Солнце мое (СИ) - Войлошников Владимир
Встретилась следующим вечером с папой, показала план. Условились, что раз уж он забирает себе всю сантехнику, то мне с моей поможет. И согласования на себя возьмёт, у него свои подвязки есть.
Дальше требовался ремонт. Если вы думали, что мы прям вот так взяли и наняли полноценную строительную бригаду, то это очень наивно. Денег, конечно, сколько-то было, но я прекрасно представляла себе, с какой скоростью они могут кончиться.
Для начала, папа объявил, что отделяющую магазин стену своими руками возведёт, с четверга бодро навозил стройматериалов и начал активно колотиться. А пока он строит, я решила, что начну с маленькой части и пошла… к маме, конечно же.
Каждый день после смены она заходила к нам, а потом вечером за ней заезжал Саша и частенько сиживал у нас, попивая чаёк. В четверг вечером, как раз в зазор между моими садовскими кружками и дизайнерскими занятиями, я решила, что резинить смысла нет, и уселась за стол вместе с ними.
— Дорогие мои товарищи, у меня для вас есть очень важная новость.
— Ты беременна? — испугалась мама.
— Да не-ет! — отмахнулась я. — Тут другое дело. Папа подарил мне одну вещь. И денег дал на ремонт (это мы тоже придумали, чтоб мои тридцать мильёнов «легализовать»), а то сам он не успевает. И мне нужна ваша помощь или хотя бы совет.
— Машину, что ли? — прикинул Василич.
— Лучше. Вот! — я достала с холодильника заранее подготовленный план, разгребла пространство на кухонном столе и развернула перед ними свой план-перехват.
— Квартира, что ли? — не поняла мама.
— Нет, там был магазин и какая-то контора. А я хочу чтобы стало вот так… — я начала подробно излагать своё гениальное видение процесса. Только про маленькое, про большое ничего пока решила не говорить.
— Интересно, — сказал Саша, — посмотреть бы.
— Можно, конечно. Но мне через полчаса в Политех выдвигаться.
— А где это?
— Да вот, на ГЭСе! — показала я рукой, как дедушка Ленин.
— Так поехали! Я тебя потом до института подброшу.
Мы загрузились в Василичеву ниву и понеслись.
Помещение они осматривали даже с каким-то пристрастием, прикидывали мой план, как и что должно встать (туалет им, кстати, тоже понравился) — и тут мама говорит:
— Ну вот, Саш! А ты на рынке хотел!
Оказывается Василича на работе собрались сокращать (вместе с кучей другого народу, что-то там переход аэропорта в другую собственность — я не поняла, да мне и неважно). Мало того что дают хорошие отступные за полгода, так ещё и, чтоб сократить окончательно и бесповоротно, выкупают у бывших сотрудников доли в предприятии, которые они набрали на ваучеры. Толку с этих акций никому не было, люди вообще не понимали, как ими пользоваться, и за хорошую цену с радостью отдали.
— И сколько у вас денег? — негромко поинтересовалась я (ну а мало ли — вдруг кто услышит?).
— Сто тридцать шесть, — совсем уж тихо ответила мама.
— Сто тридцать шесть чего? — не поняла я.
— Миллионов, — одними губами ответила мама.
— Фигасе!
— Тише. Вот, Саша хотел киоск на рынке открыть, там под новую торговую площадь землю режут. Арендуешь кусок, ставишь свой контейнер.
— Просто контейнер? — затупила я.
— Ну, отделываешь сам, витрину ставишь.
— Там же зимой холодно будет? — скорее высказалась, чем спросила я. На оптовках зимой продавщицы валенки брали на три размера больше, чтоб помногу шерстяных носков надевать. И всё равно приплясывали в морозы. Да и водочку тяпали, чтоб не околеть — нафиг нам такой хоккей?
— Ну, я тоже говорю. Отопление только электрическое.
— А туалет?
— Выгребной, на улице. Да ещё платный.
— Офигеть, сервис. И сколько стоит аренда?
— Миллион двести в месяц, прикинь. И свет, сколько нагорит.
— Ещё и свет дополнительно! Слушайте, а давайте вы лучше мне платить будете? Я, правда, хотела миллион триста*, но вам вот эту большу́ю часть отдам за миллион. Это уже вместе со светом и со всей коммуналкой.
*Это я по средним ценам по району так сориентировалась.
