Наши тонкие струны - Крис Таллик
– Инструменты не должны попадать в руки дрянных людей, – говорит между тем Фил. – Иногда мы позволяем это, и тогда начинаются плохие времена. Причем всегда происходит одно и то же. Взять хотя бы эти ваши нейросети…
Крис слушает его вполуха. Тогда и Фил обрывает свою речь и становится серьезным:
– Только вот что, Кристина Кляйн. Пообещайте мне не отлынивать от занятий. И своей подруге Маше передайте то же самое. А там, глядишь, и ВИА «Молодость» обратно запустим? От гранта кое-что еще осталось… Купим вам костюмы новые… а?
– Так вы на нас не обижаетесь? Ну, за тот случай с Пехтеревым… и вообще…
– Как я могу на вас обижаться? Мне только жалко, что мне не двадцать. Я бы к вам в группу попросился клавишником.
Филипп Филиппович высокого роста. Чтобы обнять его за шею, приходится встать на цыпочки. Но Крис понимает, что ему не так уж и ценны ее поцелуи, сразу по многим причинам. Зато она знает, что порадует его даже больше.
– Хотя бы в студии сыграете? – спрашивает она.
067. Боты двигают чарты
Трансляция «Интеркосмоса» начинается в пятницу поздно вечером, когда аудитория 45+ плотно усаживается у телеэкранов. Конечно, никто из них никогда не придет на концерт новых звезд и даже имен не запомнит. Но зато, возможно, купит садового робота из бесконечной рекламы между песнями.
Максим делает звук потише: становится слышно, как в сквере под окном скейтеры стучат досками.
Макс не увлекается спортом. Если бы увлекался, все в его жизни было бы куда проще.
Но он любит музыку. И еще немножко музыкантов.
Пока что на экране сменяют друг друга певцы и певицы из дружественных стран. Дружба – великое дело. Ради дружбы можно закрыть глаза на многое. Даже на непонятные тексты и странноватые мелодии.
– Главное, что сегодня мы все собрались вместе, – объясняют ведущие. – Давайте повторим хором: «Мы вместе! Мы вместе!»
И зал послушно вопит.
Крис в ночной пижамке стоит в дверях. Смотрит одним глазом на телевизор.
– Эм-м-м… Макс… это то, что я подумала?
– Оно самое, – говорит брат. – Будешь смотреть?
– Да зачем время тратить? Потом обзор выйдет.
– Многое потеряешь. Это же прямой эфир. Иногда бывают смешные косяки.
– Ну, ладно, – Крис присаживается рядом. – Посмотрим.
Между тем конкурс в разгаре. На сцене – недорогой клон BTS: то ли пять, то ли семь мальчиков из Средней Азии в темных костюмчиках. Ребята старательно поют по-английски, то все вместе, то по одному. Это звучало бы неплохо и даже красиво, если бы не одно странное обстоятельство. Поют по очереди, а голоса у всех одинаковые.
– Нормальные дабл-треки, – непонятно комментирует Макс. – Я так тоже могу сделать. Почитаем комменты?
У него в телефоне открыт форум «Интеркосмоса». Там пишут разную ерунду на разных языках. Встречаются и одинаковые посты с разноцветными флажками и даже радужными единорогами.
– Китайских ботов подогнали, – говорит Макс.
Песня кончается. Теперь ведущие задают свои вопросы. За всю группу отдувается один смугленький чел, который лучше всех говорит по-русски:
– Миссия нашей группы… э-э-э… радовать слушателей. Мы любим свою работу. Мы делаем ее хорошо…
В это время в гостиную приходит и Маша – босиком, но в масочке. Показывает телефон: в нем – сообщение от Вероники.
«Смотрите нас прямо сейчас. Потом голосуйте через VPN. Всех люблю».
– А мне писать боится, – говорит Крис злорадно. – Знает, что я ее нахрен пошлю.
– Может, проголосуем, так Артур Олегович нам денег заплатит? – предполагает Макс.
– Ага… щас…
И вот Кристаллики сидят на одном длинном диване и смотрят на чужой праздник. Хотя вовсе и не собирались. Но как же тут не посмотришь, когда вот прямо сейчас вашу песенку будут передавать на весь мир. Через спутник, оптоволоконный кабель или как там еще передают телевизионный сигнал из московской студии.
Ника выбегает на сцену в сверкающем латексе, как звезда дискотек 80-х. Она не стала цеплять разноцветные косички, нет. Теперь у принцессы новый look. Ее волосы засыпаны серебристой пудрой вперемешку с крохотными стразиками. Ретро и сайенс-фикшн – адская смесь.
Но тут у Крис сжимается сердце: вслед за Никой на студийный подиум поднимается и Сергей. Его светлые локоны тоже пересыпаны пудрой, только уже золотой, и костюм отливает золотом – хотя и не так уж ярко. Золотой шелк плотно облегает его стройную и мускулистую фигуру. Еще никогда он не выглядел так броско, так шикарно, и теперь понятно, за что его выбрали подработать пажом у принцессы. Камера вскользь показывает первые ряды: девчонки смотрят на сцену, только не на Веронику, нет, не на Веронику. Только на Сережку.
Хотя и это просчитано заранее.
– Дуэт «Ника TEENS» из Петербурга! – с пафосом объявляют ведущие. – «You are my sunshine!» Так называется песня, которую совсем недавно сочинила наша талантливая исполнительница… с маленькой помощью друзей. Конечно, эта песня о любви. «Ты мое солнце!» – поет девушка, и молодой человек отвечает ей тем же! Потому что любовь – это космос! Главное – не сгореть в этих космических лучах!
Крис хищно втягивает носом воздух. Жаль, что до Москвы семьсот километров. Ох, как она бы наваляла обоим ведущим, а заодно и самозваной авторке-исполнительнице, похожей на пухлого пупса, выкрашенного серебрянкой.
Песня начинается. Кажется, ее пересвели в московской студии с добавлением новых треков. От ритм-секции Макса осталось не так уж и много. Безладовый бас записан заново. Остальное пространство заполняют таинственные космические звуки, и гитара Крис почти не слышна: только тонкие струны звенят, и зовут за собой, и приоткрывают двери в неизведанное.
Сказать честно, неплохая аранжировка.
Рельефная Ника и длинный Сергей в лучах прожекторов встают спинами друг к другу, как сегменты паззла, и выглядит это забавно, но почему-то девчонки в зале дружно вздыхают. Фигуры на экране словно бы летят по воздуху – на самом деле, конечно, их облетают вокруг специальные камеры на подвесах со стабилизаторами.
You are my sunshine, —
начинает петь Ника, и у зрителей захватывает дух от ее голоса. То есть, от машкиного голоса.
Английский звучит у нее как родной. Нейросети можно заставить петь хоть по-китайски, помнит Крис, был бы текст под рукой. Генерировать реальные тексты, чтобы они не выглядели смешными, пока еще трудно. А еще труднее – не скрипеть зубами, пока ты все это слушаешь.
Whatever they say, the darkness will not last forever.
Золотая и серебряная фигуры на сцене медленно кружатся – как будто это солнце и луна, сменяя друг друга,
