между делом, хотя вопрос явно был не между делом.
— Дочь, — ответил я, спокойно.
Не добавляя ничего.
Пусть переваривает.
— Волков! — воскликнула Рита с тем самым «театральным удивлением», которое у неё всегда звучало чуть громче, чем надо. — Ты что, за то время, что мы не вместе, уже успел обзавестись ребёнком? Да ладно! Не верю!
Я даже не повернул головы. Просто продолжил сверяться со сметой, делая вид, что у меня на экране не графики, а манускрипты эпохи Возрождения.
— Лёха, ну хватит, — не унималась она.
Поднялась и — по классике — снова уселась на край стола. Ближе. Почти вторглась в личное пространство, как будто это и была её финальная цель.
— Ты же это не всерьёз, да? Ребёнок — явно не твой. Что теперь, занимаешься благотворительностью? Взял кого-то под крылышко?
Вот тут я отложил планшет и медленно, с нарочитой вежливостью посмотрел на неё.
— Рита, моя личная жизнь тебя не касается, — сказал я ровно, но достаточно чётко, чтобы не было ни малейшего желания продолжать.
На секунду она зависла, но, как всегда, решила разрядить обстановку слащавой усмешкой.
— Да брось, просто интересно! Я же не с претензией.
— Тем более ты, судя по кольцу на пальце, тоже времени зря не теряла.
Я кивнул на её безымянный палец, блестевший вполне конкретным золотом и крупным драгоценным камнем.
— Как там, кстати, Славик поживает? Если, конечно, это он — счастливый муж.
На её лице на мгновение отразилось нечто среднее между раздражением и недоумением. Женщина подняла выше подбородок и словно в задумчивости начала теребить цепочку с подвеской на шее.
А я снова взял планшет демонстрируя, что больше меня интересует оттенок картона, чем разговор с ней.
— Славик… — протянула она с той самой улыбкой, которую в прошлом я по глупости принимал за искреннюю. — Да всё хорошо. Работа, поездки, какие-то свои там интересы. Мы как бы… взрослые люди, у нас свобода в отношениях.
Ну ты понимаешь, о чём я?
Понимаю, — хотел сказать я. — Обычно, когда начинается «свобода в отношениях», один из этих взрослых людей уже собирает вещи.
Но вслух я ничего не произнес. Просто поднял бровь и кивнул, как бы давая понять: «у всех свои увлечения, я это не комментирую».
— А если честно, Лёша… — Рита присела рядом, придвинув соседний с моим стул и подалась еще ближе. — Я вообще не думала, что ты вот так вот можешь измениться спустя годы.
Она смотрела на меня с интересом, в котором сквозило слишком много всего — и удивление, и, возможно, уязвлённость. А может, просто попытка надавить на старую кнопку, посмотреть, сработает ли.
Я посмотрел на неё спокойно.
— Люди взрослеют, Рит. У некоторых это даже получается.
Она прищурилась.
— Ну а если вдруг окажется, что тебе захочется что-то… обсудить. Или просто