— Ага, зато здесь ремонт делать надо! — засмеялся Василич.
— А там как будто не надо? — быстро нашлась я. — Просто так в голом контейнере не поторгуешь. Лицевую часть стеклянную ставить надо. Да и сам контейнер покупать надо — тоже вещь недешёвая! А контейнера-то того сколько там? Квадратов двадцать?
— Четырнадцать.
— Ну! Теснота, дубарина! То ли дело здесь. Проголодались — спокойно сели в каптёрке, покушали.
— О, а я что — тоже здесь буду? — сильно удивилась мама.
— Ну, я не знаю. Там вы кого планировали поставить? Наёмного работника?
Оказалось, про это вообще никто не думал.
— Ну вы даёте! Можно, конечно, пригласить кого-то. Но на первых порах лучше самим. Проще. Контроль. Будет ясно, в какую сторону ассортимент скорректировать.
— Я прямо не знаю, — засомневалась мама. Ладно, ещё зимой. А летом? У меня же огород. Саша по выходным людей принимает. А ещё же электрика на нём…
Я прикинула возможности.
— Летом я тебя, в принципе, менять могу. Только чтоб не целыми неделями! Хоть напополам. Да и вообще, до лета дожить надо. Кстати, про дачу! Я считаю, что вам не просто промтоварный надо сделать, а с уклоном в сад-огород. Вам это нравится, вы в теме соображаете.
— М-м, — задумчиво помычала мама. — Валя, кстати, место искала под ателье. А у тебя там кусок свободный под вопросом. И светлый.
— Вот, поговори-ка с ней. А мне уже в институт пора, поехали.
Мама, должно быть, позвонила сразу, потому что тётя Валя заскочила к нам буквально на завтра с утра. Так что с ателье и родственниками у меня срослось.
Ценник я им, конечно, поставила вовсе не такой, как изначально на этот кусок собиралась — всё же, родня, да и разогнаться им на новом месте тоже надо. Зато она обещала привести мне знакомую — хорошую парикмахершу (которая, сразу скажу вам, приведёт с собой маникюршу) — на тот кусок, который папа как раз под парикмахерскую посоветовал. Теперь все ждут, когда я построю свои городки, чтобы прям сразу заехать.
Эта новость меня взбодрила и придала ощущений съезжающего с плеч булыжника. А то я тут, знаете ли, посмотрела начисления за коммунальные всякие услуги. Оба моих куска будут мне обходиться в кругленькую сумму около восьмиста тысяч в месяц. Если я хоть что-то в аренду не сдам — буду пахать в саду на одно обслуживание этой прорвы. И ещё не факт, хватит ли мне — летом-то кружков не предвидится, а платить нужно круглогодично. Мда.
Буквально следом за ней прилетел Василич (очень он деятельный мужик), взял у меня от маленького магазинчика комплект ключей (их у меня вообще-то аж четыре) и сказал, что прям вот сегодня часть ненужных перегородок разберёт (но не выкинет, конечно же, потому что у нас же жабы, и каждый куркуль всякую нужную палку прикуркулит и чего-нибудь из неё построит).
На этой позитивной ноте я по привычке собралась куда-то бежать, а потом проснулась окончательно и поняла: пятница же! Кроме вечерних занятий в Политехе, у меня сегодня ничего нет. А люди ждут. Два этих замечательных факта состыковались у меня в голове, я сходила до остановки, купила свежую газету объявлений, и начала звонить всем подряд, после чего нашла кучу дивных компаний с очень солидными названиями типа «Мир стекла», «Зеркала и стекло из Европы» — целый год, а то и два на рынке, не хухры-мухры! Недостаток всех их оптом был в том, что за их цены мне хватало всех моих рублёвых мильёнов только чтобы в маленьком помещении поставить. В самом лучшем случае — плюс ещё одна дверь. В худшем — минус одна большая стена. Я в отчаянии позвонила Ане, пожаловалась на свою горькую судьбу, и вдруг она мне говорит:
— А у нас соседка застеклила балкон, сказала, сильно дешевле мужик взял. Хочешь, я узнаю номер?
— Конечно хочу! — возопила я.
И через час у меня был нужный номер. А ещё через два часа дяденька приехал, всё померял и сказал мне сумму — семь миллионов, вы представляете??? Нет, я видела, чтоб пять сковородок продавалось по цене одной, но чтоб вот так…
